«Ужин»
Герман Кох
Если бы я не знала, что Кох – голландец, я бы решила, что он англичанин, и что «Ужин» получил Букеровскую премию. Очень уж много в нем характерных английских булавок: с одной стороны абсурд, с другой железная логика, пусть и больного разума, элегантность холопов и неряшливость власть предержащих, мрачный юмор и жестокая реальность. Все перемешано, приправлено острым социальным контекстом и подано читателю в нескольких главах с гастрономическими названиями. Насыщенно, но не до приторности, местами даже пустовато. Так сервируют на огромной ресторанной тарелке изысканный кусочек деликатесного блюда. Не объешься, но вкус почувствуешь. Так и у Коха, все несколько схематично, но суть ясна.
Две семейные пары собираются на ужин в ресторане, где «столик надо заказывать за полгода», а «самый дешевый салат стоит 20 евро». Однако с посадочными местами для них нет проблем, поскольку один из ужинающих – перспективный политик, Серж Ломан, будущий премьер-министр. И обслужат их по высшему разряду, метрдотель, оттопырив мизинец подробно расскажет из чего сделано поглощаемое блюдо, что должно объяснить его запредельную цену. За трапезой политик и его супруга, видная красавица Бабетта, хотят обсудить со своими бедными родственниками – отставным учителем, братом Сержа, Паулом, и его супругой Клер ситуацию, в которую попали их дети. Детей у них четверо на две семьи. У учителя – сын, Мишел, шестнадцати лет, у его брата – трое: сын Рик, дочь и еще политически корректно усыновленный черный мальчик Бо из Буркина-Фасо.
Что же случилось с детками из столь благопристойных семей? Сущие пустяки! Мальчики случайно убили бомжиху, ночевавшую возле банкомата, потому как она мешала им комфортно, не ощущая запаха, идущего от давно немытого тела, взять деньги на пиво. И все бы ничего, но возле банкомата висела камера слежения и детки попали в эфир. Да еще какой-то доброхот расстарался и в Интернете разместил более художественный ролик с участием тех же персон, где они видны куда лучше, чем на рабочей пленке. И вот теперь будущий премьер министр готов публично отказаться от заманчивых перспектив и признать вину своего сына, чтобы остаться честным гражданином. Похвальная решимость, казалось бы. И каким бы лицемерным ни был Серж в других вопросах, здесь его действия можно только поприветствовать. Но что это? Трое сотрапезников восстают против такого решения. Жена политика, всю свою жизнь ожидавшая взлета карьеры мужа, не хочет, чтобы прошедшие годы оказались напрасно прожитыми, а учитель с супругой возмущены, как легко Серж распоряжается судьбой их сына, участвовавшего в инциденте. Они-то Мишелу все простили и сделали все возможное, чтобы мальчик не страдал от чувства вины. Да, именно так. Чего не бывает в молодости, рассудили они. Семья их достаточно настрадалась. Там была и болезнь Клер, перенесшей несколько операций и увольнение, и безработица Паула, к чему теперь, когда их жизнь наладилась, и они — счастливая семья, рушить все это из-за дурацкой чистоплотности? И Паул с Клер, с молчаливого согласия Бабетты, решают действовать по своему разумению. Весьма, надо сказать, специфически. В общем, все старо как мир. Яблонька недалеко стоит от упавшего яблочка.
Правда автор делает извиняющиеся реверансы, дескать, герой-то мой, Паул, который все нам рассказывает – человек больной. Синдром у него психический по имени скандинава названный, социопат он, в общем. А синдром тот по наследству передается, так что и сынок его, возможно, тоже при диагнозе. Так что, люди добрые, вы уж не думайте, что в наших Европах все так решают свои проблемы и детки у нас не из клетки, это просто так сложилось физиологически. Но знаете что? Мне почему-то эти оправдания представляются совершенно ненужными. В том смысле, что я готова поверить, что все описанное вполне может происходить и с людьми без психиатрического диагноза. Вот так просто и буднично, убил потому что мешали, оправдал убийство из-за любви к ребенку, промолчал из-за страха за будущее. Разве только больные так делают? Хотя… можно надеяться, что «нет здоровых, а есть недообследованные».