(ирландская сказка, пер. с англ.)

Коннла Рыжеволосый был сын Конна Стоименного. Однажды он стоял рядом с отцом на вершине Усны и увидел деву в странном облачении.
«Откуда ты, дева?» — спросил Коннла.
«Я из Долины Вечной Жизни, — ответила она, — где нет ни смерти, ни греха. Там вечный праздник, и не нужна нам ничья помощь в нашей радости. И в наших удовольствиях мы не знаем ссор. А так как дома наши – в круглых зеленых холмах, люди зовут нас Народцем с холмов».
Король и все бывшие с ним страшно удивились – они слышали голос, но никого не видели. Ибо никто, кроме Коннлы, не видел молодой волшебницы.
«С кем говоришь ты, сын мой?» — спросил король Конн.
Дева ответила: «Коннла говорит с молодой красавицей, которую не ждут ни смерть, ни старость. Я полюбила Коннлу и зову его с собой, в Долину Радости, Мой-Мелл, где правит король Боудан, и с тех пор, как он правит нами, нет в нашей стране ни жалоб, ни печали. О, пойдем со мною, Коннла Рыжеволосый, золотой, словно сияние твоей смуглой кожи. Венец короля фей хочет украсить твою царственную голову. Идем со мною – и не увянет ни красота твоя, ни молодость до самого Страшного суда».

Король, в страхе от слов девы, которую он слышал, но не видел, позвал своего друида Кóрана:
«О Коран, знающий многие чародейства, искусный маг, к твоей прибегаю помощи. Задача мне не по силам – труднее не было мне с тех пор, как я захватил власть. Явилась к нам невидимая дева и волшебной силой хочет отнять у меня моего любимого, прекрасного моего сына. Помоги же мне – или уловки и колдовство этой женщины заберут у меня Коннлу».
И друид Коран поднялся и запел заклинания, обратившись лицом к месту, откуда звучал голос девы. Голос ее затих, и Коннла не видел ее больше. Но прежде чем раствориться в воздухе от заклинаний друида, она бросила Коннле яблоко.
Целый месяц не принимал Коннла ни еды, ни питья, и спасало его только это яблоко. Когда юноша съедал его, оно вырастало снова и всегда оставалось целым. И так же росла в Коннле тоска по деве, которую он когда-то увидел.
И в последний день месяца ожидания Коннла встал возле короля, своего отца, владыки долины Аркомин, и снова увидел идущую к ним деву, и она заговорила:
«Вот воистину прекрасное место! Здесь Коннлу держат среди смертных, заставляя его ждать дня гибели. Но народ жизни, вечноживущие существа, умоляют тебя удалиться в Мой-Мелл, Долину Радости, ибо они узнали тебя».
Услышав голос девы, король Конн собрал своих людей и сказал:
«Скорее зовите друида Корана, ибо вижу, что сегодня ведьма снова обрела силу говорить».
Тогда дева сказала: «О могучий Конн, обладатель сотни имен, сила друида мало желанна; мало ей чести в этой стране, населенной столбами. Когда придет Закон, он покончит с чарами друида, с заклинаниями, исходящими из уст ложного черного демона».
И король Конн заметил, что с тех пор как пришла дева, сын его Коннл не отвечает никому, кто заговаривает с ним. И Конн Стоименный спросил: «По нраву ли тебе, сын мой, то, о чем говорит эта женщина?»
«Ее слова не дают мне покоя, — ответил тогда Коннла. – Я люблю свой народ больше всего на свете; но теперь – теперь меня охватила тоска по этой деве».
Дева же, услышав это, ответила и сказала: «Океан не столь силен, как волны твоего желания. Пойдем со мной, в мою лодку рыбацкую, в мой мерцающий быстробегущий челнок. Скоро мы достигнем королевства Боудаг. Я вижу, ясное солнце клонится к закату, но еще оно высоко; мы успеем приплыть в королевство Боудаг до темноты. И еще одна страна тебя ждет – страна, дающая радость всем, кто ищет ее; обитают же в ней женщины и девы. Если хочешь, мы отправимся туда и станем жить в радости».
И едва дева умолкла, Коннла Рыжеволосый побежал прочь от своих близких и прыгнул в лодку рыбацкую, в мерцающий быстробегущий челнок, и челнок заскользил по яркому морю к закатному солнцу. Лодка плыла и плыла; вот уже ее не видно; Коннла и молодая волшебница уплыли прочь, и никто их больше не видел, и никто не знал, где челнок остановил свой бег.