Предчувствие конца
Джулиан Барнс

Что может сделать среда с инородным телом? Два варианта: она либо вытолкнет его, либо превратит во что-то совершенно неузнаваемое по своему усмотрению, как моллюск превращает песчинку в жемчужину. Такому превращению принято радоваться, ведь ценность жемчужины куда выше ценности песчинки, да и красивее она и для дела полезнее. А вот кто-нибудь спрашивал песчинку, каково ей? Для нее-то это превращение – просто смерть сущности, что, конечно, по песчинкиным понятиям весьма печально. Человек, собственно, мало чем от песчинки-то отличается и, попадая в определенную среду, либо выталкивается ею, либо перерабатывается во что-то, среде угодное.

Часто мы восклицаем: как он изменился, попав в этот коллектив! Если коллектив способствует по нашим понятиям личностному росту «попавшего», мы восхищаемся, а если нет, то именуем коллектив «дурной компанией» и либо сокрушаемся, либо кидаемся на выручку. А ведь с точки зрения «попавшего» дело может обстоять совсем не так, как выглядит со стороны. Он ведь может ломать себя, чтобы соответствовать требованиям коллектива, вызывающего восторги, и чувствовать себя свободным в «дурной компании». Вот и думай потом, кому и что хорошо! Конечно, в отличие от песчинки у человека есть возможность взбунтоваться против окружения и повести массы за собой, либо сгореть в огне революции, но на это способны немногие. Мне кажется, что роман Джулиана Барнса «Предчувствие конца» в какой-то степени про песчинку, сумевшую избежать превращения, и этим, после некоторых терзаний, абсолютно довольную.

Я говорю о главном герое, Тони, от лица которого ведется повествование. В какой-то момент жизни, весьма опасный с точки зрения принятия опрометчивых решений, он, благодаря какой-то внутренней животной интуиции, смог избежать поглощения нелепым миром праздно умствующих. К таким я отношу и его серьезного друга Адриана Финна, и странноватую возлюбленную Веронику, и ее мамашу, родившуюся слишком рано, чтобы податься в хиппи.

Я считаю, что герою просто повезло, что судьба развела его с Адрианом, хотя Тони и пытался сохранить с ним дружеские связи, цепляясь за редкие встречи и свое уважение к другу. Второй раз Тони повезло, когда его стеснительность и легкая туповатость не дала ему понять намеков матери Вероники. В третий раз везение было на стороне героя, когда его здоровая юношеская сексуальность помогла ему махнуть рукой на отношения с вечно задающей вопросы без ответов Вероникой. И, наконец, ему повезло, когда он женился на «незагадочной» женщине Маргарет, что позволило окончательно забыть все подростковые страсти студенчества и прожить свою, совершенно среднюю и тем прекрасную жизнь. Тони выжил, хоть и скользил по краю. Бездна серьезного отношения к себе и миру могла убить его, как Адриана, сделать вечной жертвой, как Веронику или затянуть в гулкую пустоту скуки и одиночества как ее мать. Способность быть счастливым и найти себя, не выделяясь из среды, пусть и не характеристика Героя с большой буквы, зато отличное средство против нелепой жизни и столь же нелепой смерти.

Вот про это я прочитала в романе Барнса, и я рекомендую его к прочтению, в нем немало оптимизма, не говоря уже об очень интересных сюжетных ходах. Меня, например, просто восхитил прием возвращения герою вытесненных воспоминаний о конкретном содержании события, в частности, его письма, которое он помнил совсем другим. Так и хочется после такого поворота сказать вслед за доктором Хаусом: «Все врут!» и добавить «И себе тоже врут!». Приятного чтения!