Джеффри Евгенидис — я прочитала два романа — «Средний пол» и «А порою очень грустны» (в оригинале «Marriage plot»).
«Средний пол» — прекрасная книга. Из тех, после которых просто становится хорошо, и как-то вот можно дальше жить.
Три романа Евгенидиса выходили у нас в трех разных переводах, я не помню, в каком я читала «Девственниц», их наверняка переиздавали, может и переводили несколько раз, но перевод «Среднего пола» чудесен (Мария Ланина).

Еще интересный момент (это из мелочей для памяти, потому что по идее надо писать об этой книге подробнее, внимательно и с уважением) — герой романа Калл Стефанидис, бывшая Каллиопа, внешне очень похож на автора, и я, может, отличаюсь от нормальных читателей, но никакого желания выяснить, с себя ли писал, и что там в книжке принадлежно биографии автора, а что персонажа, мне совсем не надо знать, раздергивая прекрасное полотно повествования. Наоборот, меня порадовала эта визуальная подсказка, и то, что портрет мятежного мальчишки, вернее, портрет взрослого рассказчика в романе — вот он есть и вписывается в мое представление о нем практически идеально.
Другой роман — никак не менее сильный, но бесконечно печальный «А порою мы очень грустны», мне кажется, как и роман Анны Козловой «F-20» должен стать добровольно обязательным чтением для взрослых людей, которым в жизни предстоит столкнуться с другими людьми. В том числе и с людьми, которые борются за собственный разум.
Евгенидис пишет о студентах, девушке Мадлен и двух ее поклонниках — Митчелле и Леонарде. Митчелл любит Мадлен, Мадлен любит Леонарда. Леонард любит Мадлен. И — постепенно сходит с ума, все глубже погружаясь в клиническую депрессию. В обычном медицинском смысле этого слова сходит, а не в переносном.
То есть, главный треугольник тут — не два парня и девушка, а девушка, парень и — его болезнь.
…
Теперь вопрос к автору, нет, я конечно, понимаю, что это со всех сторон эгоизм, но автор, где еще романы? Были бы хоть не переведены, но похоже, еще и не написаны? Я в печали.
Еще прочитала сборник рассказов Евгенидиса, с рассказами всегда сложнее, чем с большой прозой, к ним требований больше. И мне сгоряча показалось, что они несколько размыты и многословны и как-то невнятно завершены, а потом я поняла, что посаженное уже не выкорчевать, и теперь в памяти всплывает то один рассказ, то другой и становится ясно, что все там, как надо, и я про них думаю.
Рассказов тоже немного, собраны за два десятилетия.
Прекрасный писатель для чтения и перечитывания.