фото: Тамрико

Что делают женщины, которые пишут стихи? Пишут ли они их оттого, что пришло, свалилось, заболело и — нет жизни, нет покоя, а только плачь или кричи, или — пиши стихи, говори стихами, дыши ими? Отнюдь. Чаще получается по-другому.
Пример. Живет себе дама, и жизнь у нее так себе (по ее собственным понятиям) — ну, муж (или нету), ну, дети хулиганят, ну, молодость на исходе и все ближе паровоз старости, что подомнет под себя легкую походку, шальные взгляды и шампанское в девичьей крови. И тут приходит озарение: если срифмовать несколько строк и выложить их в сеть, то, как по волшебству, вдруг все возвращается!
Прочитать стишок слетаются читатели. Потому что прочитать стишок — дело несложное, в нем, как правило, пара десятков коротких строк. Но вокруг него можно накрутить мегабайты разговоров, пообщаться, посмеяться, затеять сетевой флирт, а то и увлечься всерьез, а то и влюбиться… !…
Кровь кипит, сердце стучит, жизнь обрела новые краски! Плохо ли это? Да ничуть. Глаза снова сверкают и как бы молодость как бы пришла.
Если этим занимаются сплошь графоманьяки и графоманьячки, то и ничего. Хуже, если в подобный супчик попадает человек с толикой таланта. Есть риск у талантливого автора все увидеть в кривом зеркале. И основная опасность, ясно видимая и потому отшвыриваемая ногой, чтоб и другие не заметили — перемена местами творчества и ожидания откликов.
Стихи как отмычка. Открывашка для бутылок. Стихи — инструмент для чего-то.
Написать стишок не потому, что его нет сил не написать. А написать его для того, чтоб люди пришли на поклон или с разговорами. Генерирование хлама, у которого одна цель — вызвать реакцию. Так как разговор у нас идет о женщинах, то здесь практически полностью исключаются социальные тексты. Вариант «Спасите Вилли» у сетевых поэтесс не прокатывает. Потому что — любовь. Она тепленькая, приятная поначалу и от нее молодеешь. Посему дама выбирает себе объект и начинает генерировать вздохи. И тут поле непаханное и нехоженное для умножения хлама. В данном случае ею непаханное и ею нетоптанное. Ведь можно писать о том, что он, ах, посмотрел! А можно и о том, что он, ах, отвернулся. А еще можно о том, что он, ах, коснулся руки. Или, ах, сегодня, скотина такой, руку в карман сунул и сделал вид. Кроме рук далее можно подробно рассмотреть всю анатомию подопытного, до того самого места, какое скромницы обозначают многоточиями в рифму. Еще большие скромницы ограничатся намеками и это тоже увлекательно, сколько можно намеков «понамякивать»!
В промежутках между воспеванием рук, глаз, ушей и плеч можно вплести в ткань поэзии: одиночество, прогулки, смотрение в окно, нАговоры и прИговоры, отвлечься на домашнего любимца и, после освежающей переменки, снова вернуться к Его ушам и глазам.
И вот в сети появляются громоздкие рифмованные диалоги, написанные по принципу стишков в альбомах провинциальных барышень. Сами такие стишки стоять не могут, заваливаются набок от одного пристального читательского взгляда, потому их тщательно копируют вместе со строками, что послужили толчком и торжественно публикуют отдельным текстом, называя — стихи.
У каждого человека есть определенный словарь. Огромная масса слов, что он знает и много меньшее количество слов, которыми он пользуется сам. Из меньшего количества выбираются слова безопасненькие и словарь современного сетевого поэта сужается до всеми поминаемых «роз-мимоз» и «крови-любови». Рождаются стихи, пусть даже гладкие и симпатичные, но которые поют лишь тогда, когда взгляд упирается в строки. Перелистнешь страничку, простите, уйдешь в другой раздел литсайта, и, вот незадача, забылось то, что восхищало секунду назад. Пытаешься припомнить, а дудки, не вспоминается!
Повторюсь, разговор идет о материи нежной и нематериальной. Если кому-то такое творчество помогает жить, живите, дамы, сияйте! Но если у вас есть талант, хоть капля его, то помните — невозможно совместить писание настоящих стихов с обычной жизнью среднего человека. Если вы пишете на конкурсы, или чтоб Он пришел и прочитал; если, публикуя себя, вы одновременно всем рассказываете, что вы де не поэт и учиться не собираетесь, а пишете «просто так, как душа спела», то вы, конечно, не поэт. Вы — поэтка. Салонная дама от массовой литературы. И не обижайтесь, если, как только замолкнете и ваши друзья будут подхвачены их собственным течением жизни (а так это и бывает и ничего от неблагодарности в этом нет), то вас никто не вспомнит. Выбирайте, или мучения с выворачиванием души на людях, эпитимья непонимания и одиночества, тяжелейший труд, неблагодарная учеба всю жизнь и беспрерывные сомнения в собственном творчестве. Или — салонная болтовня вокруг десятка строчек плюс красивая салонная же тоска с приниманием эффектных сетевых поз.
Второе не наказуемо уголовно. Но этот тот самый случай, когда есть Божий дар, а есть яичница.
Не путайте!
И — успехов в личной жизни. Будьте молоды, счастливы и пусть горят у вас глаза. Тем более, что влюбляться и посвящать стихи очередному объекту можно бесконечно и сеть в этом отношении весьма расширила наши горизонты и возможности…

Ваша Марлена Куяльник
…………………………………………..

Никогда не узнаешь, что жгу, что трачу
— Сердец перебой  —
На груди твоей нежной, пустой, горячей,
Гордец дорогой.

Никогда не узнаешь, каких не-наших
Бурь — следы сцеловал!
Не гора, не овраг, не стена, не насыпь:
Души перевал.

О, не вслушивайся! Болевого бреда
Ртуть… Ручьевая речь…
Прав, что слепо берешь. От такой победы
Руки могут — от плеч!

О, не вглядывайся! Под листвой падучей
Сами — листьями мчим!
Прав, что слепо берешь. Это только тучи
Мчат за ливнем косым.

Ляг — и лягу. И благо. О, всё на благо!
Как тела на войне —
В лад и в ряд. (Говорят, что на дне оврага,
Может — неба на дне!)

В этом бешеном беге дерев бессонных
Кто-то насмерть разбит.
Что победа твоя — пораженье сонмов,
Знаешь, юный Давид?
…………………………………………………………….

Сегодня мне письма не принесли:
Забыл он написать или уехал;
Весна как трель серебряного смеха,
Качаются в заливе корабли.
Сегодня мне письма не принесли…

Он был со мной еще совсем недавно,
Такой влюбленный, ласковый и мой,
Но это было белою зимой,
Теперь весна, и грусть весны отравна,
Он был со мной еще совсем недавно…

Я слышу: легкий трепетный смычок,
Как от предсмертной боли, бьется, бьется,
И страшно мне, что сердце разорвется,
Не допишу я этих нежных строк…
…………………………………………………..

Глубокий плюш казенного Эдема,
развязный грешник, я взяла себе
и хищно и неопытно владела
углом стола и лампой на столе.
На каторге таинственного дела
о вечности радел петух в селе,
и, пристальная, как монгол в седле,
всю эту ночь я за столом сидела.

Всю ночь в природе длился плач раздора
между луной и душами зверей,
впадали в длинный воздух коридора,
исторгнутые множеством дверей,
течения полуночного вздора,
что спит в умах людей и словарей,
и пререкались дактиль и хорей —
кто домовой и правит бредом дома.
………………………………………………………….