Как-то так сложилось, что в своем увлечении отечественной фантастикой я совершенно упустила из виду Вячеслава Рыбакова. И сейчас жалею об этом: я взялась за «Се, творю», совершенно не зная автора, не имея представления о его стиле, а такие мощные вещи, как этот роман, лучше читать, уже будучи знакомым с контекстом. Впрочем, свою долю эмоций от произведения я получила с лихвой — очень, очень добрая книга. И очень светлая. Так что ее не зря наградили несколькими фантастическими премиями.
На самом деле сначала роман слегка отпугнул меня в некоторой степени советским антуражем. Какие-то шпионы, закрытый научный городок, я еще и в родственных связях там запуталась… Но это именно антураж — как и фантдопущение, сделанное писателем. Очень жаль, кстати, что оно абсолютно нереальное, хотя и красивое по своей природе (и великолепно вписывается в мою субъективную картину мира). Но роман, конечно же, не о научных открытиях и славных бойцах, которые не дают иностранным разведчикам завладеть ими, а о природе человеческой. О ее изначальной устремленности.
– Понимаешь, похоже, это у нас повально: из всего выдавить больше, чем оно способно дать само, без насилия. Мы и друг от друга вечно стараемся получить больше, чем нам могут дать от души. […] От каждого поля мы стараемся взять больше зерна, чем оно способно вырастить. От воздуха, от океана… И от обмена тоже. Так у нас мозги устроены. Каждому хочется победить других. Если не в битве, так в жратве. Показать, что он круче. Жизнь человечества превратилась в нескончаемое соревнование, кто больше гамбургеров сожрет в единицу времени. А мир расплачивается. Мы ко всему относимся, как пьянчужки, трясущие пустую бутылку: кисонька, еще двадцать капель! Глотаем стимуляторы, чтобы из себя выдавить больше мыслей, сил, способностей и не проиграть другим. И природу пичкаем стимуляторами, потому что она надламывается от наших запросов… Завышением требований мы выжигаем… нет – ВЫЕДАЕМ и себя, и друг друга, и весь мир. А кому-то же просто противно включаться в эту жрачку. Кто-то же должен вести себя иначе, чтобы… ну… – он смущенно улыбнулся. – Не знаю, зачем. Чтобы оставалась альтернатива. Чтобы по крайней мере отсрочить конец. Может, если его отсрочить, мы успеем что-то в себе понять и изменить. Наверное, поэтому поведение, идущее наперекор нашей завидущей и загребущей природе, превозносят все религии. А уж вслед за ними – и светские традиционные культуры, по наследству… Модернистские-то, наоборот, кричат: хватай! Чем больше, тем лучше! Но есть какие-то вещи, которые зазорно не отдавать даром. Ну ты представь, если бы Солнце вдруг начало присылать нам счета за освещение?
Больше всего в произведении меня зацепили некоторые зарисовки, которые так ярко отражают нынешнее общество, что просто как ножом по сердцу. Одна из них приведена выше в цитате: помните, кстати, принцип из книги Стива Джобса «сдержанность рождает наслаждение» — похоже, правда? Рыбаков очень хорошо находит слова для описания ситуаций, которые уже давно всем осточертели, и живешь вот с этим пониманием, и вроде уже притерпелся, и вроде это в порядке вещей, а тут натыкаешься в книге и понимаешь: ни черта не в порядке. Уродство это и вырождение.
Роман, конечно, неоднозначный, и я не со всем в нем готова согласиться. Но я так давно не встречала настолько светлых произведений — наверно, со времен «Vita Nostra» Дяченко, что он мне очень пришелся по душе. Порекомендовать его могу всем, кто так же прекраснодушен, как я, и еще верит в то, что человек изначально добр.
Небо засасывало, как поцелуй.
Небо цвело звездами, словно июльский луг.
Они переливались и мерцали. Трепетная вселенная неутомимо дрожала каждой своей исчезающе малой пядью. Так, сохраняя настороженную неподвижность, мелко дрожит каждой мышцей потерявший свободу, попавший в неволю зверек. Хотелось прижать вселенную к себе, погладить, успокаивая, и сказать: не бойся, солнышко, все будет хорошо.