Некоторые отечественные и зарубежные периодические издания подытожили результаты Одесского международного литературного фестиваля, подтвердив мои утверждения о кампании по дискредитации литературной Одессы, сделанные в статье «Одесский международный литературный лоходром». Да и по мнению одесского писателя Валентина Константинова, высказанного в эссе «О тех, кого как бы нет» главным итогом этого фестиваля стало то, что «миру был преподнесен миф о якобы кончине одесской литературы».

Жаль, конечно, что на прошедшем фестивале, посвященном традициям одесской литературной школы в творчестве современных писателей из самых разных стран мира, не смог побывать Дмитрий Бак.  По весьма уважительной причине: у Дмитрия Петровича родилась дочь Мария, с чем я его от всей души поздравляю. Жизнь и творчество награжденного журналом «Октябрь» за литературные заслуги Дмитрия Бака неразрывно связана с Одессой, хотя он родился на Камчатке, жил в Ленинграде, преподавал в Черновцах и Кемерово, ныне работает проректором Российского государственного гуманитарного университета в Москве и в своем творчестве обходит десятой дорогой и Город, и его литературные традиции…

Тут владеющий темой читатель вполне может сказать, что автор этих строк копирует народных депутатов, которые постоянно врут чистую правду. Так оно и есть. Пусть Дмитрий Бак — не писатель, и к Одессе не имеет никакого отношения, зато на фестиваль он был приглашен. Кем именно? Соседкой по даче Ириной Барметовой, редакторшей упомянутого выше российского журнала «Октябрь», которая  и составляла списки участников Одесского международного литературного фестиваля. Так что мадам Барметовой не было жаль для соседа Бака баков иностранных меценатов псевдо-одесского действа. Как и для остальных участников сборища нашармака у Черного моря под видом писателей, развивающих в своем творчестве традиции одесской литературной школы.

Тех самых мастеров пера, по поводу которых побывавшая на фестивале писательница Марианна Гончарова написала: «Была в Одессе на литературном фестивале. Видела живых писателей. Классики из шорт-листов книжных конкурсов разной степени тяжести держались вместе высокомерной несколько хмельной кучкой. Ужасно смешные задаваки».

Кроме таких же, как и она сама, писателей-одесситов, Марианна знает еще двоих. Исаака и Исааковича. В смысле, Бабеля и Хаита. Чтобы не остаться крайней, Марианна полностью разделяет убеждения последнего: «Одесса, щедрая, согретая южным солнцем, подарила мировой культуре блистательные имена. Среди них звездой первой величины сияет имя Исаака Бабеля… Исаак Бабель, еще в детст­ве впитав Одессу, какой она была в те времена, создал мир, которого до него не было, — мир со своими законами, строем и иерар­хией, со своей этикой, со своими традициями и своим языком, создал свой мир и населил его нахальными и жовиальными персо­нажами, жуликоватыми романти­ками и малопочтенными негодяями, мечтателями и маргиналами», — повествует мадам Гончарова.

И неважно, что среди блистательных имен, на самом деле подаренных Одессой действительно мировой культуре, имя «звезды первой величины Бабеля» не значится, несущественно, что в детстве Бабель впитывал Николаев, а не Одессу… Да и мир, который он якобы создал, на самом деле был создан неизвестными Марианне Гончаровой родившимися в Одессе литературными предшественниками Бабеля…

Ведь главное – не это, а то, что просвещение почтеннейшей публики продолжается, и старания москвички Ирины Барметовой не оказались напрасной жертвой во славу литературной Одессы, о которой она имеет столь же ясное представление, сколь  об устройстве межконтинентальной ракеты. И вечно юный «Октябрь»  во главе мадам Барметовой опять впереди всех остальных журнальных паровозов планеты на очередном литературном фестивале в Одессе.

ЧЕРНАЯ НЕБЛАГОДАРНОСТЬ ДМИТРИЯ БЫКОВА

Сейчас очень многие исходят благодарственным паром от статьи побывавшего на том самом фестивале писателя Дмитрия Быкова «ОБ ОДЕССЕ БЕЗ КРИКА», которую опубликовала российская «Новая газета» и перепечатывают многие средства массовой информации. Конечно, в глазах читателей, столь же блистательно владеющих темой, как и сам Дмитрий Быков, он может показаться пророком. Но все, о чем пишет московский писатель по поводу протухшего бене-бабелевского мифа, было сказано задолго до него и в статье Игоря Плисюка «Миф об Одессе и одесский миф», и в моей книжке «Крошка Цахес Бабель».

«Одесский международный литературный фестиваль (9—13 июля) был посвящен Исааку Бабелю и приурочен к открытию его памятника в Одессе», — этими словами российский писатель Быков начинает свою статью. А на самом деле «Одесский Международный литературный фестиваль посвящен традициям одесской литературной школы в творчестве современных писателей Украины, России, Болгарии, Израиля, Германии. Даты фестиваля приурочены к открытию памятника И. Бабелю 13 июля 2011 г.». А это, как говорят уже не только в Одессе, даже не две большие разницы. На таком фестивале побывавшим в Одессе московским гостям было бы не просто нечего ловить, а даже нечего делать.

Вот почему Ирина Барметова вполне резонно рассудила: при подобной постановке вопроса на фестивале нечего делать самим одесским писателям, развивающим в своем творчестве традиции южнорусской школы. В том числе, живущим в той же Москве. А вдруг как Быков и другие российские мастера клавиатуры узнают, что на свете существуют не только известные друг другу писатели из Одессы, на фоне которых они выглядят самыми настоящими классиками европейской литературы?

В принципе, никаких претензий к писателю Дмитрию Быкову быть не может. Всякий раз приезжая в Одессу под патронатом великого «Октября», он попадает в гостеприимные объятия девушек пенсионного возраста из Литературного музея, для которых одесская литература скончалась одновременно с Бабелем. Кроме этих дам, Быков общается с окололитературными пифиями маразматического возраста и литераторами местечкового уровня из Всемирного клуба одесситов во главе с известным, благодаря телевидению, а не собственным книгам, так называемым писателем Валерием Хаитом, чьи регулярные высказывания о литературной Одессе, колорите и языке Города сделали бы честь его явным предшественникам по громогласным заявлениям – Янику Шисгаресу, Мише Режет Кабана и Бабе-Водолазу. Потому-то, насмотревшись на творцов, обитающих под благодатной сенью Всемирного клуба одесситов и вздохнув по поводу истощенной в литературном смысле одесской почве, Дмитрий Быков пишет: «Лучший одесский прозаик и очень интересный поэт Мария Галина давно переехала в Москву, и правильно сделала. Одесса  живет на проценты с капитала — но сколько же можно, помилуйте, эксплуатировать пять рассказов и одну пьесу Бабеля, два романа Ильфа и Петрова и повесть Катаева?».

Вот она, черная неблагодарность писателя Быкова. Вместо того чтобы растечься приторной лужей перед гостеприимными хозяевами, он ограничился блестяще написанными, но все-таки дежурными экивоками в их адрес. После чего принялся пилить давно высохший сук, на котором те хозяева сидят не одно десятилетие и имеют свою капусту, жуя уже вставными зубами все то же бабелевское мочало времен их незабываемой комсомольской юности. Интересно, мгновенно ли попадет после этого писатель Быков в разряд таких же мерзавцев, как я, писавший практически то же самое, что и Дмитрий, еще в прошлом веке?

По поводу переехавшего в Москву из Киева транзитом через Одессу лучшего одесского прозаика и таки очень интересного, судя по фотографиям, поэта Марии Галиной спорить с Быковым не стану. Точно так, как не стал ничего доказывать своей соседке по даче, давным-давно спросившей у меня:

— Когда фильм начинается?

— Какой фильм?

— Самый лучший на свете! – выпалила соседка и умчалась поближе к телевизору.

Чтоб я так жил, но этот фильм назывался «Просто Мария», даже не «Мария Галина». Из которой такая же одесситка, как из меня – вуйко с полонины. Как бы то ни было, лучшего одесского прозаика Марии Галиной на «октябрьском» междусобойчике в июльской Одессе тоже не наблюдалось. Зачем тогда говорить о легендарной одесситке, ныне живущей и работающей в Москве, поэте и писателе Ирине Ратушинской? Кроме всего прочего, Ратушинская написала роман «Одесситы», и, полагаю, уже только по этой причине ей не было дано попасть в пресловутый список Барметовой. И соответственно – на фестиваль, посвященный одесской литературной традиции в творчестве современных писателей из самых разных стран мира, а вовсе не Исааку Бабелю и открытию его памятника, которое не состоялось в очередной раз.

Впрочем, свое поверхностное суждение о лишь некоторых современных писателях, реально представляющих литературную Одессу далеко за пределами влияния Литературного музея, Всемирного клуба одесситов и известных в нем писателей пошиба Анатолия Горбатюка, мне уже довелось высказать в материале «Одесский международный литературный лоходром». Так что повторяться не стану даже ради просвещения замечательного писателя Дмитрия Быкова и его многомиллионной аудитории.

ПОД ЗНАКОМ БАБЕЛЕВСКОЙ КЛЮКВЫ

Чем дальше от Москвы, тем проще нравы и способы изложения дельных мыслей. Что доказывает киевский «Еженедельник «2000», опубликовавший статью Андрея Крикунова «Писатели собрались у моря», где, в частности, сказано: «Кстати, упомянутый фильм «Биндюжник и король» Владимира Аленикова и Асара Эппеля — это как раз пример неаккуратности или просто неумения сделать из гениального произведения и таких же артистов хорошее кино». А еще Андрей Крикунов доказал — мы рождены, чтоб сказку в миллионный раз сделать былью: «Если бы Бабель был сказочником, зачем бы ему было нужно так досконально и с риском для жизни изучать действительность. Он сказал Паустовскому: «Я не умею придумывать, я должен писать с натуры». Кто бы спорил? Не говоря обо всем прочем, Бабель писал с натуры и биндюжника, правившего парой лошадей, пусть даже в реальной жизни биндюга – одноконная телега, на которой возили что хочешь, кроме пшеницы a la Мендель Крик и Фроим Грач.

На самом же деле Константин Георгиевич создал о с большим понтом писавшем с натуры и рисковавшим жизнью Исааке Эммануиловиче сказку, которая по своей фантасмагории не уступает писаниям рассказчика, в одесском смысле слова, Бабеля. А в реальной жизни истинная цена слова патологического враля Бабеля была хорошо известна многим его современникам.

Свою статью о собравшихся у моря писателях киевский журналист завершает верой в светлое будущее: «Остается пожелать…Одессе проводить такие фестивали как можно чаще. И, может быть, случится новая «одесская плеяда». Пока же вдохновимся словами действующего одесского классика Михаила Жванецкого, сказанными на открытии фестиваля: «Знаете, в последнее время на обедневшей почве стали появляться первые ростки. Чего? В Одессе стали рождаться красивые женщины, это предвещает появление писателей и художников». Да чего там ждать, может уже сегодня унавозить кое-кем обедневшую одесскую почву?

Но кто бы сомневался, что чем чаще будут приезжать в Одессу на такие фестивали российские писатели, тем больше шансов на случение, то есть появление новой «одесской плеяды». Опять же красивые женщины стали рождаться в Городе на зависть нынешним уродкам. Глядишь, лет через двадцать наконец-то в Одессе появятся на свет будущие писатели и художники… И отчего это мне вдруг вспомнилась крылатая фраза одесского языка «А в рот вам не плюнуть за такие мансы?».

Вот бы продемонстрировать Михаилу Жванецкому фотографии одесситки, топ-модели Маргариты Смелянской-Галицкой, наконец-то снявшейся для обложки «Плейбоя», или двадцатилетней топ-модели из пресловутой «двадцатки мира» одесситки Виктории Сасонкиной, только, боюсь, при виде такого уродства он сильно вспотеет и слюной истечет. Разрежьте мне голову и вырвите сердце, но одесситки во все времена были, есть и будут самыми красивыми женщинами в мире! Два года назад в Одессе побывал мой племянник, как бы между прочим, из Голливуда. Так он уезжал в родные пенаты с дыркой в голове по поводу одного-единственного желания – снова посетить Одессу, ибо такого количества красивых женщин он не видел даже на той хваленой фабрике звезд.

Словом, как вы убедились, эстафету по дискредитации Города подхватил «действующий одесский классик», лауреат премии Президента Российской Федерации, заслуженный деятель искусств России, кавалер российского ордена «За заслуги перед Отечеством» Михаил Жванецкий. Ведь на самом деле Город с якобы обедневшей почвой по сей день поставляет всему миру замечательных артистов, писателей, журналистов, режиссеров, ученых, художников. Да чего там много говорить, достаточно вспомнить о недавно завершившемся многомесячном проекте телеканала СТБ «Холостяк» с известным уже всему миру красавцем-танцором Максимом Чмерковским, которого я в свое время носил на руках. Лишь бы вы меня ни в чем таком не заподозрили, промолчу за его одесского одногодка, певца Витаса, и приведу всего пару примеров современных поставок другим странам мира родившихся в Одессе одновременно и талантливых, и молодых, и красивых, и умных, и успешных дам.

Одесситки Оксана Фандера, Лана Щербакова и Нона Гришаева являются одними из наиболее востребованных актрис России, а их коллега по профессии Наталья Яровенко – Испании. Среди звездных клиентов московского дизайнера Ларисы Лобановой – небезызвестная Дарья Донцова. Звезды шоу-бизнеса и коллекционеры скупают картины и кукол работы художниц Оксаны Тодоровой в Киеве и Ирины Шаниной в Стамбуле, а поэт и художник Елена Раджешвари обзавелось собственной галереей в Берлине.

Автор многих книг, доктор филологических наук, лауреат международных литературных премий, профессор Вера Зубарева преподает в Пенсильванском университете искусство принятия решений в литературе, кино и шахматах. Елена Мартынюк, собрав буквально за несколько лет немыслимое количество призов и наград, стала одним из самых востребованных фотохудожников мира. Режиссер и продюсер Каринэ Плуховская успешно работает в Канаде. Там же ныне трудится Алена Жукова, автор сценариев кинофильмов «Дикая любовь», «Зефир в шоколаде», у которой в 2009 году в московском издательском доме «Сибирский цирюльник» вышла книга «К чему снились яблоки Марине». Спустя год эту книгу переиздало «Эксмо», а в нынешнем году «Эксмо» выпустило очередную книгу Алены Жуковой — «Дуэт для одиночества».

Тираж книг сорокалетнего писателя Татьяны Соломатиной за последние два года превышает тираж книг почти восьмидесятилетнего народного артиста Михаила Жванецкого за всю его жизнь. И при этом «действующим одесским классиком» Татьяну никто не обзывает. Оно и понятно, на всевозможных торжественных открытиях и  классических банкетах Соломатина не действует, она, в отличие от Жванецкого, книги пишет. Как и еще одна одесситка, известная миллионам читателей в качестве Макса Фрая.

(Прекрасно понимаю, что исключительно в стилистику этих заметок не укладывается пример погибшего в нынешнем году поэта и драматурга Анны Яблонской, которой не было и тридцати, и чьи пьесы ставит не один зарубежный театр. И тем не менее, даже ее трагическая судьба не является примером полного обеднения одесской почвы с точки зрения потерявшего былую популярность микрофонного писателя Михаила Жванецкого).

Однако откуда знать об этих дамах журналисту Андрею Крикунову, попавшему в фестивальные объятия Литературного музея и Всемирного клуба одесситов? Ведь ни один из действительно известных писателей-одесситов как слабого, так и сильного пола, в список Барметовой не попал. Вот журналист и цитирует очередные мудрые изречения «действующего одесского классика» непонятно чего, а также его верного сателлита Валерия Хаита: «Хаит же утверждал, что «одесский язык укладывается в русскую грамматику и все дело в интонации». «Снайперский глаз делает это высокой литературой, но с этим нужно быть аккуратным», — сказал г-н Хаит».

Мне уже приходилось писать по поводу регулярно позорящего Город своими малохольными высказываниями г-на Хаита, размер очков которого давно и явно свидетельствует о том, что его глаз не назовешь снайперским и при сильно большом желании. В книжке «Крошка Цахес Бабель» я запросто доказал: Хаит имеет такое же представление о грамматике русского языка, как и об истинно одесском юморе. И если одесский язык укладывается в русскую грамматику, то одесская поговорка «Поц аид хуже фашиста» должна звучать исключительно как «Поц Хаит хуже фашиста». Но отчего же так постоянно печется о грамматике русского языка окончивший ровно 50 лет назад технический вуз Валерий Хаит, который всю жизнь старался не работать по специальности? А ведь какие надежды подавал Хаит, когда в молодости кончал на инженера в ОИБИ (Одеський Інженерно-Будівельний Інститут).

Уже много лет пуганный мешком Хаит бродит кругами по московским издательствам и средствам массовой информации, где с постоянством выучившего несколько фраз попугая, говорящего на русском, к большой радости россиян несет одну и ту же чушь на тему русской грамматики и одесского колорита. Это благодаря его регулярным высказываниям по поводу «дурного одесского колорита» и «дурной языковой экзотики», некоторые причастные к искусству россияне уже позволяют себе писать «дурное одесситство», проявляя воистину тупое московство. В том числе, по отношению к состряпанному Хаитом серийному «Новому одесскому юмору», наглядно доказывающему: одесский юмор ничем не отличается от вологодского, черновицкого и казанского.

Как говорится, ничего личного, это давний бизнес одэсыта Хаита, по достоинству оцененный настоящими одесситами. В частности, сценаристом и режиссером Юрием Бликовым: «Что же касается Хаита, то дело не в том, что ему приходится творить примитивную стилизацию вместо одесского юмора, а в том, что завистливый и неталантливый, но весьма ушлый деятель Валера Хаит мажет всех гамузом повидлом, дескать, вы все — дерьмо, один я д’Артаньян. Ради примитивной наживы и удовлетворения комплекса неполноценности, Хаит позорит город.

В Одессе есть такое выражение: «Если… тогда я испанский летчик». Применяется оно, когда хотят подчеркнуть высшую степень абсурдности какого-либо утверждения. Например: «Если руки Ющенко ничего не крали, то тогда я испанский летчик». Откуда взялась эта метафора, честно говоря, понятия не имею. Но уж очень она тут к месту. Если «Новый одесский юмор», серийно вышкрябываемый Валерием Хаитом, где угодно, это одесский юмор, то Валера Хаит — испанский летчик. Но даже эта метафора тут слабая, поскольку весь этот гешефт имеет отношение к Одессе ровно столько, сколько испанские летчики — к русской революции семнадцатого года. Посему Валерию Хаиту с полным основанием должно быть присвоено звание «Испанский летчик русской революции», а Всемирному клубу одесситов, где Хаит подъедается вице-президентом, учредить еще премию Бебеля и наградить ею летчика аид-испанца Валерия Хаита за организацию революции в литературе – одесского юмора без Одессы, но по сходной цене».

После такого высказывания борец за русскую грамматику Хаит сделал выводы. И в очередной раз наглядно продемонстрировал чересчур явно не дюжинные умственные способности, рекламируя свою очередную халтуру с помощью журнала все той же мадам Барметовой: «…здесь представлен одесский юмор, как я его понимаю, а не то, что за него зачастую выдают». Что в переводе на русский язык означает: «Существует всего две точки зрения на одесский юмор: моя и неправильная».

Я категорически не согласен с Бликовым, потому что литературная премия имени Бабеля уже существует. О чем еще в 2008 году поведали многие отечественные и зарубежные средства массовой информации. Цитирую: «К 70-летию со дня трагической гибели Исаака Бабеля, которое будет в 2010 году, в Одессе откроется не только памятник, но и будет введена литературная премия Исаака Бабеля. Как пишет Информационный сайт Одессы, об этом в ходе общения с журналистами сказал вице-президент Всемирного клуба одесситов Валерий Хаит. «Одесский литературный музей выступил с инициативой с введением литературной премии имени Исаака Бабеля. Премия будет вручаться в конкурсе на лучший рассказ, который будет проводиться в Одессе в январе 2010 года», — сообщил Валерий Хаит».

На самом деле этот конкурс так же проводился, а премия вручалась, как и открылся памятник Бабелю. Потому в свою очередь выступаю с инициативой: учредить премию имени легендарного одесского почтальона Чарли Чаплина, всю жизнь проработавшего под девизом: «Мы вам песенку сыграем, вы гоните нам сармак». И вручить эту награду Валерию Исааковичу Хаиту вне всякого конкурса и без привязки к предстоящему, пятому по счету, открытию памятника Бабелю.

Почему нет? Ведь пока я пишу эти строки, весь Город уже возмущенно гудит по поводу высказывания российского шоумена Александра Цекало: «Никакого одесского юмора нет». Но какие претензии могут быть к Александру Цекало, который по всей вероятности наслушался постоянных речей Хаита, а также Жванецкого, утверждавшего: «Нет специального одесского юмора…». Ведь Цекало родился, учился, вырос и работал в том самом городе, где выходит «Еженедельник «2000». То есть в Киеве, который уже не одно десятилетие наглядно демонстрирует и доказывает делом свою страстную, всепоглощающую и испепеляющую любовь по отношению к Одессе, которая смотрит на него сверху вниз.

Одно радует: в отличие от киевского медиапартнера «Еженедельник «2000», одесские медиапартнеры Международного литературного фестиваля, газеты «Слово» и «Одесский вестник», дали этому, позорящему Одессу, событию ту самую оценку, которую оно безоговорочно заслуживает.

МЕСТЕЧКОВАЯ ПРЕССА И БЕСТАЛАННАЯ ОДЕССА

В самом же Городе итоги фестиваля, будто бы посвященного одесской литературной традиции, в нужном исключительно недругам Города курсе, подвела «Вечерняя Одесса», опубликовавшая статью стенгазетного уровня времен глухого застоя со много о чем говорящим заголовком «Создать интеллектуальную ауру, которой достойна Одесса». И подзаголовком «Так определила задачи международного литературного фестиваля один из его соорганизаторов, главный редактор московского журнала «Октябрь» Ирина Барметова, презентуя свой журнал в Золотом зале Литературного музея 12 июля».

Оно и понятно, что без соорганизаторского журнала «Октябрь» обитающим в Городе бесталанным недоумкам просто невозможно в кои веки создать интеллектуальную ауру, которой достойна Одесса. И если высказывание на данную тему мадам Барметовой сделало бы честь выпускнику 75-й школы города Одессы, то канцелярский стиль статьи в «вечерке», написанной суконным языком статистики, свидетельствует о том, что ее автор вполне мог входить в число не самых одаренных учеников церковно-приходской школы. Ибо только выпускник оного заведения, с усредненными способностями, мог завершить свою статью таким одновременно напыщенно-местечковым и корявым пассажем: «Днем 12 июля состоялась презентация капитального научно-художественного издания Одесского литературного музея — двухтомного сборника «Дом князя Гагарина», шестого выпуска. Это весьма значимое для города и страны событие мы осветим в отдельной публикации». И чего это так скромничает автор капитальной статьи Валентина Левчук, что ей помешало написать, что очередной выпуск малотиражного, предназначенного исключительно для библиотек, сборника «Дом князя Гагарина» стал значимым событием в жизни не только для Одессы и Украины, но и всей Европы?

Валентина Левчук – видимо одна из тех, кому придется создавать интеллектуальную ауру, достойную Одессы. Именно ради этого она покинула родную с пеленок Мекку мировой культуры – Горловку. Уподобляться нервным товарищам, которые ежедневно пропагандируют: «Караул! Донецкие!», я не намерен. Потому далее – автобиографическая цитата из литературно-художественного и культурологического российского журнала «Меценат и мир»: «Окончила художественное училище города Ставрополя: театральное отделение, сценография. Десять лет преподавала в детской художественной школе и сотрудничала с народным театром (потому, как родному городу, немалому, в силу его необластного статуса, профессиональный – не полагался, а зря) и театральными полупрофессиональными студиями (покуда, под развал СССР, они не «сдохли»). В 1996 г. переехала (повезло) в Одессу, которую очень любит, но взглядом извне, коренному одесситу не внятным: у нее свой миф Одессы – «феллиниевский город»; местечковых «одессизмов» терпеть не может. С 1997 года (опять повезло, – аванс жизни!) работала журналистом газеты «Вечерняя Одесса»; теперь – заведующая отделом культуры. Печатается под именами –  Тина Арсеньева и Валентина Левчук». Добавлю в эту бочку меда ложку патоки: Валентина Левчук — член Национального союза журналистов Украины, член Национального союза кинематографистов Украины, член Южнорусского Союза писателей. Судя по уровню писательского мастерства на страницах «Вечерней Одессы», мадам Левчук примут с распростертыми объятиями даже в ПЕН-клуб.

Итак, прошло всего пятнадцать лет, как Одессе таки сильно повезло на даму хорошо бальзаковского возраста, чья страшная красота и сумасшедшие титулы могут потрясти воображение даже пастуха из-под Вапнярки. Однако какие могут быть претензии к мадам Арсеньевой по поводу в кои веки создать в Одессе интеллектуальную ауру, если многократный член союзного значения Левчук даже не понимает, что местечковых одессизмов (термин, существующий с 1911 года) не бывает. Одессизмы – это исключительно слова и фразы, родившиеся в Одессе. Такие, как «знать, откуда ноги растут», «День города», «шикарный», «открытка», «негритенок» «фешенебельный»…

Я начал читать «Вечернюю Одессу» в 1973 году, когда она появилась на свет. И хотя в ней работали такие известные далеко за пределами Города корифеи журналистики как Юрий Макаров, Семен Лившин, Виктор Лошак, Дмитрий Романов, Аркадий Ромм, Геннадий Швец и другие, но и им не удалось повлиять на создание в Одессе достойной ее ауры. Потому что почти все они — коренные одесситы, которым не по плечу столь высокие задачи. Толку-то, что мы живем в Городе, где были изобретены лекарства, уничтожившие холеру и чуму, придумано кино, создана лучшая в мире музыкальная школа, учреждена первая в Российской империи литературная премия… И хотя подобные примеры можно длить до бесконечности, всех их, к вящей радости недругов Города, перечеркивает заголовок статьи в «Вечерней Одессе».

Но что прикажете делать, если в «вечерке» отделом культуры ныне заведует интеллектуально-лучезарный пиит, многочлен союзного значения, настоящая одэсытка Левчук, с ее не внятным коренному одесситу взглядом, которая терпеть не может то, что является неотъемлемой частью многогранной культуры Одессы? А любовь к Городу в исполнении Тины не Болотной, а Арсеньевой, отчего-то заставила вспомнить слова одного литературного героя: «Любовь рогатых к Одессе-маме сильно смахивает на скотоложство». Все-таки не напрасно замечательные стихи Арсеньевой-Левчук, хоть однажды, но опубликовал все тот же московский журнал «Октябрь». Оно и понятно, ведь Валентина Левчук – яркий представитель литературной Одессы с точки зрения Ирины Барметовой. Как и иные принадлежащие к числу исключительно местечковых писателей деятели, имеющие тонну почетных званий и вагон литературных премий, но не имеющие читателей. Сколь же внушительно выглядел на их фоне московский десант, побывавший на Одесском международном литературном фестивале, посвященном традициям одесской литературной школы в творчестве современных писателей Украины, России, Болгарии, Израиля, Германии. Что и позволило Ирине Барметовой под знаменем великого «Октября» делать заявления по поводу отсутствия в Одессе должной интеллектуальной ауры. К большой радости как журналистов из городов, не создавших собственных литературных школ, так и выступающих от имени Города местечковых подельников Ирины-Октябрины.

Не дождетесь!