Читаю Олешу «Ни дня без строчки». Подумала о том, как держит его талант, блестящий, великолепный, держит и поднимает, не позволяя уходить в мелочи, ввинчиваться, закапываться и там умирать, затихая. Одно из свойств таланта — умение выбрать нечто из равноценного множества (в данном случае из огромного массива воспоминаний, мы же не думаем, что перечисленное в книге — это все что помнит автор), правильно осветить и, сделав частью бОльшего, вовремя остановиться.

Делая цельное.
Интересно видеть, как талант ворочается и растит текст, делает его большим, чем автор, текст делающий. На первых страницах опасливое кокетство Олеши, попытка авансом выгородить книгу, написанную не очень так, как любит публика, прыжки и ужимки, вот я подумал, а что, а пусть, — и некие извинения, почти требующие сострадания, ах, я не могу уже по-другому, потому пишу вот так вот.
Я. я. я…
А потом текст набирает силу и идет себе сам, мощной рекой, а автору остается только быть смирным. Не в том смысле, что он не решает тонуть ему или грести (решить потонуть, наверное, всегда можно, как и решить грести, что сложнее), а в том, что появился живой массив, со своими законами, сезонами, приметами о прошлом и возможными будущими…
Может ли автор договориться со своим талантом? Ты меня неси, а я буду показывать рукой, какой берег мне милее…