На моём столе лежит фотоальбом «Последние нубийцы», полный фотографий великолепных мужчин и женщин, чья черная кожа покрыта татуировками и ритуальными шрамами. Гордые лица и уверенные жесты полубогов – нам, бледнокожим обитателям северных равнин, приходится напрягаться изо-всех сил, чтобы просто приблизиться к совершенству народов нубийской полупустыни. Но это племя охотников и воинов уже не существует, его история закончилась несколько лет назад решительным наступлением ублюдочной цивилизации пулемётов и радиоприёмников на африканский буш. От героев не осталось следов, только пустая бутылка Кока-Колы валяется под высохшим кустарником и альбом раскрыт на моём столе.

На внутренней стороне суперобложки – чёрно-белый портрет автора, одной из прекраснейших женщин двадцатого века, Leni Riefenstahl.

Она жила среди нубийцев и малая часть отснятого ею материала легла на глянцевые страницы альбома памятником изчезнувшей культуры. Ей было девяносто, когда альбом вышел из печати. Ей было девяносто два, когда Рэй Мюллер завершил монтаж документального фильма «Власть изображения: прекрасная и чудовищная жизнь Лени Рифеншталь».

Когда-то, очень давно, в ранней юности, Лени была танцовщицей. Это было время джаза, кокаина, инфляции и уличных драк «красных» бандитов с «коричневыми». Говорят, она танцевала не так хорошо, как Айседора Дункан, но, дорогие мои, это ведь надо на определённом уровне находиться, чтобы тебя сравнивали с Божественной Айседорой, а не с кордебалетом из варьете.

К тому же Лени танцевала совсем недолго. Не одно лето, но всё равно этот период её артистической карьеры завершился быстро, сразу после того, как она посмотрела очень хороший фильм Арнольда Фанка «Гора судьбы». В этом фильме были горы, небо, облака и люди, которые не сдаются. И для Лени Рифеншталь всё стало ясно – надо бросать сцену и идти в кино. На следующее утро она явилась к Фанку и потребовала, чтобы он снимал её в своём следующем фильме. Ошеломлённому режиссёру ничего не оставалось, как подчиниться воле сероглазой красавицы.

Арнольд Фанк (справа) на киносъемках с актерами

Звезда «горных» фильмов, спортсмен и плейбой, Луис Тренкер смеялся, узнав о появлении в киноателье какой-то танцовщицы. Он смеялся до тех пор, пока не встретился с Лени. «Это было, как удар молнии,» — написал Луис в своих мемуарах сорок лет спустя. Он влюбился, а она осталась холодна. Её интересовал кинематограф, а не мужчины. Съёмки начались через месяц.

http://www.fotoalbom.su/show_report.php?id=657&pf=2&pc=1

Альпийские фильмы Фанка снимались в режиме реалистического экстремизма – актёры без страховки лезли по отвесным скалам на головокружительную высоту, где любое ложное движение грозило гибелью. Лени босиком карабкалась по горным карнизам и висела над бездной на кончиках пальцев. Фильмы с её участием были популярны, но думала она не о карьере, а об удовольствии скольжения по краю пропасти. Выброс адреналина при подобном упражнении сравним только с мультиоргазмом, привыкание к риску происходит почти мгновенно, а избавляться от зависимости приходится всю жизнь. Похоже, Лени до сих не избавилась от этого пагубного влечения.

Вероятно, она так и осталась бы необычайно талантливой гимнасткой, если бы не Вильгельм Пабст, один из самых умных кинорежиссёров тогдашней Европы. Заметив Лени, он убедил Фанка сделать «настоящий художественный (то есть дорогостоящий) фильм», анонсировав Лени Рифеншталь, как суперстар. Картина получила имя «Белый ад Пиц Палю» и сорвала кассу по всему миру, включая Советскую Россию, где Лени стала буквально культовой фигурой.

Фройляйн Рифеншталь поднялась на вершину славы. Но быть сверхзвездой – недостаточно для неё. Адреналин бился в крови, не позволяя остановиться даже на вершине. Она занялась режиссурой. Примерно в это же время девственная принцесса Лени открыла для себя радости секса. Отношения Лени с мужчинами (и с женщинами) во многом остаются загадкой. Был ли Пабст только наставником? Что связывало её с Луисом Тренкером, помогавшим Лени в начале карьеры? Как далеко зашла дружба с Джозефом фон Штернбергом, автором «Голубого ангела» и «Пурпурной императрицы»? Сама Рифеншталь утверждает, что он три раза брал её за руку. И это всё? Трудно поверить. Ведь он звал её в Америку и обещал бросить к её ногам Голливуд, а такие обещания не раздаются случайным знакомым…

Джозеф фон Штернберг, американский режиссёр, продюсер, сценарист и композитор австрийского происхождения

Вообще-то Лени отказалась от американской карьеры, не потому что милый фон Штернберг был ей противен, а просто так совпало – возможность осуществить мечту и поставить свой фильм по своему сценарию и бурный роман с неким С. из Гамбурга, чье имя она предпочитает не называть. Лени Рифеншталь осталась в Германии, а опечаленный Джозеф фон Штернберг отправился на завоевание Голливуда в компании Марлен Дитрих – и вы знаете, что из этого получилось. Не только у фон Штерберга, но и у самой Марлен, кстати, не чуждой бисексуальных радостей, тоже что-то было с прекрасной холодной Лени. Можно воображать романтическую любовь, можно предполагать изощрённые оргии – и то и другое вполне может соответствовать истине. Сама Лени молчит о своих похождениях, её партнёры – тоже, только случайные свидетели выбалтывают незначительные подробности. Но всё таки жила она весело и скучать ей не приходилось.

Особенно забавно выглядит «роман» Лени и «лучшего оратора» нацистской партии доктора Геббельса. Этот тип веселил весь Берлин, бегая за Лени, как кобель, и пытаясь зажать её в лифте отеля «Карлсхоф». В своём дневнике он совершенно ясно указывает: спал с фройляйн Рифеншталь, но сама Лени, когда ей продемонстрировали геббельсовский манускрипт, взорвалась возмущением: «И вы можете поверить, что я легла в постель с этим уродом? За кого вы меня принимаете? Иозеф Геббельс был просто лжец. Он лгал даже наедине с собой, вот что я вам скажу! Трахаться с Геббельсом! Надо же такое придумать!» Рэй Мюллер меланхолически замечает по этому поводу: «похоже, что они оба врут, и правду уже не установить.»

Paul Joseph Goebbels, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии, рейхсканцлер Третьего рейха

Во всяком случае, позже Геббельс пытался дискредитировать Лени в глазах Гитлера, но это ему так и не удалось. Гитлеру слишком нравились фильмы Лени Рифеншталь, он прощал ей то, что не простил бы никому другому. Её кинодебют «Голубой свет», история девушки-дикарки, способной взбираться на самые недоступные вершины и затравленной насмерть тупой сворой свинообразных обитателей долины, долгое время оставался любимым фильмом фюрера. Именно из-за этой романтической драмы райхсканцлер Гитлер решил поручить Лени сьёмки документального фильма о съезде нацистской партии в Нюрнберге в 1933 году. Сегодня Лени утверждает, что отказывалась от этой чести, ссылаясь на своё равнодушие к политике и неопытность в документальных съёмках. «Да я не отличу SA от SS!“ – говорила она. Но Гитлер настаивал. От такого предложения невозможно было отказаться – просто из чувства самосохранения. Фокус был в том, что Рифеншталь не была нацисткой. Ей нравился Гитлер – сам, как личность, а не как политик. Политикой она не интересовалась. Другое дело, что Политика интересовалась ею, кинорежиссёром Лени Рифеншталь. Она была использована, так же, как все остальные. И она сняла фильм «Победа веры». Лени старалась изо-всех сил, пытаясь внести в скучный документальный фильм, полный речей, марширующих солдат и вопящих толп, хоть что-то визуально привлекательное. Это удалось сделать при помощи монтажа, а через год ей пришлось руководить съёмками очередного съезда и определять эстетику нацизма, изобретать вращающиеся в ночи огненные свастики, факельные шествия и симметрично расположенные массы людей – то, что до сих пор бесконечно цитируют кинорежиссёры мира в своих «Звёздных войнах» и «Космических десантах».

(продолжение следует…)

http://www.alex-pavlenko.com/home.html