Пребывая в блаженном состоянии не наполненного ничем ожидания, пошел я в единственный местный магазин книжной продукции и скупил весь ряд покетбуков серии «Азбука-Классика», который там был. Читать начал в строгом соответствии с алфавитным порядком авторов и первым по алфавиту был Рюноскэ Акутагава — сборник его рассказов «Мадонна в черном». Это первое (ну и довольно поверхностное, будем честны к себе) моё знакомство с творчеством данного писателя, но, тем не менее, я могу сказать — хорошо.

На фоне всех. Из других японских писателей начала ХХ века я творчество Рюноскэ Акутагава выделил в отдельную категорию — пишет он очень непохоже. Да и «обычным» писателем его назвать трудно — человек, проживший всю творческу часть жизни на пике нервного напряжения и в состоянии смертельной усталости и решивший основательно отдохнуть через прием смертельной дозы барбитуратов не мог быть обычным человеком. Поэтому он не мог стать обычным писателем.

Отражая эпоху. Я считаю, что на творчество всякого писателя время его творчества играет очень важное значение. Итак, Япония между мировыми войнами — страна, вырастающая в империю, а значит, более открывающаяся и подверженная тлетворному влиянию Запада во всех сферах жизни — в том числе и в литературе. Влияние русской литературы, да и прямые её упоминания в приличном количестве собраны на страницах. Вплоть до рассказа о Льве Толстом и Тургеневе. Кстати, в контексте японского видения карты мира глазами Акутагава, Россия, как я понял, относится к Западу.

Нужными словами. Рюноскэ Акутагава — удивительно лаконичен. И апофеоз его лаконичности — рассказ «Жизнь идиота». Точнее не рассказ, а набор мыслей — идущих неровным строем, но по-одиночке предельно ясные, доходчивые и понятные, без лишних слов и витьеватых смыслов. Ясность и понятность — и возникает ощущение, что он не хотел о чем-то расссказать, он хотел, чтобы его поняли вне зависимости от того, о чем он говорит. И осознанное стремление быть понятым — вот источник его лаконичности, и чем ближе к концу, тем стремление к этому и лаконичность становятся всё сильнее.

О себе. Рюноскэ Акутагава очень автобиографичен, более того, я хочу сказать, что именно в себе Акутагава нашел источник творчества, именно себя, взвинченного и усталого он нашел, как объект для исследования. Кажется, в своих произведениях он — повсюду. Если не явно и автобиографично, то в каком-то образе сквозит его напряжение или его усталость. Он накручивал творчество, о творчество накручивало его — это называется «резонансом», а резонанс зачастую приводит к поломкам — так и Акутагава в конце концов «сломался».

О западе. В творчестве этого писателя Запад обретается в двух главных ипостасях — Запад литературный и Запад христианский. Про Запад литературный я уже упоминал — писатели, произведения и персонажи «западной» литературы занимают значимое место в его творчестве, но не меньшую часть занимает и другое веяние Запада — христианство. Хотя иначе не могло быть — именно с миссионеров и началось знакомство Японии с окружающим миром. А первое впечатление — оно и самое яркое и запоминается надолго. Бог и Дьявол, святые и обыватели, миссионеры и паства — и если в рассказе упоминается христианская тема — то она — центральная.

Вот такой довольно необычный персонаж японской литературы — Рюноскэ Акутагава. Читается затягивающе и легко — можно потратить на него пару вечеров и совершенно не пожалеть об этом.