Выбор народа
В холодную неделю мая
Только в отрочестве раскрывала тетрадь,
Словно в мир окно и из мира окно,
Чтоб себя показать и других повидать,
Как давно это было и как смешно.
То ли дух усох, то ли мозг распух, —
Ты себя разгадывать не неволь.
Прежде в окна летел тополиный пух,
А теперь летит тополиная моль.
От нее подоконник подвижно сер,
И тетрадь как ртуть, хоть не раскрывай.
А меж тем в окне тот же самый сквер
И хрусталь трамвая и сам трамвай.
Только люди с виду совсем не те, —
Кто в обносках ходит, а кто в бобрах.
Научись о них писать в темноте,
Научилась же ты сидеть на бобах.
Ностальгична старость. Да ты не из тех,
Кто на раны текущие сыплет соль.
Да и тополь безгрешен, как детский смех:
Все ж — не мертвый пух, а живая моль.
***
Ах, неужели я здесь была,
Ох, неужели брала перо
И выводила алое А
И золотое О?
Я ли талдычила при свече
Вместо молитвы, — ах неужель, —
Что человек — есть черное ЧЕ
И только в люльке — ЭЛЬ?
И неужели меня здесь нет,
Где и среди суеты сует
Каждая буква имеет цвет,
Каждое имя — свет.