Есть тексты, подобные картинам Моне в прозе. У Набокова – слова, казалось бы, случайно подобранные, нежданные на первый взгляд, вдруг превращаются в пейзажи. Вчитываешься — видишь только ритм и аллитерацию. Дочитаешь, отступишь на шаг назад — Руанский собор.
«Татуиро» – из таких книг. Роман-фотография. Верней, роман в фотографиях: каждый абзац – герои, предметы, места, пойманные в объектив авторского слова. Блонди очень много внимания уделяет движению, и это прекрасно, потому что любой жест в романе с такого ракурса снят, что голова кругом идет. А весь текст, целиком, когда его дочитываешь, похож вот на что: есть такие инсталляции, собранные из сотен маленьких фото, и кадры подобраны так, что складываются в полутоновое смутное изображение, если смотреть чуть издалека. Так вот, первая книга, «Homo», лично для меня выглядит именно как огромное полотно – десять метров на десять — составленное из фотографий-абзацев, а все вместе образует силуэт гигантской змеи.

Змея: именно такую татуировку заказывает себе фотограф Виктор, главный герой всей трилогии. Очень скоро выясняется, что змея та – не просто рисунок на коже; татуировка преображается, растет, становится живым существом. Ноа, прекрасное чудовище, ведет Виктора в мир мастерства, учит его искусству, взамен вроде бы ничего не требуя. Ничего? Как знать. Те из нас, кому довелось погружаться в ремесло с головой, знают: каждой строчкой, каждым ударом кисти художник меняет не только мир чувственный – меняет и себя самого. Виктор накрепко схвачен змеиными кольцами таланта, он становится все сильней и сильней, он может открывать двери в тайну, находить то, что никто до него не находил… и может убивать. Легко, по-звериному. Вот как оборачивается: есть талант – борись с ним, иначе он сожрет тебя, потому что настоящий дар всегда сильней художника. Герой вступает в бой с чудовищем, которое вырастил на своей коже. Дальше – читайте.
Только не останавливайтесь на первой книге, потому что финал еще далек. Виктор сперва пребывает в мире художников, в мире, где к людям приходят демоны; откуда они? Как они выбирают – хочется сказать, жертву – носителя, со-существователя? Как встретиться с ними и остаться живым? Обо всем этом – второй том, «Daemones». Если в первой книге герой скитается по каменным городским дорогам, ютится в тесных квартирах, то здесь ему приволье: он приходит в степь. Может быть, как раз из-за степных пейзажей «Демоны» стали моей любимой книгой трилогии. Степь и море — их-то я видел всю жизнь и любил всю жизнь, вырос у моря, в Крыму. И вроде как совсем они были своими, домашними, что ли. Как в знакомый театр ходишь: уже и места знаешь, где получше, и трещинки в потолке выучил, и что в люстре пара лампочек не горит… Но вот приходит смотритель театра и ведет за кулисы — а там другой мир. Совершенно. И показывают тебе — свет, занавес изнутри, гримерки, подсобки, механизмы. Вот так и «Daemones». Степь с изнанки, те силы, которые всё движут. Надо сказать, любому слову Елены Блонди веришь сразу, с лету: да, все так и есть, степью правят демоны, не кровожадные, а какие есть, дикие и древние. И женщина обращается в лису, и крохотные светилявки освещают путь маленькому герою. И страшен демон-хранитель, подмявший под себя округу, черный господин, взявший героя в плен. Страшен – но не зол; слишком он широк для рамок «хороший-плохой-злой», он просто живой, слишком живой, и заставляет все кругом вертеться так, как нужно для его немыслимой волшебной жизни. Только находятся те, кому человеческое тепло важней раскаленного солончака, кому кровь людская солоней морской воды. Они-то и противятся чудищу.
Все так, во второй книге люди дерутся с демонами. Но для Блонди деление на людей и не-людей – условное, зыбкое. Да и не такое важное: гораздо важней отличить тех, кто любит от тех, кто любить не умеет. И первые — Генка, Рита, Наташа, Вася — они борются, именно защищая свою любовь. Вторые же… Читайте. Скажу лишь, что самый главный герой – Виктор – этот двуединый перонаж имеет тяготение ко всем группам сразу, он и демон, и человек, и любовь в Витьке живет, и одновременно холодная змея Ноа любить не умеет.
Ноа – змея, Ноа – спутник, Ноа – соглядатай. Откуда она, кто она? Об этом – в третьей книге, «Serpentes». «Daemones» рассказывает об устройстве степного мира, древнего, большого, но все же – микрокосма; «Serpentes» — об устройстве макрокосма, вселенной, где правят могучие змеиные боги Ахашша. У них нет сердца, нет эмоций; есть только разум и жажда, вечная жажда пить людскую боль. Кто встанет против них, чтобы защитить слабых людей? Вот она, Найя, героиня из первой книги, несущая змею на плече. Если первая часть трилогии ведет в мир Художника, вторая — в мир Демона, то третья — это дверь в мир Женщины. Остальные герои – Акут, Витька, Ноа, Мененес — это все только декорации к тому, что творится в душе Найи. Книга — про неё, и, прочитав пару абзацев, уже живешь в уме героини. Полное погружение. Давно считаю, что мужчины и женщины — это весьма далекие биологические виды, и мужчине непросто представить то, что творится в женском уме (кстати, женщинам такое удается легче). Так вот, третья книга как раз дает такую возможность. Главное, что есть у Найи – любовь. И вот в чем фокус: остальные персонажи тоже действуют, побужденные любовью, но получается из этого подчас нечто страшное и непоправимое, потому что любовь – это не всегда хорошо. Любовь Мененеса, Коры, Меру – жадная, подлая. Найя несет любовь истинную, любовь-созидание, любовь-прощение. Несет людям змеиного мира, которые готовы в очередной раз этот мир погубить.
Да, и еще в «Serpentes» меня нашла дивная россыпь сказок, легенд и мифов. Читайте, это настоящая книга.