Лев Кассиль. Кондуит и Швамбрания — перечитала только что!
Лет через… да чуть не через 20 лет после первого чтения!
И поняла, что это книжка для взрослых.
Она вообще-то такая… страшненькая.
Гимназия эта их — ужас какой-то, и вообще.
В детстве я тоже ужасалась, но как-то не так, как нынче…
Еще поняла, что Лев Кассиль великолепный прозаик, тонко чувствующий слово.
Любой фрагмент наудачу — сплошное наслаждение!
Вот, про папу и маму, например:
«На папином столе в кабинете есть бумагодержатель — тонкая, длинная
дамская рука из бронзы зажимает рецепты, почтовые квитанции, счета. Вот у
матери точно такие руки. Изнеженной барышней она храбро покинула большой
город и уехала с папой в «земство», в деревню, к далекой и глухой Вятке. Там ей суждено было просидеть много бессонных ночей у черного, разузоренного
стужей окна. Из окна дуло. Ночник плаксиво моргал. За окном была страшная
морозная зга и метель. И где-то в этой студеной, воющей тьме плутал папа,
скача на розвальнях в далекое — километров за двадцать — село. Сбоку мерцали
огоньки, но то были не дома, а волки. Замирал далекий колокол — маяк
метельных ночей. Папа ехал на колокол. Из сугробов вылезало черное село. При
зыбком свете лучины, в овчинной духоте, папа делал неотложную операцию.
Потом он ехал обратно, вымыв руки».
«Потом он ехал обратно, вымыв руки» — гениально.
Текст Кассиля насышен образами и метафорами — и легкой иронией с примесью ностальгии по ушедшему навсегда швамбранскому детству:
«Сумерки сгущались. Несчастливый день заканчивался. Земля поворачивалась
спиной к Солнцу, и мир тоже повернулся к нам самой обидной стороной. Из
своего позорного угла мы обозревали несправедливый мир. Мир был очень велик,
как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью
частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом,
охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали,
любили, спасали, похищали, играли в шахматы… А дети стояли в углах.
Взрослые забыли, наверно, свои детские игры и книжки, которыми они
зачитывались, когда были маленькими. Должно быть, забыли! Иначе они бы
позволяли нам дружить со всеми на улице, лазить по крышам, бултыхаться в
лужах и видеть кипяток в шахматном короле…
Так думали мы оба, сидя в углу.
— Давай убегем! — предложил Оська. — Как припустимся!
— Беги, пожалуйста, кто тебя держит?.. Только куда? — резонно возразил
я.
— Все равно всюду большие, а ты маленький.
И вдруг ослепительная идея ударила мне в голову. Она пронизала сумрак
«аптечки», как молния, и я не удивился, услышав последовавший вскоре гром
(потом оказалось, что это Аннушка на кухне уронила противень).
Не надо было никуда бежать, не надо было искать обетованную землю. Она
была здесь, около нас. Ее надо было только выдумать. Я уже видел ее в
темноте. Вон там, где дверь в уборную, — пальмы, корабли, дворцы, горы…
— Оська, земля! — воскликнул я задыхаясь. — Земля! Новая игра на всю
жизнь!
Оська прежде всего обеспечил себе будущее.
— Чур, я буду дудеть… и машинистом! — сказал Оська. — А во что
играть?»
Именно ирония и не дает превратиться этой книжке в «гимн торжествующей революции» — как сейчас лезет в глаза все это краснознаменно-советское! То, что раньше не замечалось вообще, потому что было везде, сам воздух, которым мы дышали, был краснознаемнно-советским. Кассиль показывает нам этих людей, бывших раньше «не желательными для знакомства» для мальчика из приличной докторской семьи через призму именно детского, мальчишеского восприятия, и мы видим всю романтику и грязь революционного преобразования маленького поволжского мирка, тоже по-своему грязного и романтичного, переживаем это как процесс взросления, процесс выхода из призрачной Швамбрании в реальный мир, который — вот таков, и другого нет, и надо жить в нем и верить в него, а иначе — не выжить.
Не знаю, насколько верил Лев Кассиль. Но жить приходилось.
Специально выбрала его молодую фотографию — тут в нем еще виден швамбран.
А такими они были — Лёля и Ося.
Книга написана Кассилем в 1928 — 1931, потом, в 1955-м, он вернулся к ней снова.
В конце есть эпизод, как автор возвращается в город своего детства, который теперь носит гордое имя соратника Маркса:
«Я был недавно в Энгельсе. Я ездил поздравить Оську-отца. У него дочка.
Когда я в Москве получил это известие, мною овладел, каюсь, приступ былого
швамбранского тщеславия. Я придумал высокопарное надколыбельное слово,
приготовил речь. (О беглянка из Страны Несуществующего! О дочь швамбрана!..)
Я заготовил ряд пышных имен на выбор: Швамбраэна, Бренабора, Деляра… Но
вот пришло письмо от Оськи:
«Довольно! Довольно мы наплодили с тобой несуществующих ублюдков. Дочка
у меня настоящая, и никаких швамбранцев и кальдонцев. Извини меня, но я
назвал ее Натуськой. Будет, значит, Наталья. С братским приветом. Ося.
Кстати, если есть возможность достать в Москве материал на пеленки,
купи какого-нибудь там полу-мадама».
Тут же была приписка Оськиной жены:
«Господи! Ответственный работник, диаматчик, Беркли и Юма
прорабатывает, никогда ни одного тезиса не спутает, а вот вместо мадаполама
— полумадам пишет».
Оська, прелестный путаник и фантазер — теперь диаматчик, то есть специалист по диалектическому материализму. И знает все тезисы.
Смерть Швамбрании.
Реальный брат Оська — журналист, писатель, литературный критик Иосиф Абрамович Кассиль был арестован в 1937 году, в 1938 году расстрелян. В возрасте 30 лет.
«Первая часть — «Кондуит» была издана в виде книги в 1930-м году. «Швамбрания» была впервые опубликована отдельным изданием в 1933 году. Под одной обложкой (и под одним названием «Кондуит и Швамбрания», как они потом издавались всегда) книга вышла в 1935-м году.В 1937 году, в год ареста Иосифа Кассиля (Оськи), книга вышла в последний раз. После этого много лет не переиздавалась, но изъята из массовых библиотек не была. Следующее издание вышло только в 1955-м году, после доработки в соответствии с веяниями эпохи «оттепели», но с учетом предыдущей кампании по борьбе с космополитизмом (во время которой слегка досталось и Кассилю — одна из рецензий на «Кондуит и Швамбранию» конца 40-х называлась «Это не нужно детям»)».
Эти сведения я нашла в сети, на сайте полностью воспроизведены тексты и первоначальной и окончательной редакций книги Кассиля, отмеченные разными размерами шрифтов. Кто автор этой этой публикации, не пожалевший времени и сил, я не смогла определить — спасибо ему огромное!
Кондуит и Швамбрания Льва Кассиля – одна из любимых книг моего детства…
Оттуда же я взяла сведения «о персонажах» книги (на сайте еще много информации про город Покровск-Энгельс, все это в самом конце, после текста, кому вдруг интересно):
«Лев Кассиль родился 27 июня (10 июля) 1905 года в Покровской слободе (ныне город Энгельс) в семье врача Абрама Григорьевича Кассиля и учительницы музыки, а затем зубного врача Анны Иосифовны.
С 1914 года учился в Покровской гимназии, после революции преобразованной в Единую трудовую школу. По окончании школы в 1923 году за активную общественную работу при библиотеке Лев Кассиль получил направление в вуз, хотя комсомольцем не был, а в Покровске комсомол организовался еще в 1918 году. Тогда еще случалось, что в вузы направляли представителей непролетарских слоев населения. Уже через несколько лет это стало невозможным.
В 1923 году Лев Кассиль поступает на математическое отделение физико-математического факультета Московского университета, специализируясь на аэродинамическом цикле. В 1925 году написал свой первый рассказ, который был напечатан в газете «Новости радио», а к третьему курсу фактически стал профессиональным литератором — московским корреспондентом газет » Правда Востока» и «Советская Сибирь», сотрудником газеты «Известия».
В 1927 году Кассиль был привлечен Маяковским к работе в журнале «Новый ЛЕФ» (здесь были напечатаны отрывки из первой книги «Кондуит»), в конце 1920-1930-х годов сотрудничал с журналом «Пионер». В 1929 году именно в «Пионере» была опубликована первая повесть Кассиля — «Кондуит». И там же, в 1931 году, вторая — «Швамбрания».
Книги выходят отдельными изданиями, имеют большой успех у читателей, и Кассиль сразу становится признанным детским писателем.
После ареста в Саратове Иосифа Кассиля в 1937 году московского писателя Льва Кассиля, никогда не состоявшего в рядах коммунистической партии, не принуждали осудить брата, рьяного коммуниста и преподавателя марксизма. Однако бдительные руководители советской литературы отстранили Льва Кассиля от должности редактора журнала «Мурзилка».
Он продолжал писать книги для детей и юношества, а также работать в газетах, особенно во время Великой Отечественной войны.
В 1949 году Лев Кассиль был удостоен Сталинской премии за документальную повесть «Улица младшего сына», написанную в содружестве с журналистом Максом Поляновским.
В те же годы проходила кампания «борьбы с космополитизмом», к которой попробовали привлечь и Кассиля. Он уклонился, но репрессий не последовало – власти, видимо не считали его авторитетным представителем еврейства. Раньше его не включали в состав разных еврейских комитетов, клянчивших наличные доллары для нужд советской власти. Как можно понять из книги, домашним языком у Кассилей был русский, так что на идише он вряд ли мог вести просительные беседы, а об иврите в атеистическом семействе, видимо, и речи не шло. Но пережитое во время антиеврейской кампании сказалось при редактировании «Кондуита и Швамбрании» в 1955 году. Была изъята глава «Из хорошего дома», посвященная бытовому антисемитизму приглашенной для воспитания детей бонны, в главе «Дух времени» исключены тексты, посвященные казенно – гимназическому антисемитизму и германофобии военного времени. Во многих местах убраны слова «еврей» и «иудей». Однако современные патриоты неизменно включают Льва Кассиля в длинные списки жидов и полужидов, разваливших могучую советскую державу по указаниям жидо-масонской закулисы.
Кассиль продолжал интенсивно работать, практически ежегодно выпуская хорошо раскупавшиеся книги. Он был большим любителем спорта, особенно футбола, и книги, посвященные этой тематике, пожалуй, лучшие в советской литературе. Публиковал Кассиль и свои опусы о строительстве прекрасного коммунистического «завтра» в советской стране. Например, «Про жизнь совсем хорошую» в 1959 году.
Но самой удачной и знаменитой повестью Л.А. Кассиля оставалась «Кондуит и Швамбрания».
Лев Кассиль вел большую общественную работу, был избран членом-корреспондентом Академии педагогических наук РСФСР (в 1966 г.), затем СССР. Многие годы преподавал в Литературном институте им. М. Горького.
Умер Кассиль в Москве 21 июня 1970 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Второй главный герой повести «Кондуит и Швамбрания» — путаник и фантазер Оська окончил Саратовский университет и к 29-и годам поверил в единственно верное и всесильное учение, превратившись в Иосифа Кассиля — ревностного коммуниста, преподавателя марксизма в Саратовском институте механизации сельского хозяйства, секретаря саратовского областного отделения Союза писателей СССР и заведующего литературным отделом газеты «Коммунист».
В 1937 году в альманахе «Литературный Саратов» была опубликована повесть Иосифа Кассиля «Крутая ступень», в которой были отражены некоторые реалии тогдашней жизни. Товарищи по партии сочли ее антисоветской, порочащей партийные органы, советских студентов и коммунистов, «замазывающей вредительскую деятельность врагов народа». А судебным следствием было установлено, что: «Иосиф Кассиль с 1933 года является активным участником антисоветской террористической диверсионно-вредительской организации правых, действовавших в Саратовской области», да к тому же он «проводил вредительскую работу на литературном фронте путем протаскивания в литературу антисоветских троцкистских установок и клеветнических измышлений в отношении руководителей ВКП(б) и советского правительства…».
Старший брат и отец пытались спасти Иосифа. Лев Кассиль встречался по этому поводу с Вышинским, писал Сталину и Ежову.
Сведения о приговоре и дате смерти Иосифа Кассиля противоречивы. Наиболее правдоподобно выглядят воспоминания соратницы Иосифа Кассиля по коммунистическим идеям, опубликованные на сайте «Мемориала». Она утверждает, что встречала Иосифа Кассиля на магаданской пересылке, а от его брата Льва Кассиля узнала после своей реабилитации, что Иосиф Кассиль погиб в 1943 году на Колыме, во время одного из массовых расстрелов.
Наташа, дочка Иосифа, для которой он просил брата «купить полумадама», осталась жить в Джезказгане, куда была сослана на 8 лет жена Иосифа Кассиля.
Иосиф Абрамович Кассиль был реабилитирован только в 1957 году.
Отец Льва Кассиля, Абрам Григорьевич (1875—1951), был самым известным в Покровске врачом, акушером-гинекологом. Как описано в книге, даже свадебные кортежи останавливались перед «докторским домом», чтобы засвидетельствовать свое почтение. В советские годы продолжал успешно работать врачом, и был удостоен звания заслуженного врача республики.
Мать писателя, Анна Иосифовна Кассиль, урожденная Перельман, дочь купца второй гильдии, помогала мужу в медицинской практике до рождения детей. А потом воспитывала двух умных и шалопаистых мальчиков, давала домашние уроки музыки, совмещая любимое увлечение с заработком. В советские времена работала зубным врачом. Умерла в 1954 году»
«У-ра, у-ра! — закричали
Тут швамбраны все.
— У-ра, у-ра — и упали…
Туба-риба-се!
Но никто совсем не умер,
Они все спаслись.
Всех они вдруг победили
И поднялись ввысь!…
Первые 3 минуты 25 секунд документального фильма «Лев Кассиль. Швамбранский адмирал» снятого телеканалом Культура в 2005 году:
Вот здесь вроде бы целиком, но, похоже, за деньги: