Utram bibis? Aquam an undam?
Чем утоляешь жажду? Водой или волною?

Романы Джона Фаулза дошли до нас, как и многое другое, с опозданием лет на 20, если не больше. «Коллекционера» (1963) я читала где-то в конце 70-х, и этот роман произвел на меня настолько сильное впечатление, что с тех пор я его ни разу не перечитала. Страшно.
Потом – «Женщина французского лейтенанта» (1969), появившаяся у нас раньше, чем «Волхв» (1966), сначала в виде фильма. В этот фильм я упала, как в омут – пересматривала несчетное количество раз, потом, обретя роман, столько же раз его перечитывала. И фильм, и роман – равнозначны, хотя создателям фильма требовалась немалая смелость, чтобы рискнуть воплотить на экране прозу Фаулза. Но попытка удалась – во многом благодаря Мерил Стрип. Стоит закрыть глаза, и я вижу ее рыжеволосую Сару, стоящую на молу Лайм-Риджиса – ветер развевает волосы и плащ, волны готовы поглотить темную фигурку… И вот уже Чарльз бежит по молу, бросив свою Эрнестину –навстречу тайне и любви, сломавшей его жизнь.
«Волхва» издали в России только в начале 90-х. Перевод названия – «The Magus» – кажется мне не совсем верным, хотя логика переводчика понятна: ведь и Фаулз назвал роман не английским словом «magican», а более архаичным латинским «magus». В некоторых изданиях роман так и называют – «Маг». Но русский язык – в обоих названиях – не передает всех оттенков понимания, всю многозначность смысла, потому что герой романа – и маг, и волшебник, и иллюзионист, и философ, и мистификатор. Можно было бы, отступив от авторской воли, назвать роман «Морок» – ибо на всем протяжении сюжета…
Но не будем забегать вперед.Итак, это роман о юности, написанный рукою великовозрастного юнца.
Главному герою двадцать пять лет – наиболее трудный и больной возраст. «В этом возрасте не секс страшен – любовь. И для тебя, и для окружающих. Ты способен соображать, с тобой обращаются, как со взрослым. Но бывают встречи, которые сталкивают тебя в отрочество, ибо тебе не хватает опыта, чтобы постичь и усвоить их значение».
Именно такая встреча ждет героя.
И читателя.
Мы попадаем в заколдованный лабиринт, где действительность двоится и троится – плывет, как горячий воздух в жаркий греческий полдень. Правда и вымысел то и дело меняются местами, а истинные лики персонажей скрыты под масками. Героя ждут искусы и ловушки, его ставят перед выбором, приобщают к тайнам, очаровывают и морочат.
Такой же морок ждет читателя, открывшего «Червя» – лично я, дочитав книгу, некоторое время обалдело сидела, уставившись в пространство: «А-а-а-а-а!!!!! Так нечестно!!!!»
Открывая любую из книг Фаулза, ты вступаешь в зону чуда, попадаешь в руки человека, который кроит реальность так и сяк: «роман – не кроссворд с единственно возможным набором правильных ответов. Идея романа – тот отклик, который он будит в читателе».
Его романы полны мудрых мыслей и парадоксов:
· Слова нужны, чтобы говорить правду.
· Основной закон цивилизации – человеческую речь нельзя понимать буквально.
· В чем же, как не в безнравственности, нравственное превосходство поэтов?
· Быть поэтом – все, печатать стихи – ничто.
· Ничто так не враждебно поэзии, как безразлично-слепая скука, с какой человек смотрит на мир в целом и на собственную жизнь в частности.
· В литературе занимательность – пошлость.
· За цинизмом всегда скрывается неспособность к усилию – одним словом, импотенция; быть выше борьбы может лишь тот, кто по-настоящему боролся. · Вымирают не только редкие виды животных, но и редкие виды чувств.
· Главное – не изменять самому себе. – Гитлер, к примеру, себе не изменял. – Не изменял. Но миллионы немцев себе изменили. Вот в чем трагедия. Не в том, что одиночка осмелился стать проводником зла. А в том, что миллионы окружающих не осмелились принять сторону добра.
· Истина – не в серпе и молоте, не в звездах и полосах, не в распятии, не в солнце, не в золоте, не в инь и янь – в улыбке.
· Обман – в нашей уверенности, что мы завершаем некий ряд, выполняем некую миссию. Что все закончится хорошо, ибо нами движет верховный промысел. А не действительность. Нет никакого промысла. Все сущее случайно. Никто не спасет нас, кроме нас самих.
В отличие от многих и многих авторов, Фаулз каждый раз пишет ДРУГОЙ роман. Конечно – язык, стиль, образ мыслей, манера изложения – все узнаваемо, своеобразно и как всегда впечатляюще. Но если писатели – хорошие писатели! – всегда создают свою собственную вселенную – всей совокупностью произведений, то Фаулз творит отдельный мир в каждом романе. Мы легко можем себе представить, например, мистера Пиквика, беседующего с Крошкой Доррит. Или Анну Каренину, пришедшую в гости к Наташе Ростовой – уж им нашлось бы, о чем поговорить. Но существование любого героя Фаулза в другом его романе – немыслимо. Каждый раз чувствуешь себя космонавтом, ступившим на неизведанную планету – что тебя ждет, какие там формы жизни создал великий Фаулз – маг, философ и мистификатор. И проходя долгий путь от первой до последней страницы, блуждая в дебрях сюжета, одолевая горы смысла, падая в пропасти парадоксов, обходя ловушки и разгадывая загадки, лучше всего ты понимаешь только одно: ты – тот, кого дурачат.