Предупреждаю сразу: отпуск прошел (поэтому буду сильно цинична). Из особенно приятного — было много приятного чтения и немного познавательного чтения, совсем немного, зато очень познавательного в разрезе «писатель-читатель». О последнем и скажу в первую очередь.

Вернувшись из отпуска, стала обозревать друзей и френдов: все порадовали, ниже приведу только ссылку на пост elenablondy , потому что пост этот очень даже в тему того, о чем собираюсь поразмышлять.

А размышления будут о читателях и писателях. Вернее, кто, почему и что читает. Размышления будут вполне даже узкими, так что не ждите ответов на все вопросы. У тех друзей и френдов, которым все это и так известно, я прошу прощения за изобретение лисопипеда 😉

Опуская ненужные детали, собссно, история.

Солидная дама, за 70, в очень здравом уме и трезвой памяти, бедняга, как-то пыталась прочесть мой опус  zhurnal.lib.ru/k/kwinto_k/morgue.shtml. За жесткостью оного, понятное дело, что бедная дама «не дожила» до трупа второго старичка, там описываемого, в чем мне призналась, сильно извиняясь. Мне, и правда, было ее очень жаль: во-первых. что она это читала (не рассчитано оно ни на данный возраст, ни на более деликатную ментальность человека поколения моей бабушки, царствие ей небесное, и пусть спит спокойно, так и не прочитав ничего из мною написанного), а, во-вторых, что она еще и извинялась передо мной — вовсе было не за что 🙂 я этот эпизод забыла, но затем, через пару дней воспоследовал еще один: та же дама пришла ко мне со сборником рассказов Людмилы Улицкой «Люди нашего царя», откуда попросила прочесть два маленьких рассказа, которые ей очень понравились, и от которых она плакала… Скажем так… я не всегда сразу же бросаюсь читать, что мне советуют, но раз уж книга была под рукой, и раз уж я не смогла деликатно отказаться (сам отказ был бы уже неделикатностью, увы), то пришлось мне читать Улицкую, которую я, грешница, никогда не любила.

Не получилось у меня, каюсь, быстро найти ссылки на данные рассказы в сети, поэтому краткий пересказ (как запомнила, прошу прощения).

Рассказ номер 1. «Они жили долго и счастливо».
Пожилая пара на закате дней: мать семейства, дама властная, коя подмяла под себя безропотного мужа и двух дочерей, которые и на медсестер выучились по ее настоянию, и жили, как ей надо было, всю жизнь (стирали-готовили-шили и т.д. на нее и отца, и по ее образу и подобию, знаете, когда быт вводится в ранг культа и каждое движение, вплоть до того, какую тарелочку какой рукой взять — обряд святейший, не подлежащий изменению под страхом отлучения, анафемы и смерти). И вот, наконец, мать семейства умирает, муж ее, пока дочери размышляют, как сказать о том больному папе, умирает в тот же день, только не в больнице, а дома… тут маленькое лирическое отступление, я читала себе и думала, а какой же ход предпримет писательница дальше, после такой удобной двойной смерти (нота бене: пару закапывали в мерзкую погоду, на кладбище никого, кроме дочерей, не было): все-таки сможет поступить логично, в канонах жизни и этого самого реализьма, в котором она пишет, и загнобит обоих дочерей, которые так и будут жить по накатанной бытовой колее до последнего несчастного вздоха, или-таки сделает хеппи-енд? И писательница не обманула моих ожиданий, во-первых потому что сделала хеппи-енд (а я именно этого от нее ожидала): обе тётки, в течение 60 лет живших по одной и той же схеме, морально замордованные и неразвитые — вдруг проявили поразительную силу духа: в одночасье, на второй день после ухода родителей — накуй прекратили готовить, шить и тыды, списались с французскими родственниками и в итоге даже уехали замуж (одна из сестер вышла, но уехали, кто бы сомневался, — обе) за какого-то там местечкового богатого дядю-хранцуза. А, во-вторых, мои ожидания были оправданы, потому что писательница вообще не стала делать какого-то такого конца рассказа, который мне уже не нарисовался. То есть вот вам, старенькие бабушки и дедушки, счастливая любовь со смертью в один день, а вот вам, их детки, можете тоже поплакать над тем, что-таки хеппиенд возможен — это же реализьм (!), ахъ, ахъ.

Рассказ номер 2. «…И умерли в один день».
Это даже не рассказ, а зарисовка в пику и полная противоположность тому, что было изложено в рассказе выше. Старенькая бабушка лежит в больнице с сердцем, муж ея приходит, кормит ее, и ест с ней сам (потому что не может есть один, потому что «вот такая сильная любовь»), приходит ее разодетая независимая дочь,.. упоминается вскользь про перспективного внука… Конечно, старая дама умирает в больнице, дочь узнает про это первой, и, конечно же, муж ее приходит ее навестить, еще ничего не зная. И пока дочь мучается угрызениями, как ему сказать, он поступает мудро и сам умирает в холле больницы. Последняя сцена: кладбище, двойная радуга над могилой (нота бене: кладбище, погода с оттенком тихой, светлой грусти, куча искренне соболезнующих)…

Закрыла я книгу в состоянии холодного бешенства: с одной стороны, я сильно не люблю, когда меня пытаются через слово морально поиметь (и не важно, что со мной хотят сделать: напугать, обрадовать или вышибить слезу), а с другой, я вовсе ненавижу, когда со мной это пытаются сделать грубо, в духе бесконечных сериалов.

Скажу сразу, что факт прочтения рассказов от вышеупомянутой дамы я скрыла, потому что не люблю обсуждать «по горячим следам», особенно когда мнение мое бывает не самым сдвоенно-радужным… Хотя, пожалуй, когда-нибудь, при случае, я задам даме вопрос, над чем же именно она так плакала… а вдруг-да хоть она меня удивит?

И, казалось, бы, при чем тут «мои» трупы из морга? А вот при чем: elenablondy.livejournal.com/377419.html. В данном посте есть ссылка на мопсосайт Дарьи Донцовой. И когда я открыла этот мопсосайт, у меня в голове из осколочков стекла возник вполне стройный витраж, вернее, я получила еще одно подтверждение того, что поняла по прочтению Улицкой. Не важно, что там в твоей книге и насколько оно далеко от литературы, главное, во что оно завернуто. Подача должна быть качественной, хавательной, гладкой и красивой.

Так что смотрите мопсосайт, уважаемые, и читайте именно поэтому хорошие книги 😉