В далёкие советские времена у меня были друзья, которые переписывали литературные произведения запрещённых авторов. Булгакова, Гумилёва, Солженицына, Мандельштама. Я любил литературу, но сам никогда от руки ничего не переписывал. И говорить, что лень – неубедительно. Очевидно, что мои друзья любили литературу больше, чем я.
Потом об этом периоде, когда литература распространялась в рукописях, стало забываться. Пришли времена, когда и прочитать можно всё, что угодно и размножить в тысячах копий в прекрасном качестве.
И уж прийти мне в голову не могло, что уже в настоящее время я сам сяду за клавиатуру и буду слово за словом набирать текст понравившейся книги.
А – сел.
Перепечатывал и… ком стоял в горле…
Да, я читал этот рассказ раньше. И уже, вслед за автором, всё пережил.
Но… Снова читаю, печатаю и… опять…

Людмила Коробицына – писатель почти никому не известный. Много лет назад она меня нашла в Живом Журнале, где мы и познакомились. Говорила много хороших мне слов Людмила, но о том, что пишет сама, не распространялась.
А потом прислала из Иерусалима свою небольшую книжку «Хреновое поле». Там всего несколько рассказов. Подарочное издание. Фотоснимки Марка Штейнбока. Про русскую деревню. Глубинку. И рассказы про неё, матушку нашу, деревню. Про маленькие, забытые Богом российские городишки.
Вспомнился Шукшин с его прекрасными рассказами. Но… Шукшин был человек партийный, и в рассказах это чувствуется. Не то, что он делал в сторону партии реверансы, а – рамки, сдержанность. Если и описывал какие деревенские трудности и сложности, то углы смягчал, затушёвывал.
У Коробициной никаких смягчений.
Всё жестко, даже жестоко. Как при ярком солнечном свете. Реализм, отнюдь не социалистический.
Белова, Шукшина публиковать в Советском Союзе можно было. Коробицыну – нельзя. Ни одного слова об инакомыслии, политике, лагерях и ссылках, но рассказы откровенно антисоветские. Потому что правда в каждом слове, в каждой букве такая, про которую писать в Стране Советов было нельзя. Нельзя говорить, как, чем живёт народ на самом деле, потому что это всегда было важнейшей Государственной Тайной.
А настоящая жизнь – она в советских газетах, в советском кино, телевизоре.
И совершенно не случайно, что книга «Хреновое поле», наполненная любовью, нежностью и слезами о России была издана в Израиле.

Людмила Коробицына в Израиле с 1975 года. В посвящении, на первой странице написано «Моим детям, которые не прочтут эту книгу по-русски»…

Рассказы Людмилы Коробицыной читал Игорь Губерман. Книгу «Хреновое поле» он сопроводил небольшой аннотацией:
«Людмила Коробицына пишет свою прозу с такой же чистотой и истовой страстностью, с какой она поёт российские песни. Чувство погружения в мир, о котором она рассказывает, удивит и обрадует любого человека».