«Отвечаю!»
Вопрос Игоря Загоруйченко:
Каковы Ваши творческие планы? Будете ли Вы писать в каком-нибудь прогрессивном жанре, напр. соцреализме? Заранее спасибо за ответ. Севастопольский фан-клуб Блонди им. Джанни Родари.
Ответ:
(тут – много смайликов) и для начала две цитаты.
«Для наших писателей жизненно и творчески необходимо встать на точку зрения, с высоты которой — и только с её высоты — ясно видимы все грязные преступления капитализма, вся подлость его кровавых намерений и видно все величие героической работы пролетариата-диктатора».
«…писатель должен обладать хорошим знанием истории прошлого и знанием социальных явлений современности, в которой он призван исполнять одновременно две роли: роль акушерки и могильщика».
Это Максим Горький сказал. Именно о соцреализме.

А по мнению Андрея Синявского, изложенного в его критическом эссе «Что такое социалистический реализм», из-за недопустимого и курьезного синтеза классицизма и реализма в одном произведении – создание выдающихся произведений искусства в этом стиле немыслимо (вики нашептала).
А я бы хотела думать, что соцреализм — это совсем другое, что это — реалистические моменты той жизни, которые мы успели испытать, пока социализм, пытающийся построить коммунизм, не рухнул, оставив нашему поколению ностальгические обломки (а как же, мы ж молоды были «и чушь прекрасную несли» (с)) …
Но с энциклопедиями не поспоришь, да и не стоит подменять смыслы в терминах, они и придумываются для общего пользования, чтобы уметь как-то договориться друг с другом в мирных беседах и пламенных дискуссиях.
Итак, перечитав определение, я в очередной раз поняла, что трибун из меня никакой, идеолог тоже так себе, капитализма я не боюсь, а в коммунизм никогда не верила, но зато я не путаю собственную прекрасную юность с политическим строем, на время которого она пришлась и, если погружаюсь в ностальгию, то именно по юности, а не по государственному строю. Потому приставку «соц» из моих литературных планов и текстов в стиле «реализма» можно смело убрать.
Когда я начинала писать, я не писала ничего фантастического, ничего фэнтезийного и сказочного. Это была чисто реалистическая проза, но уже в первых рассказах в этот реализм вторглась та самая магия, которая создала другой литературный термин – магический реализм. Или, по выражению Карпентьера – описание обостренной реальности, в которой могут появляться выглядящие странно элементы чудесного. Но для меня это чудесное нормально существовало именно в рамках реализма. И вычеркивать я его не стала, потому что это – моя картина мира. Уже много позже, понаписував всего и всякого, я наконец, собралась толком почитать, что же такое «магический реализм» — термин, используемый литературным народом часто и густо. И убедилась с великой радостью (ура, я не одна такая ненормальная), что пишу именно его. По большей части. Но повторюсь, для меня магический реализм остается именно реализмом, я пишу, то, что вижу, с чем сталкиваюсь и что переживала сама. Ладно, не только в обыденной жизни, но и во снах и прочих путешествиях в другие реальности.
С такой точки зрения фан-клуб имени сказочника Джанни Родари – очень логичное название )))
Когда я собиралась ответить, я подумала, вот повод перечислить романы, повести и рассказы, написанные сугубо реалистично. Но выяснила, что все равно это какая-то параллельная реальность. Даже если антураж и герои тщательно выписаны с натуры, они (если мне повезло) не только оживают, но и растут, кустятся и ветвятся, совершенно презрев общие, установленные массовыми понятиями рамки. Можно вспомнить маленький диалог писателя и читателя из романа Кунина «Русские на Мариенплац»:
«Нартай – тот просто устраивал мне допросы с пристрастием.
– Нет, вы скажите, – строго говорил он, глядя мне прямо в глаза. – Вы это писали из головы или из жизни?
Я как мог, путано и, наверное, не очень вразумительно, пытался ему объяснить механику возникновения сюжета, систему поиска материала, погружения в тему, использования уже накопленных знаний, отстаивал право сочинителя на домысел, и так далее, и так далее…
То есть я пытался объяснить Нартаю то, чего никогда не мог толком объяснить самому себе.
Почувствовав в нем явную неприязнь к историям «из головы» и беспредельную доверчивость к сюжетам «из жизни», я иногда лукавил и обманывал его, говоря, что тот или иной мой сценарий – ну, просто копия реального происшествия!..
– Я так и думал. Потому, что там все очень жизненно, – удовлетворенно говорил Нартай и длинно сплевывал. – А вот в этом кино – про летчиков? Не про тех пацанов во время войны, а про гражданских… Ну, где один старик прямо в воздухе, за штурвалом слепнет, помните? Это вы сами придумали или так было?
– Кое-что было, кое-что я додумал, что-то представил себе – как бы это могло быть… – говорил я.
– Вот это вы напрасно, – обрывал меня в таких случаях Нартай. – Я там сразу туфту просек. Уж если писать – так только правду!» (с)

Моя правда намного ближе к правде героя-писателя, чем к правде буквального Нартая.
Но тем не менее, попытаюсь перечислить, какие мои произведения можно отнести к реалистической прозе.
Конечно, «Дискотека». Дилогия об Инге. Два романа о 90-х и приключениях Вероники. Серия веселых книжек о Шанельке и Крис. «Производственный роман» «Ателье». Повесть «Вот роза…». Некоторые рассказы, многие из которых вошли в сборник именно реалистической прозы, в отличие от сборника рассказов странных. Кстати, называется сборник реалистических рассказов – «Сказки Леты» … И еще – неторопливо писуемый проект под названием «Лоскутики» — такое расширенное дополнение к роману «Ателье», а то все писатели пишут кулинарные книги, так почему бы не написать книгу о тканях, одеждах, шитье, другом всяком рукоделии, и моде в обыденной нашей жизни, подумала я. Может быть, когда-то такая книга и состоится.
Во всех прочих прозах в той или иной степени есть магия и сказка (привет Джанни Родари!).
И да, насчет планов. Мне очень нравится писать реалистическую прозу. Писать ее я боюсь, я вообще писать часто боюсь, всегда страшно испортить не теми словами то, что появляется в голове, живет в памяти и торжествует вокруг. Но когда я долго сижу во всяких волшебных текстах, я скучаю по тому, что нас окружает и поэтому удовольствие от путешествий в эту жизнь перевешивает страх. Иногда в итоге получаются хорошие тексты «за жизнь». Надеюсь, так будет и дальше.