«Если Земля вздрогнула —
это значит —
поэт родился…»

Александр Кузьмич Шеин, написавший эти строки 39 лет тому назад, искренне верил в небудничные приметы своего мира, смысл загадок которого мы только начинаем постигать. Шеин умер в марте 1995 года. Земля вздрогнула в 2002-м — когда его поэзия, бережно собранная настоящими друзьями, впервые увидела свет в книге «Окоём».

Александр Шеин родился в Николаеве в 1932 году, но ещё ребёнком переехал с родителями на Дальний Восток. Там служил его отец. Детские годы Алика (так называла его мама) прошли на острове, в тайге — в почти полном одиночестве. Позднее поэт неоднократно рассказывал, какое неизгладимое впечатление произвели на него уединение и уникальная атмосфера острова. Неповторимая северная природа окружала маленького Сашу и во время войны, когда он жил у бабушки в деревне в Курской области. Могучий лес этих краёв, суровые снежные зимы, песни и сказки крестьян запомнились ему на всю жизнь.

После войны Саша попадает в Крым, а в конце сороковых годов — неожиданно в Ригу, куда переводят его отца. Это был совершенно иной, волшебный мир, полный книжных магазинов, чьи полки ломились от множества книг и журналов самых разных издательств. Именно здесь Александр приобрёл привычку читать — запоем, дни напролёт. Вероятно, именно этот период жизни  Шеин был самым важным для  стремительного развития его поэтического дара.

Безудержная любовь к книге, к печатному слову сыграла важнейшую роль в выборе Александром жизненного пути. В начале пятидесятых семья будущего поэта возвращается в Николаев. Здесь Александр завершает своё среднее и высшее образование и вступает на учительскую стезю: сначала преподаёт русский язык и литература, а затем — историю.

Читать свои стихи друзьям и близким  Шеин начал в начале 60-х. С каждым годом его поэтический голос звучал громче и увереннее. Друг поэта, В. Гайдуков вспоминает, как незабываемо ярко и экспрессивно декламировал Александр Кузьмич свои стихи: «…поэт читал свои стихи громко, чётко, чеканя железный ритм и увлекая всех своих слушателей. Вспоминалось авторское чтение Сергея Есенина, сохранившееся на пластинках. Один из друзей Александра сказал, что это не чтение, а «радения сектантские» — столь магнетично и гипнотично звучали неординарные строки. Сам поэт в те минуты походил на средневекового барда или дервиша, полностью уходя в себя и растворяясь в своих же ритмах».

Шеин ушёл из жизни, не дождавшись летних каникул… Остались десять сборников его искренних, самобытных стихотворений, бережно собранных близкими друзьями — В.И. Никитиным, В.И. Гайдуковым и Е.Шубиным. «Окоём», выпущенный с их помощью в формате самиздата, вместил лишь малую толику литературного наследия  — избранное из пяти поэтических тетрадей, но и этого достаточно, чтобы понять: ушёл «послушник храма Поэзии», человек необыкновенно одарённый и незаурядный, чьи строки, пропустив через себя единожды, уже не забудешь — настолько они контрастируют с нашим привычным восприятием бытия и традиционным взглядом на поэзию.

Его стихи сродни молитве, повисшей вне времени… Это — выдох звёздного неба, способного уместиться в паре слов. Это — выплеск (одна из тетрадей поэта именно так и называется), полный протеста и одновременно гимна реальности, необыкновенной образности и пророческой глубины, но превыше всего — подлинной веры в Слово:

«Поэзия — пожизненный срок.
Апелляций — не принимают,
объяснениям — не внимают».                                          

Избранные стихотворения из сборника А.Шеина «Окоём»

СЛУЧАЙ
Щёлкнул день,
Как монета в автомате.

Заело.
Ничего не выбило.

Бросай следующий!
Сейчас — выбьет…

ПЕРЕД СНОМ
Увидеть — мамонта —
словно льва в зоопарке —
в ноздрях — его запах,
в ушах — его рёв.

Большой, пахучий —
будто стог сена —
идёт в мои сны — мамонт.

* * *
О как я тело своё
ненавижу —
эту — в метры земные —
визу.

УТОПЛЕННИК
По загробным инстанциям
мечусь.
Мне —
мне — поверьте!
Я мог вынырнуть! —
два метра оставалось до поверхности.
А я —
рассматривал
танцующих
медуз.

ОСЫ
                         Лизе
Опять сентябрь.
Осы опять
ко мне летят.
Яблоками
крылья их пахнут.

Мяты листок
в пальцах бы мять,
и забыть всё, осы.