* «Покос — это когда сено косят. Косят, сушат, мечут стога. Обычно это происходит в конце мая — начале июня, когда нарастает молодая, сочная, пахучая трава. На покос выезжают семьями, живут на лугах в шалашах по неделе и две, день работают, ночь любятся. Свежескошенная трава пахнет так сладко, слегка подсушенное сено дурманит головы. Любовь запивают парным молоком, коровы тут же на лугах пасутся, пастухи их в село не гонят, остаются в ночном с приходящими пастушками.»
Нина Большакова. Покосные дети

Сказки и не сказки Нины Большаковой

Я познакомилась с Ниной на СИ. Даже и не помню уже как. Очевидно, заглянула, прочитала и поставила зарубку в памяти.
С тех пор и читаю. Не от корки до корки к сожалению. Не успеваю просто. Но знаю — Нина один из тех немногих авторов, чьи произведения гарантированно хороши.
Бывает, зайдешь в чей-то раздел, прочитаешь рассказ-другой и, ахнув, кидаешься читать все. И — разочарование. Оказывается, про это автор пишет хорошо, а вот про это — скучно, а эта тема вообще — не сгрызешь. Или после маленьких изящных текстов скользишь глазом по длинной повести или роману, а глаз скользит-скользит, да и соскальзывает в диагональ.
Бывает. И это плохо, конечно. В такой раздел потом ходишь осторожно и не всегда охотно — времени не хватает в рулетку играть.
А если человек пишет гарантированно хорошо, тоже не всегда подхватываешь с пылу с жару — потому что уверенность есть — в любое время зайду, любой текст открою и — читать с удовольствием.
Но пусть Нина не обижается на меня за то, что не всегда заглядываю. Хорошая проза не только для нас сегодняшних. Она нас переживет. Ей как раз наши восторги почти до лампочки. Автору-то нет, а прозе — да.
У Нины как раз такая проза. Рассказы о людях. О времени. О нелегкой жизни. Но это не мемуары, которые может, в принципе, написать любой грамотный человек. Это художественная проза. Но без ненужной затейливости.
У меня тексты Нины ассоциируются с мостиком на красивейшей речке, сложенным из свежих бревнышек — одно к одному — аккуратно обтесанные, ступишь на одно сверкающее яркой желтизной полешко и нога уже просит следующего шага. Так и переступаешь, любуясь крепостью, слаженностью (а запах какой!), и одновременно — спокойствие в душу приходит. Потому что знаешь — этот мостик не день простоит и не два. Много, очень много читателей, которые сейчас и читать-то не умеют, пройдут и порадуются.
Всегда удивлялась я — как можно писать о горьких, в общем-то, вещах, из которых наша жизнь насквозь состоит — так, чтобы в душе поселялось потом спокойствие? Без излишнего оптимизма, без натужной искрометной веселости и шутовства, без ерничанья. И не сказать, чтобы добротой безмерной веяло от Нининой прозы, нет. Не благостна она. Но — человечна. А человечность особой добротой и не отличается. Она, человечность, как бы это сказать — человечна она, другого слова и не выберешь. И слабости в прозе ее человеческие, и злинка, и нетерпение, и долготерпение, и любовь — начало ее и конец. И — новая любовь.
А есть еще «Кузины сказки». О домашних любимцах многие пишут. Нина будто и не пишет о замечательной кошке Кузе. Не пишет, а собирает мозаику — из солнечного блеска в зелени деревьев, тополиного пуха, веселой рыжей шерсти, в драках летящей, из пылинок, пляшущих в луче среди любимых старых кресел в кружевных накидках.
Но самое волшебное, самое мистическое и удивительное, что можно наблюдать, читая современников — как меняется и растет автор, которого ты знаешь. Становится смелым. И ничего не боится. Это такая магия, с которой никакое фэнтези не сравнится. И Нина, которую я знаю и читаю с любовью и благодарностью за мир в душе, вдруг пишет рассказы «Хургада» и «Покосные дети»…
И я, даже сейчас, лишь вспоминая их, уже чувствую, как побежал по спине холодок. Тот самый холодок удивления и восторга от того, что вот это появилось одновременно с моей жизнью. Нет, даже не так. Холодок сначала от того, что читаю, а уж потом от осознания, что эти тексты пришли, есть и будут. И уже никуда не уйдут. Больше того — появятся новые. Я в этом уверена.
Говорят, хорошие пожелания помогают человеку. Я желаю Нине в первую очередь — творчества.