В документальном фильме, что показали в конце декабря по каналу «Россия», Виталий Коротич — редактор журнала «Огонёк» в конце 80-х, рассказал как на волне гласности — термин ушедший в прошлое вместе и эпохой Горбачёва, напечатал в журнале стихи Пастернака, и его вызвал Лигачёв. Естественно первая мысль про втык за такую публикацию. Но неожиданно разговор пошёл в другом русле. Лигачёв заговорил о необходимости издать Пастернака. Оказалось, этот член партии гонителей стихи Пастернака любит и более того собирает. Открыл дверцу книжного шкафа, а у него там в сафьяновых переплётах ото всюду выдранные и собранные в такие самодельные книги стихи Бориса Пастернака!
А ведь, действительно, каждый завод или НИИ имел у себя переплётный цех, мастерскую. И периодику переплетали. «Роман газету», если произведение шло в нескольких номерах, или вырванные страницы из «Иностранной литературы». Я сама так Стейнбека читала. У мамы была отведена целая полка под такие «книги». В наследство нам достались собранные в тома в коленкоровых переплётах детские книжки, что издавались в СССР миллионными тиражами и стоили копейки. Качество бумаги никуда негодное, и полиграфический оттиск уступает современному, но у этих старых книг есть одно бесспорное преимущество — иллюстрация. Даже в чёрно-белом тоновом исполнении или в графике это — работа художника. Я не против технического прогресса, но иногда в современных изданиях компьютер как инструмент в руках дизайнера проигрывает карандашу, кисти, перу в руках художника иллюстратора. У меня дома, к сожалению, есть такой пример иллюстрации к стихам А. Барто, сканирую развороты со стихами «Любочка» и «Мы с Тамарой» из старого издания, в переплётах сохранённого, и современного, подаренного. (Сори за качество кадра, фотик совсем сдох).
Некоторым нашим классикам детской литературы повезло, например, Сутееву, Носову отчасти, а Чуковскому — меньше. Агнии Барто вот тоже досталось. Товар на полках книжных магазинов очень разный по качеству исполнения. Я имею в виду не печать, а творческую часть. Нет этого монолита, скорее отдельные имена, связанные с издательствами. Многое сейчас зависит именно от издательств, от их подхода.
То, что имеет смысл переиздавать классиков на современном оборудовании и бумаге ничего не меняя, поняли в Издательском Доме Мещерякова. Была запущена серия книга с историей и книги объявлены подарочными изданиями с соответствующей ценой — в районе тысячи рублей (примерно 25 Евро). Вот как, например выглядит том Чарльз Диккенс. Истории для детей. Если ткнуть в изображение книги, в новом окне появится демо-версия. Про переиздание «Умной Маши» было здесь.
В этой идее есть определённое рациональное зерно, может и не стоит пытаться всё перерисовывать.
В СССР существовала школа книжной иллюстрации, традиции и имена.
В советское время многие талантливые художники, чтобы не рисовать портреты вождей, стахановцев и панорамы гигантских строек уходили в иллюстрацию, чаще в детскую. Там был простор для творчества, и создавались настоящие шедевры. Ярчайшим примером могут служить иллюстрации Лебедева к стихотворению Маршака «Цирк», выполненные в лучших традициях русского авангарда.
В Ленинграде в издательстве «Художник РСФСР» с 1979 по 1982 года вышла серия «Художники детям» с подзаголовком — из истории советской детской книги. В ней представлена вся плеяда МАСТЕРОВ.
Книги энциклопедического формата, на плотной бумаге, очень корректно передана техника исполнения иллюстрации, есть рассказ об авторе на форзаце. Тираж — 500 000 экземпляров каждая. Сейчас можно найти некоторые образцы этой серии на букинистических сайтах.
Неприкасаемым считаю ВАСНЕЦОВА Юрия Алексеевича. Иллюстрированные им книги переиздают более пятидесяти лет.
Выдающийся русский художник: живописец, график, сценограф, детский иллюстратор, мастер цветной литографии. В 1921–1926 гг. учился в ГСХМ (ВХУТЕМАС). Был учеником В.В.Лебедева и К.С.Малевича, подобно первому, он приложил свой дар ироничного, изобретательного художника к искусству детской книги. Подобно второму, проявлял в своем творчестве склонность к авангарду и эксперименту. Ю.Васнецова отличает его неповторимый и легко узнаваемый стиль, знакомый уже нескольким поколениям по детским книгам: «Конек-Горбунок», «Три медведя», «Ладушки», «Кошкин дом», «Радуга-дуга» и др.
Как и многие книжные иллюстраторы заставшие до-офсетную эпоху, Васнецов свободно владел техникой литографии. Благодаря этому, после него остались не только книги, оригинальные рисунки и живопись, но и прекрасные цветные литографические оттиски. Источник.
Это была первая книга, которую я купила специально для Нины, исключительно по воспоминаниям детства. То есть я не помню как мне её читали, но уже в среднем школьном возрасте я залезала в шкаф, извлекала ёё и рассматривала. Мне нравилась книга, нравилось листать, разглядывать. Это кружево тонких линий, тщательную проработку мельчайших деталей. Лучи солнца как волосок, лепестки цветов как точка от прикосновения кончиком кисти.
Книга гениально свёрстана. Каждый разворот состоит из белой текстовой полосы (слева) и иллюстрацией на всю страницу (справа). При этом чередование цвета фонов продумано и выставлено по законам взаимодополняющих цветов по триаде. Это сложно представить здесь на странице в компоновке не разворотами. (Каждый ряд по три состоит из целого разворота и картинки без её текстовой половинки.) Листая книгу, можно заметить этот тонкий момент и оценить.
Для моих френдов, проживающих за пределами России, на всякий случай залила постраничные сканыСтарые книги_Васнецов.rar.html.
Эта книжка была впервые выпущена в свет в 1945 году. А иллюстрации к ней, вернее, к тогда же сделанным переводам С. Маршака, были созданы Васнецовым в 1944 военном году при свете коптилки. Для настоящего издания (1974г.) английских народных песенок художник несколько переработал обложку, текстовые рамки, добавил форзац и титульный лист. Здесь сканы всей книги и информация.
Это издание 1965 года. Ещё сканы здесь.
Обнаружила издание книги с CD диском и несколько удивилась.
То есть:
Ладушки-ладушки, где были? У бабушки… или
Сорока-воровка кашу варила…
детям включать в наушники что ли? Это ж не знаю для какого возраста-то, годовалого, побольше, если не ошибаюсь.
Вот, если честно, с трудом представляю себе.
Или надо признать, я — динозавр — представитель вымирающего вида.
Тогда напоследок, чтоб утешиться — котик с палочкой.
Хотя не понятно, хромает или воображает.
А может просто так.