«В городе главное — небо…»
Шааранин

Дел много. Всегда. И даже хорошее, любимое, то, что гарантированно обрадует — отодвигается в сторону — потом, потом. После дел. С каких-то пор обращение мое к прозе и стихам автора Шааранина (литературный псевдоним Александра Шаранина) проходит одинаково. Заходя на Самиздат, иногда вижу в «бороде» комментариев его фамилию и название текста — мне неизвестное. Ага, значит, Саша выложил что-то новое. Фамилия не исчезает часами — читатели идут и идут. Иду и я. Зная — встретит меня нечто совершенно неожиданное — всегда так. И придется как-то укладывать прочитанное в голове, привыкая к нему. А, походив, подумав, — рассмеяться освобожденно — как же это хорошо!!! Кто-то из комментаторов написал Шааранину, что тексты его «предсказуемо гениальны» и хорошо бы автору для разнообразия написать что-либо менее талантливое. Смайлик… Боюсь, не получится у Шааранина писать хуже. Я читаю этого автора давно. Повезло мне, считаю. И сейчас понимаю — насколько.

Я тогда открыла в сети свой первый литературный раздел. С трепетом выложила какие-то тексты. И пошла по другим авторам в надежде почитать что-нибудь. Шааранин заглянул в мой раздел. Поговорили о книгах. Я писала тогда маленькие рецензии на книги, что ушибли меня. Зашла к нему. Прочитала рассказ «НЛО». О чтении журнала «Новое литературное обозрение» завсегдатаями вытрезвителя. И, каюсь, на какое-то время обрела уверенность в том, что в сети почти каждый автор — гений или, по крайней мере, — большой талант.
Потом был рассказ «Студеные сны», повести «Тут» и «Железная цепь со строгим ошейником». Стихи. Короткие сказки. Абсолютно не форматная литература. Без выпендрежа. Без лихорадочного стремления понравиться читателю, что сквозит в текстах многих талантливых авторов.
Саша живет и работает в Вологде. Художник. Да, это там, где масло и кружева, Белов и Рубцов. Варлам Шаламов. И — Шааранин. Доброжелательно-спокойный, уверенный в себе человек, пишущий замечательную литературу.
В прозе Шааранина — мистика бытия, состоящая из обыденных вещей. Да и как ей не быть — мистике — уверен автор, если люди каждую ночь видят сны, если они частенько навеселе или совершенно пьяны, или — отчаянно хотят опохмелиться… Если рядом с ними есть — картины, в которых — вещи, которых, кажется, в этой реальности нет. Или — есть?
А еще есть — литература и музыка.
И вообще — все вокруг — есть.
Все, что действует на уши, глаза, язык, пальцы, на — мозг, все через призму Сашиных текстов воспринимается — хмелем, не размывающим, а усиливающим реальность. И надо ли разбираться, где реальность, а где нет ее, если столь плавно мир перетекает из одного состояния в другое? Стихи классика, вплетенные в один день персонажа в рассказе «Пушкин», столь же реальны для нас и для героя, как свидание с девушкой и водка, которую на автопилоте надо оставить на опохмелку. И я вполне верю, что монстры, привидевшиеся герою текста «Чувство глубокого безразличия» (фрагмент повести «Железная цепь со строгим ошейником») могут ходить рядом с ним по городу. Почему нет? Ведь для самого персонажа они еще как реальны!
С удовольствием воспользовалась работой над статьей как поводом для того, чтобы перечитать любимые тексты Шааранина. Новое — хорошо, особенно, когда оно предсказуемо гениально. Но возможность перечитать то, с чего два года назад началось мое знакомство с писателем, вдвойне радостнее.
Снова щемящий рассказ «Студеные сны», пронизанный стеклянными иглами мороза и старости. А потом — «НЛО». И я снова хохочу в голос.
Заглянув в свежие комментарии к разделу, нашла фразу, написанную еще одним читаемым мною автором, — которой и хочу закончить мой текст:

Журавель Игорь Александрович 2007/02/04 00:58
«Когда прочитал в первый раз, подумал: если это не печатают, есть ли смысл писать вообще. Но решил, что есть и пишу дальше»…

Елена Черкиа ака Блонди для литературного портала Книгозавр и газеты Акция.