И была мне втюхана книжка,
да на ярмарке,
во ДК им. Крупской,
во граде Питере, станция Елизаровская.
И да купил я книжку ту,
Не гипнозом ли одурманенный,
Да не пассами ли месмерическими,
Да не словами ли,…
да нет…
Обсудив с продавщицей весьма преклонного возраста несколько книг, я почувствовал за ней и начитанность, и строгое академическое образование вкупе с развитым спектром литературных пристрастий. Советовала она не только (как это часто бывает) и не столько бестселлеры, но именно сильную и добрую (вроде «Бегущего за ветром» Халеда Хоссейни, которую я пока не читал, но видел чудесный одноименный фильм, – как будто запрещенный к показу в России, – потому рискну порекомендовать и фильм и книгу). Замечательная тетушка обежала прилавок, подошла ко мне с книжкой, открытой на первой странице и дала мне ее прочитать, после чего властным движением закрыла ее (каков маркетинговый ход!) и вопросительно посмотрела на меня. Я со значением приподнял левую бровь и попытался сконструировать вид заинтересовавшегося скептика. Дело в том, что книга начиналась с нарочито безграмотного текста, якобы написанного от лица умственно отсталого человека:
«Я сказал доку Штраусу и профу Немуру што я не могу харашо писать но он сказал што это ничево и што я должен писать как гаварю и как пишу сачинения на уроках у мис Кинниан в колеже Бекмана для умствено атсталых куда я хажу 3 раза в ниделю по вечерам».
Затем она веско добавила, что, мол, произведение входит в обязательный курс школьной программы в США (я опустил левую бровь, наморщил лоб и со значением слегка покачал головой вперед-назад: «м-м-м! да-а…»). Книга меня действительно заинтересовала (занятное начало, небольшая цена, удобный формат, красивая обложка, хотя и мягкий переплет, но – удобная цена, красивое начало, небольшой формат сыграли решающую роль) и, поглазев еще по сторонам, пока мой товарищ расспрашивал про другие книги, я таки купил ее. Тетушка-продавец с видом выполненного долга (уверен, морального), и со словами «ее обязательно надо прочитать», вручила мне «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза (англ. DanielKeyes, р. 1927), американского писателя и учёного-филолога (так написано в «Википедии»).
«Цветы» действительно можно посоветовать прочитать всем. Почему? Во-первых, это просто хорошая литература. Киз не пишет, а будто кладет масло на теплый утренний тост сознания, находящегося между явью и сном, реальностью и вымыслом. Но только с виду эта толика американской мечты похожа на произведение искусства, готовое стать и вашей толикой, ибо не все ингредиенты будут хорошо усвоены даже крепким «организмом». Да, за формой стиля скрывается насыщенная психологизмом идея. Какая? Приблизиться к ней не сложно. Вообще книгу относят к разряду научной фантастики в духе или, если угодно, традиции «Собачьего сердца» и/или «Мартин Иден». Хотя я посмотрел на нее по-своему. История о превращении идиота в гения открылась мне в новом свете примерно отсюда:
«Чем, больше я узнаю, тем больше вижу такого, о существовании чего даже не подозревал. Раньше я тешил себя дурацкой мыслью, что смогу знать ВСЕ, вобрать в себя все знания человечества. Теперь же я надеюсь, что окажусь способным узнать только о НАЛИЧИИ знания и понять хоть малую его крупицу. Хватит ли мне времени?»
Вообще в романе достаточно отвороток, зацепок, мелких деталей, которые можно было бы развить, превратив произведение в кортасарово-борхесову игру в сад расходящихся мыслей… Однако писатель строго ограничил сюжетную линию, замкнув ее на самой себе, но не с безысходностью бега мышки в колесе, а скорее, с вариативностью путешествия по лабиринту, правда куда заведет вас автор – не известно. Зато известно другое: читатель сам сможет пройти свой путь по лабиринту, пусть в своей фантазии, но от этого не менее реальному. Именно так я и сделал.
Итак, главный герой, мы видим, проходит несколько этапов в ходе развития сюжета: сначала он – счастливый идиот; затем – прозревший гений; в конце – несчастный идиот. Здесь весь процесс познания сводится к экклизиастовой «математике»: «знание пропорционально скорби». Похоже, не правда ли? Невеселая картина: «божий человек» Чарли Гордон превращается в проклятого знанием ученого (который, при этом, не переставал быть «подопытным животным», о чем он сам прекрасно знал):
«Я достиг нового уровня развития. Но гнев и подозрительность стали первыми чувствами, которые я испытал к окружающему меня миру».
Над «счастливым Чарли» смеются все, и он смеется, не понимая сам над чем, точнее – над кем. У него есть друзья. Об этом не раз упоминается в книге, и это вполне можно принять за чистую монету. Да, у него есть друзья. Правда, взаимоотношения как будто совсем не дружеские, но и он не обычный человек. Но вскоре, благодаря операции, Чарли начинает «умнеть». Происходящее вокруг постепенно проясняется. И вот здесь я хотел бы задать первый риторический вопрос: ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЧТО-ТО ПРОЯСНЯЕТСЯ? Над ним попросту издевались якобы друзья, веселились за счет его легковерности, развлекались. Но он был СЧАСТЛИВ, а все прочее – тлен.
И видится мне, что Чарли Гордон – это не отдельно взятый персонаж, а Человек в целом, в его онтологическом, гносеологическом и, простите, в антропологическом плане. Тогда весь сюжет становится картиной развития Человека (читай: человечества; обозначим буквой «Ч»), изображающей это развитие в одном из тех причудливых ракурсов, которые так сложны для восприятия для нас, как существ конечных. Но воспринять эту картину можно и, более того, практиковать подобный опыт весьма полезно. Система координат, в которой действует главный герой книги, так или иначе, крутится вокруг коэффициента интеллекта (КИ), поскольку он отражает становление героя. Поэтому мы имеем полное право заменить координату времени на координату КИ – не только Чарли, но и всех других персонажей. Другими словами, мы наблюдаем развитие Ч (человечества в лице Чарли Гордона). И нас не должен пугать тот факт, что в книге в один и тот же период действуют люди с различным КИ. В нашем примере их временная близость условна – она поможет выявить более тонкие связи – те, которые выходят за пределы понятия «время».
Итак, Ч (будучи еще «счастливым идиотом») желает стать умнее, хочет быть более развитым, чтобы общаться на равных со своими друзьями, чей уровень КИ выше. В нашем случае это означает, что Ч в своих стремлениях может выйти за пределы настоящего момента и связаться с собой-будущим (или собой-прошлым). Так, например, Джимпи (один из друзей Чарли) потенциально это есть будущий Ч. Но, с другой стороны, Ч может стать не только Джимпи, но и кем-либо другим. Это очень важный момент. В книге желание Чарли стоять на одной ступени развития с Джимпи относится к определенному временному периоду, в нашем же случае настоящее будет притягивать к себе будущее посредством стремления Ч, который находится в прошлом. Стремление– это желание, к которому приложена воля [и родственное Стремлению понятие «Намерение»; их можно соотнести как Стратегию и Тактику соответственно]; это основа человеческой души, для которой, как известно не существует границ времени и пространства. (Да, человек может притягивать как прошлое так и будущее, чем занимаются ясновидящие, прорицатели, экстрасенсы. [Более того, человек может менять свое будущее, и даже прошлое, что практикуют шаманы и колдуны. В нашем примере это выглядело, как если бы Чарли с попытки понять Джимпи и своих друзей переключился бы на желание понять какого-нибудь другого человека вроде своей учительницы мисс Киниан, но ей отведена другая функция, а случайных персонажей в книге нет, поэтому и сравнивать не с кем; кроме того это уже этическая сторона, которая достойна отдельного рассмотрения]. Другими словами, автор выделил только одну из нитей вероятностей [множество вариантов развития судьбы] – ту, которая становится судьбой главного героя).
Затем с подачи доктора Штрауса и доктора Немур (чьи КИ, определенно, выше, чем у Джимпи) Чарли покидает свой Эдем разума, а раз уж мы договорились, что КИ в нашем случае есть ссылка на время и только на время, то получается, что эти два доктора так же являются самим Ч, как и «змей искуситель», да и древо познания, пожалуй, тоже. Да-да, «блаженное неведение» – самое подходящее выражение для состояния Чарли до операции, которая должна была сделать его гением. И сделала.
Мышление Чарли довольно быстро развивается: он сначала обгоняет подопытную мышь Элджернона (которому уже давно была сделана подобная операция) в прохождении лабиринта (показатель КИ); вот он достигает уровня Джимпи и уверенно двигается дальше; он изучает языки, существующие ныне и мертвые, он специалист в различных областях науки, он превзошел тех, кто его сделал таким, каков он теперь и…
Я—гений ? Не уверен. По крайней мере, пока. Я, как сказал бы Барт, исключение. Вполне демократичный термин, позволяющий избегнуть проклятых ярлыков типа «одаренный» и «неспособный» (что на самом деле означает «блестящий» и «слабоумный»). Как только слово «исключение» начинает приобретать смысл, его тут же заменяют другим. Пользуйся словом только до тех пор, пока никто не понимает его значения. «Исключение» можно отнести к обоим концам умственного спектра, так что я всю жизнь был «исключением».
Исключение. Вот еще один ключ к понимаю Ч. «Прозревший гений», как мы уже заметили, остается подопытным животным и, более того, сам продолжает эксперимент над собой. Это ли не само по себе исключение. Чарли-ученый – творец и тварь. Возвращаясь в нашу систему координат, мы видим, что в определенный момент (условно говоря, когда «КИ Ч = КИ Штрауса-Немура») человек становится творцом и творит себя в прошлом. Это один из способов работы с прошлым – притягивание будущим прошлого. Но! Это не есть сотворение Ex Nihilo («из ничто»). Чарли уже был личностью (на этом автор несколько раз заостряет внимание), поэтому здесь уместнее говорить о сотворении Ex Deo («из бога» или «от бога»). Ч-гений творит Ч. Процесс, по сути, начался раньше, чем об этом повествует книга: не с момента повествования – начало ведения Чарли Гордоном отчетов о своих ощущениях во время эксперимента – но с зарождением личности. Так, для сравнения, история человечества, с точки зрения христианства, начинается не с момента первых строк Бытия Библии, но с сотворения по «образу и подобию». Само понятие Личности в романе расплывчато. Автор дает читателю понять, что Личность не связана (по крайней мере, напрямую) с КИ, но ее наличие для человека, как наличие души для христианина, является антропологической необходимостью. [Мы удобно и привычно устроились в христианской модели, но, при определенном усилии, можно экстраполировать нашу систему в любую другую парадигму].
Что ж подведем итог.
Ч, будучи Личностью (человек, обладающий душой) посредством Стремления(имея желание и волю), предварительно сделав выбор (выбрав одну из нитей вероятностей) превращается из идиота в гения (притягивает будущее). В несчастного гения. И тут не лишним будет вспомнить Экклизиаста и царя Соломона, которые (хотя бы в нашем контексте) являются одним и тем же лицом.
«Все это испытал я мудростью; я сказал: «буду я мудрым»; но мудрость далека от меня».
(Еккл. 7:23)
Действительно, почему же Чарли считает себя не гением, мудрецом, а всего лишь –Исключением? Чего ему не хватает. Чарли это очень хорошо знает:
Предлагаю рабочую гипотезу : человек , обладающий разумом, но лишенный способности любить и быть любимым, обречен на интеллектуальную и моральную катастрофу, а может быть, и на тяжелое психическое заболевание. Кроме того, я утверждаю, что замкнутый на себе мозг не способен дать окружающим ничего, только боль и насилие.
Вкусив плод с древа познания Ч лишился блаженного неведения. Т.е. благости как божественного дара, но не смог осознать и осуществить собственную божественность – «ушел от закона, но так и не дошел до любви»… Любовь это основной ключ.
И вот: подопытный мышонок Элджернон после мучительной психосоматической деградации умирает. Следовательно, и Чарли Гордон тоже должен скоро оставить этот мир, в котором он – Исключение. И автор доводит эту историю до логического … «тупика» – раз уж мы говорим о лабиринте. Но есть же – должен быть! – и выход! Вот об этом я бы и хотел рассказать. О том, почему книга не показалась мне пессимистичной или даже грустной.
Если бы мы не упразднили время для нашего исследования, то следовало бы написать «давайте вернемся» в точку, когда можно все изменить. Но, поскольку время подвластно нам (а это актуально и в реальности), мы и так находимся там – то есть здесь. Эта точка – момент выбора нити вероятности, судьбы, кармы. Помните, что все они (суть – одно) конструируются в каждом мгновении вечности. Помните, что в каждое мгновение вечности мы создаем не только будущее, но прошлое, как Чарли-гений создал Чарли-идиота и наоборот. Помните, что Любовь должна быть деятельна, но не пассивна, как и душа.
В каждый момент вечности мы строим судьбу ДО и ПОСЛЕ этого момента.
Я не знаю, что сказал бы на это Дэниел Киз, но могу констатировать, что раз уж эта книга – «Цветы для Элджернона» – работает на нескольких планах восприятия мира, то, по крайней мере – это хорошая книга!
P.S.
Я не упомянул здесь одну героиню романа. Фэй. Самый живой персонаж, она, художница, живет каждым мгновением. Как Царица Савская для Соломона, для Чарли Гордона она становится плодом запретной страсти (именно страсти – не любви). Но они – два мира, не сумевшие слиться воедино – мир разума и мир души. Киз вместе с Фэй приоткрывает завесу будущего искусства, если это можно будет назвать искусством. Увидев сделанный Чарли лабиринт для Элджернона, в котором торопливо ищет выход маленький белый мышонок, она восклицает:
Это можно классифицировать, как самообновляющееся искусство. Своего рода созидательный подвиг. Достань еще одну мышь, и, когда у них появятся маленькие, одушевленный элемент начнет воспроизводить сам себя. Твоя работа обретет бессмертие, и все бросятся доставать копии, чтобы было о чем поговорить. Как мы назовем это чудо?
Я не хочу сказать, что будущее искусство будет именно таким, но оно должно стать одушевленным – это неизбежность. Только вот вопрос: можно ли тогда будет применить к нему термин «искусство»?
P.P.S.
Через два года после выхода книги был снят фильм. Надо признать, фильм недозрелый, с множеством неоправданных вольностей (иначе не скажешь). В фильме вообще отсутствует душа романа – Фэй. Впрочем, для тех кто прочитал и проникся книгой, возможно будет интересно оценить и такой подход.
P.P.P.S.
Вселенная расширяется — каждая частичка удаляется от другой , швыряя нас в темное и полное одиночества пространство, отрывая нас: ребенка от матери, друга — от друга, направляя каждого по собственной тропе к единственной цели — смерти в одиночестве.
Любовь — противовес этому ужасу, любовь — акт единения и сохранения. Как люди во время шторма держатся за руки, чтобы их не оторвало друг от друга и не смыло в море, так и соединение наших тел стало звеном в цепи, удерживающей нас от движения в пустоту.