Необходимое предисловие к составляемой мной Антологии Лучших Поэтов XXI века

Поскольку я человек, измученный нарзаном сочинительством, то пошла по пути наименьшего сопротивления, выбрав в качестве очередного экспоната любимого с юности Сергея Мнацаканяна — поэта, знающего, что НЕБЕСНОГО ХЛЕБА НЕ БЫВАЕТ

Это — выбор всех!

И — как ни странно — его нет в Википедии!!!! Это нонсенс!

Зато нашла вот это: ЗАЛОЖНИК ВЕЧНОСТИ (ТРЕТИЙ ВЕК ПАСТЕРНАКА)

В результате линия наименьшего сопротивления оказалась Линией Мажино… или Маннергейма?
Я никак не могла найти тех стихов,что так нравились в юности…
Нашла — другие, тоже прекрасные!

МЕТАМОРФОЗЫ

ФРАГМЕНТ КИНОСЪЕМКИ

Что нам делать? —
не знаю, мое сероглазое горе,
я надеюсь на чудо —
да будут надежды светлы
в час, когда выдирает
тень дерева на косогоре
из косматого сумрака
цепкие ветви свои…

Посреди сентября
раскричались над миром вороны,
и на станциях замерли
люди в шершавых плащах,
и прощально скрипит
деревянная плаха перрона,
и замедленно-резок —
не в ногу — спасительный шаг.

Мы живые с тобой —
неспроста прогибаются доски,
и гудят поезда,
и прозрачные реют мосты,
но в часы расставаний
печали смертельная доза
и простые слова
удивительно так непросты.

Может, все обойдется
(слетает случайное слово),
может, все обойдется,
(надежда в движении губ),
может, все обойдется
(а после раскрутится снова),
а сейчас не сердись,
что несносен, растрепан и груб.

Я поныне уверен,
что рощи и низкое небо
и огромная осень
над станцией
были за нас,
и в потемках светилась —
бесценнее жизни и хлеба —
неизбывная нежность
в заплаканном зеркале глаз…

Крупным планом:
простор,
на котором темно и нелепо
две фигуры,
и — все,
и осенняя хмарь без прикрас…

И все, что я писала прозой, мучительно долго и трудно — в этих строках. Все.
Можно сжечь рукопись…

***
Как меняется жизнь!..
Как порывы ее незаметны,
как уступки малы, а обмолвки —
острей и острей,
и над судьбами вьются,
витая, как в съемке
замедленной,
эта вечная вьюга и свет городских
фонарей…

Так и мы — все живем,
то ее возлюбя, то ругая,
поднимаясь на лифтах,
скользя в снегопадах зимы,
а оглянемся — глядь! —
то уже не она,
а другая —
совершенно не та, на какую
надеялись мы.

СТЕНА

Я бился в стену,
проламывал стену лбом.
От моих плеч в стене
вмятины оставались.
Я бился в стену,
кричал,
настаивал на своем…
Оказывается, вот почему
приходят печаль и усталость.

В конце концов,
и мне плевать, что таков
наш мир от начала дней
и таковым пребудет,
а что касается подлости и дураков,
стены стоят на них —
и потому стен не убудет.

Итак, что мы имеем в итоге?
Стоит Стена.
А ты перед ней весь в ссадинах,
кровоподтеках,
шрамах…
А ну-ка еще раз попробуем,
насколько крепка она!..
Железные стены в сих
социальных храмах.