Мэрилин Робинсон «Галаад»

Сначала процитирую короткую аннотацию:
«На склоне лет священник Джон Эймс рассказывает историю рода, охватившую весь девятнадцатый и половину двадцатого века, своему семилетнему сыну – ребенку, который стоит у дверей в новый мир. Эймс понимает, что не увидит его взросления и не сможет поддержать, когда судьба начнет посылать ему испытания, но вера в то, что главное в этой жизни всегда неизменно, служит поддержкой ему самому. И с этой верой он пишет к сыну и рассказывает ему историю стойкости, любви и надежды, призванную дать мудрый совет, уберечь – и пожелать доброго пути.»

Чрезвычайно неспешное чтение, и я возможно, к роману вернусь, но пока — читала без всякого удовольствия, постоянно ловя себя на том, что глаза читают, а голова давно уже думает о другом, так бывает, когда едешь и провожаешь взглядом заоконные автобусные пейзажи — не лучшая характеристика текста из слов, призванного внимание удержать, увлечь и заставить думать.
Больше всего мешает именно форма прозы — письменное обращение умирающего отца к еще малолетнему сыну, все эти многословнейшие, поданные без смены интонаций: «настанет день, мой мальчик, и ты поймешь…», а лучше всего читаются конкретные эпизоды жизненного пути, когда проповедник от формата проповеди отвлекается и просто рассказывает «за жизнь». Как, к примеру, они с отцом отправились искать могилу деда.
Но в промежутках между жизненными эпизодами так хочется передремать очередной отвлеченный кусок книжного путешествия, что я задалась вопросом — каково же было прихожанам слушать проповеди этого проповедника? — и книгу отложила, не дочитав.