Структуризация сетевого пишущего сообщества, или По говну на утлой лодочке.
Писатель: Я писатель.
Читатель: А по-моему, ты говно!
Д.Хармс. «Четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает человека, к ней неподготовленного».
Пишущее сообщество и сетевое, как часть его, это разливное море говна. Но структура его много проще структуры моря и говна, взятых вместе и по отдельности. По простоте своей она приближается к выеденному яйцу. Но знать ее совершенно необходимо для выживания.
Глобальное пишущее сообщество делится на множество сообществ малых: есть там свои гении, здоровые середняки, а, по сути, хорошие писатели, и графоманы, есть писатели читаемые и нечитаемые, печатаемые и непечатаемые, есть литсообщества журнальные, книжные и сетевые, не говоря уже о жанровом разделении, кое строго до кастовости. В общем, все очевиднейшие вещи. Хотелось бы указать лишь на небольшие, но важные различия между официальными (книжными) писательскими сообществами и сообществами подпольными (сетевыми). Важные, разумеется, для нас, для подпольщиков.
Как найти хорошую книгу в сети? Можно, если навык иметь. Это, как у рыбаков: есть сеть на бычка, а есть на камбалу. Зависит от ширины очка. Несмотря на всю мою брезгливость к издательствам, не могу не отметить их несомненный плюс: очко у них настроено как надо. Сети издательств загребают поголовно весь середняк, товарную рыбку, один в один, голова к голове, любо-дорого, красиво-серийно. Что примечательно, в их сеть может попасть и гений, если случайно заплывет не туда, а вот графоман — почти никогда, разве что сильно растопырит жабры. И это большой плюс официальных бумажных издательств, поскольку бизнес не терпит разнобоя.
Поэтому бумажное литсообщество качественно делится лишь на две группы: хорошие писатели и плохие писатели, остальное их деление вторично. В электронной сети все несколько по-другому. Конечно же, здесь есть свои гении, свои середняки-хорошие писатели, но количество графоманов зашкаливает за все возможные пределы. Кроме того, в литсети обитает еще один вид, неизвестный сообществам бумажным. В народе этот вид называли: «не пришей кобыле хвост» или «погулять вышел», нынче же в обиход вошло удачное выражение — «первонах». Собственно, это люди, которые не пишут, не читают, но имеют доступ к произведениям, а потому могут комментировать все написанное. В бумажных сообществах это вид представлен исключительно самими издателями, но мы и не можем требовать от рыбака сродниться с рыбкой.
Другое отличие — полочки. В любой библиотеке тексты, так или иначе, систематизированы. В самом деле, я могу увидеть рядом с Шолоховым Шукшина, но вряд ли — пособие по разведению шелкопряда и порнофильм «Широкая жопа». В электронной сети же тексты часто разбросаны в самых немыслимых, мало систематизированных, местах. Если вы человек пишущий, можете легко проверить: забейте свое имя или имя своих текстов в поисковике, и вы увидите, в каких странных местах они обитают. И проблема совсем не в том, что ваш текст может оказаться на порносайте или на сайте торговли мебелью: там его легко отличить от всего остального. Проблема в другом: из-за преобладающего количества графоманов в сети, хорошие тексты, даже на специализированных литературных сайтах, вынуждены быть зарыты под тоннами графоманского мусора, который в поисках приходится перелопачивать. А, как уже говорилось выше, для этого нужно иметь навык.
Вот собственно, всего две отличительные особенности сетевого литературного сообщества, первая: преобладание графоманов и наличие «первонахов», вторая: плохая систематизация и отсутствие скрининга в размещении текстов. А из этого вытекает проблемка.
И суть проблемки в следующем.
В сети, на литсайтах, тексты лежат рядом, в одной куче. Сотни и тысячи текстов. По опыту своему вы знаете, что гениальные тексты там несомненно есть — один на тысячу. Есть на тыщу пару десятков хороших писателей. Остальное — труды графоманов. Как с первого взгляда, одним щелчком, выбрать нужное?
Снова сошлюсь на бумажные издательства. Они решают эту проблему просто — первое, авторитет, второе — рецензии, как база и, одновременно, следствие авторитета. Помню, как «Вагриус» хвастался на своем сайте — мы нашли Пелевина! Абсолютно справедливый ход — на лейбле «мы нашли Пелевина» можно продать сотню отборного килограммового судака-середняка. Плюс, издательства, а равно, журналы, заказывают профессионалам рецензии, которые и объясняют неразумным читателям, почему надо именно здесь и сейчас купить того или иного судака. Тем выбор конечного потребителя на рынке существенно упрощается: книгу автора Судака-Задунайского он покупает по двум причинам: первая, они ведь, кроме Судака-Задунайского, издали Пелевина, вторая — известный критик Рыбоедов написал, что Судак-Задунайский, если под водочку, ничем не хуже Пелевина.
Казалось бы, в чем проблема? Ладно, сетевики не могут прикрыть свою жопу Пелевиным, но рецензии-то писать им никто не возбранял? Это так, и я не буду повторять одну из любимых сентенций сетевых графоманов — «в сети критики нет!» В сети критика, безусловно, есть. Но какая и от кого? Гении критику не пишут, они растекаются мыслию по древу и шызым орлом ширяют в небеси. Хорошие писатели-середняки, если приспичит, могут разродиться раз в год хорошей статьей-середняком. Сетевую критику пишут, преимущественно, графоманы, а потому ценность этой критики равна нулю — ни уму, ни сердцу; «дайте бумаги для жопы», как говорили в моей общаге в студенческую бытность. Тут-то и появляются на арене «первонахи».
К бумажной литературе доступ «первонахам» закрыт по определению. И вовсе не потому, что их не пускают на пороги издательств или каким-то образом дискриминируют их письма. Дело в том, что «первонахи» в издательства не ходят и писем туда не пишут. Скажу больше, «первонахи» не ходят на книжные рынки. И книг «первонахи» не читают. НО ОНИ ХОДЯТ В СЕТЬ! А в сети лежат книги. А раз что-то там лежит, то «первонах» должен по этому поводу высказаться. В этом главный парадокс сети — ничего и никогда не читающий человек может оценивать литературное произведение наравне со всеми, с читателями, писателями, критиками, редакторами и прочими профессионалами. Причем отличие вы не всегда найдете. И сложно ведь сходу отличить. Представьте себе, лежат рядом сотни книг: парочка от гениев, десяток от середняков, остальное — графоманское. Рядом лежит десять рецензий, на одну вменяемую — девять графоманских, а еще, тут же — десять тысяч отзывов. Причем, если вы думаете, что на тексте гения будут преобладать отзывы типа: «да ты, брат, гений!», вы глубоко ошибаетесь. Этот отзыв будет преобладать на отзывах графоманов о графоманах же. Самым же частым отзывом на всех без исключения текстах будет отзыв «первонаха» (то есть человека, в принципе не способного оценивать литпроизведение). И отзыв этот будет лаконичным — «ты говно!»
Как говорил мой друг детства, ныне алкоголик, Ленчик, про какого-то своего знакомого: «Представь, ему жена изменяла, так он пошел и из окна выпрыгнул. Ну, не дурачок?» И мы дружно сошлись на том, что человек этот, несомненно, дурачок. Беда в том, что не все такие нечуткие и толстокожие товарищи, как мы с Ленчиком. Беда в том, что если есть люди, способные выпрыгнуть в окно из-за того, что им изменяет жена, то найдутся и люди, которые выпрыгнут из окна, если про их литпроизведение скажут, что оно говно.
Знаю, знаю, что найдутся товарищи, которые возжаждут от меня рецептов и пилюль. А шож делать, спросят они.
Рецепты я знаю, но вам не скажу. Потому что я сам хитер-бобер, и мне это самому пригодится. И здесь сентенция «мы все в одной лодке» не проходит, здесь каждый в своей. Хотя все это кокетства ради. Если у человека есть мозг, то на вопрос «Что делать?» он ответит, прочитав то, что написано в статье выше, а то и вовсе не читая эту статью.
От себя могу ответить лишь иносказательно: плывя по морю говна на утлой лодочке, старайтесь не брызгать веслами и вовремя конопатьте днище. Если все сделаете умеючи, то вас или заметят с парохода, или сами куда-нибудь доплывете, до нужного острова, который у каждого свой.