Даже странно, что о «Записках врача» я раньше не слышала вообще. А это произведение с уверенностью можно назвать одним из самых страшных, мною встреченных. Булгаков в«Записках юного врача» завораживает, Вересаев же — пугает. Поневоле начинаешь благодарить судьбу, что живешь в XXI веке — не самое продвинутое по части медицины время, но уже гораздо лучше, чем 100 лет назад.
Автор пишет, как он после выпуска из медицинского училища начал врачебную практику и какие мысли неотрывно его сопровождали. Он рассказывает о проблемах, на их примерах показывая, что доктора тоже люди и могут ошибаться, что они могут быть не уверены в себе, своих способностях. Не скрывая, он пишет об ошибках, о своих неудачных диагнозах — никакого хэппиэнда, все честно… Я слишком косноязычно описываю произведение, но по своей выразительной силе оно превосходит многое, мною читанное. Превосходит за счет того, что это — живая реальность, которая в некотором смысле актуальна и для наших дней. Одно из самых сильных впечатлений у меня осталось от описания опытов, которые проводились в конце XIX века на людях.
С тяжелым чувством приступаю я к этой главе, но что делать? Из песни слова не выкинешь.
Я имею в виду врачебные опыты на живых людях.
Первым, привившим гонококка человеку, был д-р Макс Бокгарт, ассистент профессора Ринекера «Господин тайный советник фон Ринекер, – пишет Бокгарт, – всегда держался того взгляда, что раскрытие причин венерических болезней может быть достигнуто путем прививок людям». По предложению своего патрона Бокгарт привил чистую культуру гонококка одному больному, страдавшему прогрессивным параличом и находившемуся в последней стадии болезни; у него уже несколько месяцев назад исчезла чувствительность, пролежни увеличивались с каждым днем, и в скором времени можно было ждать смертельного исхода. Прививка удалась, но отделение гноя было очень незначительно. Чтобы усилить отделение, больному было дано пол-литра пива. «Успех получился блестящий, – пишет Бокгарт. – Гноеотделение стало очень обильным… Через десять дней после прививки больной умер в паралитическом припадке. Вскрытие показало, между прочим, острое гоноррейное воспаление мочевого канала и пузыря с начинающимся омертвением последнего и большое количество нарывов в правой почке; в гное этих нарывов найдены многочисленные гонококки».[…]
Дальнейший шаг вперед в культивировке гонококка был сделан д-ром Эрнстом Вертгеймом, которому удалось получить чистую культуру на пластинках. «Для верности доказательства того, – пишет Вертгейм, – что растущие на пластинках колонии действительно представляют собою колонии нейсерова гонококка, естественно, должно было сделать прививку на мочевой канал человека. Вертгейм привил свои культуры четырем больным-паралитикам и одному идиоту, тридцатидвухлетнему Ш. У идиота Ш. «довольно сильное гноетечение» замечалось еще по прошествии двух месяцев со времени прививки. Дальнейших опытов Вертгейм не делал «за недостатком в соответственном материале».
Такова далеко еще не полная история гонорреи с интересующей нас точки зрения….
Эта часть повествования документальна, по сути: автор скрупулезно приводит ссылки на источники, откуда он брал описания опытов. И эта сухая документальность ужасает похлеще любого триллера. Вересаев не дает пощады читателю — и себе. Книга состоит из двух частей: сами «Записки врача» и ответы автора критикам на их статьи. Меня удивило, во-первых, то, какой резонанс произведение вызвало в обществе. Похоже, что по масштабу выход книги тогда можно было сравнить с WikiLeaks (я имею в виду, во врачебном обществе). А откликов и опровержений от докторов поступило немало. Второе удивившее меня обстоятельство: как Вересаев отвечал на статьи и даже брошюры (!), изданные его критиками. Точнее, не то, как, а то, что он в переизданиях прямо и четко разбирал возражения оппонентов. Непривычен такой способ дискуссии: я привыкла к статьям в Интернете или войнам в блогах, а подобная форма контакта с критиками очень явно отражает масштабы происходящего — раз уж все было так серьезно, что потом это включили в книгу.
И напоследок: вы читали Булгакова, «Записки юного врача»? Прочитайте Вересаева. Булгаков хорош, но он оставляет за кадром многие щекотливые моменты. Вересаев в своем стремлении разложить все по полочкам пишет достаточно сухо и документально; если судить по художественной ценности произведения, он, наверно, стоит ниже Булгакова. Но если думать о впечатлении… еще раз: Булгаков — завораживает. Вересаев — пугает.
http://book4you.livejournal.com/25090.html