Я плохо разбираюсь в живописи — это большой пробел в моем образовании, который я пытаюсь восполнить за счет книг: «Луна и грош» Сомерсета Моэма, «Жажда жизни» Ирвина Стоуна. Но обычно я все-таки прочитываю их как нечто неоходимое: так дети едят с утра кашу — «а то не вырастешь!» С романом Трейси Шевалье было иначе: я открыла его — и пропала. Даже по окончании я не смогла найти в книге никаких особенных достоинств: язык, сюжет, стиль повествования не блестящи, но вместе складываются в какую-то удивительно милую и понятную картину.

Если вы думаете, что в произведении все вертится вокруг одноименной картины Вермеера, вы ошибаетесь — речь идет даже не о самом художнике, а о его служанке, которую, по версии автора, он нарисовал. Ее горести, радости, переживания — вот о чем книга. Язык ее прост и безыскусен: это действительно мысли девушки, которая не получила образования, но которая живет и чувствует. Иногда она казалась мне смешной и застенчивой, иногда — решительной и уверенной. Но она славная.

Письмо лежало близко к углу стола. Если я положу большой палец вдоль одного края письма, а указательный вдоль другого и зацеплюсь мизинцем за край стола, чтобы нечаянно не сдвинуть руку, я смогу убрать письмо, протереть под ним поверхность стола и положить его точно на то же место — в угол, образованный моими двумя пальцами.
Я пристроила пальцы к письму, затаила дыхание и одним быстрым движением убрала письмо, протерла под ним стол и положила его на место: почему-то мне казалось, что это надо проделать очень быстро. Потом я отступила от стола. Вроде бы письмо лежало на прежнем месте, но удостоверить это мог только он.
Так или иначе, надо постараться выдержать это первое испытание.
Потом я измерила рукой расстояние от письма до пуховки, расположила пальцы вокруг пуховки, убрала ее и протерла стол. Положив пуховку на прежнее место, я измерила расстояние между ней и письмом. То же самое я проделала и с черным горшочком.
Так я вытерла весь стол, вроде бы не сдвинув с места ни одного предмета. Я измеряла каждый предмет и расстояние между ними. Делать это было проще с мелкими предметами на столе, но труднее с мебелью: тут мне приходилось пускать в ход ноги, колени, иногда даже плечи и подбородок.

По произведению есть одноименный фильм с Колином Фертом — меня так зацепил роман, что я посмотрела его, хотя обычно подобного рода постановки по книгам валяются у меня на винте месяцами. Снято неплохо, атмосферу передать удалось, но сюжет несколько искажен и кое-какие линии только намечены: поэтому лучше сначала все-таки прочитать. Книга подойдет тем, кто хочет увидеть голландский быт 17 в., узнать что-то новое про знаменитого художника или просто погрузиться в жизнь семнадцатилетней девушки, которая, быть может, изображена на рисунке.