Нашел свою старенькую статью… Писалась она вроде как предисловие к конкурсу…
Многое в ней не сбылось, не угадал…
Но я выставляю ее как есть, исправив лишь одну орфографическую ошибку.
Кучерявый восьмидесятилетний юноша, который как-то забыл, что надо стареть. Великий и ужасный Курт, которому плевать на все премии этого мира. Плевать, по той простой причине, что он их мысленно себе уже вручил. Ветеран второй мировой войны, Гражданин, любящий отец и Отец-Основатель многих миров. Он придумал множество измерений, заселил их существами, сказал им — плодитесь и размножайтесь. И с тех пор все эти персонажи живут своей жизнью. Иногда им становится тесно, и они выходят в наш мир.
Когда меня однажды попросили обрисовать в нескольких словах творчество Воннегута, я ответил, что обойдусь даже одним. Воннегут — это Воннегут.
Каждая его книга — это попытка автобиографии, попытка написать историю этого мира с точки зрения одного человека. Индивидуума. В любом персонаже Воннегута есть нечто от него самого. Что с того, что они так непохожи — хороший писатель проживает тысячи жизней.
И Килгор Траут с его сыном Леоном Троцким Траутом, и одноглазый армянский художник Рабо Карабекян, и зубной техник Билли Пилигрим, и мудрец-шут Боконон — это все он. Он же и «надежный гонец» Малаки Констант — гонец, что несет нам в своих книгах весть.
Даже Уильям Говард Кембелл-младший есть зеркальным отражением Курта Воннегута также младшего. Американец немецкого происхождения придумал «немецкого» американца. Они однажды даже встречаются Билли Пилигрим и Кемпбелл, затем их пути расходятся, чтоб написть свою собственную историю. Воннегут вместе с Пилигримом переживет бомбардировку Дрездена. Американский гражданин под американскими бомбами, немец — пленник немцев…
Кроме Воннегута я нашел еще двух прототипов Кемпбелла. Во-первых, это Колин Росс, американский журналист, проживший всю войну в Германии. Когда союзники готовились к взятию Берлина, он вырыл в саду Бальдура фон Шираха могилу, лег в нее и застрелился…
Во-вторых Ленни Рифенталь — легендарная актриса и режиссер, творчество которой было предано анафеме из-за ее служения проигравшей идеологии.
Я вообще считаю «Мать-тьму» величайшей книгой прошедшего столетия. Это шедевр, коему я не видел равного, от названия и посвящения до вопросительного знака в финале.
Названия глав, их размер, последовательность…
Кто влиял на Воннегута? Спросите об этом его самого.
Воннегут, как это немодно сейчас, все же американец. А США, чтобы не говорили, создала свою потрясающую культуру. В связи с Куртом в первую очередь на ум приходит Уильям Генри Торо, с «Уолденом или жизнью в Лесу». К слову, большинство романов Вонегута имеют подобное двойное название.
Шотландец Роберт Льюис Стивенсон. Мне кажется, что идея «Фарса или долой одиночества» срисован с «Дромадерных пикников» мистера Додда из «Потерпевших Кораблекрушение». Вдобавок, Воннегут страдает неким комплексом неполноценности перед автором «Острова сокровищ» — тот умер совсем молодым. Еще немного и Воннегут переживет РЛС ровно в два раза -88 против 44 лет.
Другой вечно живой английский классик — Уильям Шекспир. У Воннегута из него уйма цитат — хотя разве может быть иначе.
Или русская классика — Тургенев, Гоголь, Достоевский… Как это ни горько звучит, он ее знает лучше многих наших соотечественников.
Воннегут из числа тех американцев, которые приняли эмигранта Довлатова. Многие помнят то письмо: «Дорогой Сергей, я люблю вас как брата, но Вы разбили мое сердце…»
Повлиял он на Довлатова или наоборот — судить я не берусь. И тот и другой — персоны знаковые, но вполне могли существовать в параллельных мирах, лишь где-то соприкасаясь.
На кого повлиял он? Таковых тоже очень много. Скажем, трудно оценить его влияние на современную музыку: наиболее известна для нашего слушателя строчка «… мы живем в городе братской любви…», в изложении Кормильцева и Бутусова.
Он создал свой стиль письма — телеграфно-шизофренический. Треск морзянки, подчеркнутой одним словом, одной фразой. Многие подражают ему, некоторые подражают подражателям.
Воннегут и кино. По нему снято два фильма, которые у нас, кажется, никогда и не шли. Выражаясь словами принца Датского «… пьесу никогда больше двух раз не ставили. Что называется — не в коня корм». Во-первых это классическая на западе «Бойня N 5». Но в те времена советская идеология не признавала, что на Втором фронте тоже сражались, и что немцы если и людоеды, то не все. Не так давно вышедший на экраны «Завтрак для чемпионов» сделал счастливыми Воннегута, режиссера и сыгравшего Килгора Траута Брюса Виллиса… Но полностью провалился в прокате..
Нельзя сказать, что Воннегут затмил, заменил нам все, но мы ему чем-то обязаны. Во всяком случае, я чувствую себя обязанным, за те кирпичики, из которых иногда складываю собственные миры.
Я сам писатель. И сейчас обращаюсь к своим собратьям по перу. Когда меня иной автор спрашивает, надо ли ему продолжать писать, я всегда отвечаю одной и той же фразой, как-то произнесенной Воннегутом во время виртуального интервью: «Непременно пишите. Даже если вас никто не будет печатать, Ваша душа будет расти…»
На этом, пожалуй, остановимся.
Auf Wiedersehen?