10-го марта в петербургском художественном драматическом обществе был инсценирован суд над героями «Живого трупа» Толстого. За длинным столом, покрытым зеленым сукном, разместились председатель и члены суда, направо сидел прокурор, налево — скамья подсудимых. На ней — герой драмы Федор Протасов, рядом с ним его бывшая жена Каренина и ее муж камергер и статский советник Владимир Каренин. Около них два защитника. Публика, присяжные заседатели. Заседание суда началось чтением обвинительного акта, затем перед судом давали показания свидетели: мать Каренина и цыганка Маша.
Происходил обычный на суде перекрестный допрос. Из показаний цыганки Маши видно, что будто бы она уговорила Протасова решится на симуляцию самоубийства, но из показаний других свидетелей выясняется совсем обратное. Протасова уговорили Каренины. По окончании допроса свидетелей говорит прокурор.
— Прежде всего, — начинает он, — брак – институт уважаемый, и нарушение его есть проступок, который достоин наказания. Центральной фигурой этого процесса является, конечно, Протасов. Каренины имели в руках воск, из которого они могли лепить что угодно. Протасов человек безвольный, бесхарактерный человек прикрывающий красивыми фразами то, что вовсе некрасиво. Но это не может служить ему оправданием. Мне жаль, — говорит прокурор, — Каренину. Каренин человек не особенно большого кругозора, человек, сбитый с пути ураганом.
Защитник Протасова говорит о нем, как о герое. Защитник Карениных, ссылаясь, на то, что Каренин, как аристократ и бюрократ, имеет против себя и общественное мнение и, может быть, суд, достоин сожаления. так как он герой, а не Протасов; жена же Каренина принадлежит к типу воспетых Тургеневым однолюбок, — тихая, скромная женщина, одаренная чувством материнства. За поздним временем приговор отложен.
(Корр. «Руля»).