В его романах женщины в конце концов оказываются либо мертвыми, либо увечными. Он делает гнусные предложения каждой женщине-интервьюеру, с которой встречается. А алкоголь и депрессия сделают его полу-коматозником. Но Луиза Вардл (Louise Wardle) все еще не сознавала, насколько трудно будет сделать фильм о Мишеле Уэльбеке.

Мишель Уэльбек создает бестселлеры и проблемы. Он подвергается нападкам как автор порнографических романов и обожаем как гений, наделенный даром предвидения. Ошеломленный либеральный истеблишмент не имеет понятия, как к нему относиться. «Возможно, ему лучше было бы умереть, — говорит его друг, романист Фредерик Бегбедер (Frédéric Beigbeder). — Если бы у меня было такое детство как у него, я бы убил себя. Он – зомби, восставший из мертвых и рассказывающий нам, каково это».
Как я могла снять фильм о романисте, у которого в сценах дикого секса женщин калечат, в романах которого все женщины оказываются или мертвыми, или ущербными, кто делает мерзкие предложения каждой журналистке, посланной к нему за интервью, чьи запои и депрессия, по видимому, на целые недели вводят его в состояние, близкое к коме?
Почему я хочу снять фильм о человеке, в первом романе которого (Всё равно / Whatever) главный герой склоняет своего друга не отказывать себе в удовольствиях убийства на сексуальной почве, и чья вторая книга (Элементарные частицы / Atomised) предлагает идею, что свободы 1960-х не принесли ничего кроме страдания, и что выход, избавление от страдания состоит в том, чтобы клонировать новый биологический вид, живущий в непрекращающемся оргазме.
Думаю, я начала соглашаться, что женские характеры в его книгах — наиболее эмоционально цельные; единственные, кто способен любить — женщины.

Июль 2001: «Не бронируйте гостиницу. Вы должны остановиться в моем доме,» — говорит по телефону Уэльбек. Я бронирую гостиницу.

Когда я приехала в отдаленный дом на острове к западу от побережья Ирландии, около трех часов дня, Уэльбек появляется довольно взъерошенный. Он невысок и худощав, одет во все оранжевое. У него редкие волосы песочного цвета, торчащие вверх. Когда он поворачивается, я понимаю, что это – дорогой имплантант; пучки сформированы небольшими прямыми линиями на затылке, как у куклы.
«Я спал, — говорит он. – Хотите что-нибудь выпить?»

У него странная шатающаяся походка. Он держит сигарету между третьим и четвертым пальцами, в никотиновых пятнах. Я иду за ним в затемненную комнату. Это — его спальня; я пячусь. Он улыбается мне, забирает сигареты и стакан виски и идет в соседнюю комнату с кожаным диваном телесного цвета.
Мы пьем и разговариваем — о религии и науке, и о том, что он называет «суицидом запада», и о фильме, который я хочу сделать – до трех часов ночи. Я не уверена, как смогу вернуться в гостиницу.
Мы встречаемся снова на следующий день и договариваемся о фильме. Я вернусь в Ирландию летом, чтобы снять его дома, а затем поеду на Канарские острова, чтобы снять его в поисках натуры для съемок фильма по его следующей книге о сексуальном туризме.
«Gran Canaria – вот куда англичане едут за сексом; мы найдем свингеров. Друг рассказал мне о клубе, что мы должны побывать».

Я уезжаю с ощущением провала. Он не потерял сознание в пьяной коме, ничего грязного мне не предлагал. Он был очаровательным и злобно-забавным. Он хихикал и играл со своей собакой. Его жена была красива и мила. Он действительно показал мне фильм, который только что снял – по заказу французской медиа-компании Канал Плюс – эротический. Это было больше похоже на софт-порно, а в главной роли была его жена. «Я вовсе не считаю это порнографией,» — сказал он. Думаю, он сказал это всерьез.

4 сентября: «Мы должны отменить всё; никаких автографов, никаких публичных вечеринок, никаких интервью,» — говорит пресс-секретарь Уэльбека. «В целях безопасности он должен остаться в гостиничном номере. Поезжайте домой – здесь будет нечего снимать».
Я только что побывала в офисах Flammarion, издателей Уэльбека, перед недельной съемкой в Париже, после выпуска его последней книги, «Платформа». Его книги всегда вызывают ярость. Их в равной мере любят и ненавидят. Но его талант смутьяна на этот раз имел неприятные последствия. «Платформа» — история любви двух людей, основавших курорт секс-туризма. Главный герой, как всегда носящий имя Мишель, теряет возлюбленную в террористическом акте исламистов.

Ведущий литературный критик Франции неожиданно подлил масла в огонь: «Новая книга Уэльбека может выиграть Гонкуровскую премию…. , но стоит ли награда фатвы?»
В июле Уэльбек дал интервью литературному журналу Лира (Lire), и журналист сосредотачивается на ненависти главного героя к исламу. Кажется, что автор согласен со своим героем, или он просто нас заводит?

5 сентября: В коридоре телестудии пресс-секретарь Уэльбека курит не переставая и проглатывает успокоительное Xanax. Ее автор, не способный ни на компромисс, ни к защите себя или нас от своего видения правды, снова может зайти слишком далеко. Лига арабских стран выпустила заявление для прессы, осуждающее Уэльбека. «Будем надеяться, что он на этом остановится,» — говорит она с натянутой улыбкой.
Уэльбек появляется из гримерной, явно стесненный. Он крошечный и одинокий в толпе тридцати фоторепортеров, каждый из которых орет, привлекая его внимание. Когда он раздает автографы, другой маленький человек появляется у его плеча и спокойно произносит на ухо: «Вы непременно должны продолжать писать. Не сдавайтесь. Это важно для всех нас».
«Постараюсь,» — бормочет Уэльбек, передавая подписанную книгу статной блондинке.
Телешоу идет довольно хорошо или плохо — в зависимости от того, кто вы: Уэльбек не говорит ничего ужасного; он пьет, но только воду; он не сердится и не манкирует обязанностями. Он кажется почти робким. Различные эксперты вокруг стола нейтрализованы его логичностью, его спокойной защитой того, что говорят его герои и их прав на самовыражение. Он ярче их всех и гораздо яснее видит, где мы находимся. Чем более сумасшедшей становится истерия вокруг него, тем больше его идеи кажутся абсолютно верными.
В зеленой комнате я оказываюсь стоящей рядом с Виллом Селфом (Will Self) – он в рекламном турне с собственной книгой. Об Уэльбеке он дать интервью не захотел: «Он всего лишь ничтожество, которому не хватает секса. Вот и всё, не так ли?»

6 сентября: национальная арабская газета во Франции вышла с заголовком «Этот человек ненавидит вас» — рядом с большой фотографией Уэльбека, явно пьяного.
Я должна снять реакцию Уэльбека. Мы разгружаем съемочное оборудование на улице. Может, в кафе я смогу заставить его прочитать статью и сказать, что он о ней думает. Пока я пробую его убедить, краем глаза вижу, что звукооператор отбивается от араба.
— Вы что, работаете с этим ублюдком Уэльбеком?
— Нет, нет … кто? Уэльбек?
— Но он же стоит рядом!
— О! Этот тот самый Уэльбек? О нет, у нас с ним нет ничего общего.
Мы быстро делаем интервью в автомобиле съемочной группы. «Все нормально. Они говорят, что все должны молиться о моей душе, так что я спасен,» — невозмутимо говорит он. «Хотя меня немного беспокоит фотография; она не очень…» — он смолкает.
Полицейские посоветовали быть осторожнее; не стоит появляться на публике. Уэльбек покинет Париж как можно скорее ради собственной безопасности.

Fnac, основная сеть книжных магазинов Франции, проводит ежегодное вручение наград бестселлерам. Уэльбек на вершине списка, но исламская тема уменьшила его шансы, несмотря на то, что он намного опередил все остальные книги сезона. И ему не разрешают покинуть гостиничный номер.
Нам надо сделать интервью этим вечером — прежде, чем он уедет из Парижа. Пресс-секретарь не может найти Уэльбека. Когда я звоню в его номер, никто не отвечает. Постучать в дверь?
Он взлохмачен, нервно теребит пучки импантированных волос. Он потуже запахивает рубашку, возвращается на кровать, и жестом показывает мне, чтобы следовала за ним.

«Можете позвонить в полицию Ирландии для меня? — моя жена исчезла». Я провожу следующие несколько часов на телефоне, описывая без вести пропавшую. Он не может вспомнить регистрационный номер своего автомобиля. Мы звоним во все гостиницы Дублина, во все больницы. Съемочная группа ждет в баре. Как я могу делать интервью в такой ситуации?
«Купите мне бутылку виски? Jack Daniels». Я мчусь к ближайшему бару, где продают алкоголь, рассказав группе о происходящем, и прошу подождать на случай, если он всё же даст интервью.
Мы теперь сидим на его кровати. «Луиза, вы можете снимать меня, если хотите,» — говорит он. «Но я не хочу оставаться ночью один».
Меня спас телефонный звонок. Я извиняюсь и иду, чтобы привести группу. Телефон звонит снова. Это жена. «Она жива, она жива,» — кричит он и начинает рыдать.
Уэльбек говорит, что никогда не даст другое интервью, и что — хотя он продолжит писать — он не будет публиковать новую книгу. Слишком много неприятностей.

источник: Michel Houellebecq: The outsider // Friday April 5, 2002 // The Guardian
Перевод – Е. Кузьмина (с) http://elenakuzmina.blogspot.com/