— Ужасный фильм! – сказала моя племянница, посмотрев «Похитителей молний», — вход на Олимп прямо на крыше по среди города, мама, которая знает все входы, но сына никуда не ведет, безобразные дочери Афродиты, а молнии Зевса там не носил только ленивый! Гадес мировой враг, Зевс припадочный, Посейдон послушный… откуда они все это взяли? А чего стоят крылатые кроссовки Гермеса, которые в распарованном  виде теряют подъёмную силу, хотя Персей отдал одну сандалию Андромеде и они летели высоко в небесах? А «Зарница» в лагере полукровок? И почему они решили, что Персефона – мулатка? Она же золотоволосая! – и прожевав пирог с мясом, мрачно спросила, — Женя, а Персей разве сын Посейдона?

В тот вечер мы долго говорили  об особенностях мифологической логики. А потом, я посмотрела фильм сама. И он мне понравился. Хотя…кое-что все-таки царапает.

Сначала мелкое

Что в имени тебе моем?

В быту – ничего. Но в мифологическом контексте – всё! Имя Персей обозначает «уничтожитель». Этот контекст в фильме сохранен: молодой человек без тени сомнения оттяпал Медузе голову, хотя серп заменили мечом, а зеркальный щит экраном смартфона. Такого рода подмена совершенно не существенна, главное – это сохранение внутренней логики. Кроме скрытого в имени смысла, в нем есть фиксированное указание на происхождение. Персей – сын Золотого Дождя, то есть Зевса. Именно поэтому за ним по пятам идут Афина и Гермес, повинуясь: она — охваченности своей идеей и, уже в конце, родственному чувству, он – прямому приказу отца. Не стоило давать сыну Посейдона такое имя, его сыновья не отличались разумностью и чувством долга, единственный — Тезей – счастливое исключение.

Полубоги и запах ихора

Перси Джексон, главный герой: в школе безграмотен, якобы  по причине тяжелой дислексии, дома конфликтен и заносчив с отчимом, от которого он защищает свою мать. Ну что ж, трудности в обучении, неуживчивость, конфликтность, все это типичные черты детей Посейдона, тут никто не погрешил. Но конфликт с отчимом развивается не только из-за угнетенного положения матери, а, я бы сказала, в основном, из-за отвратительного запаха, исходящего от этого человека. Итак, запах, ключевой момент; оказывается, мать терпит этого человека именно ради этого омерзительного запаха, по замыслу режиссера – это то, что защищает Перси от происков злых сил. Ситуация заключается в том, что главный герой является носителем определенной части божественной крови, именуемой ихором, которую, якобы, обоняют все эти фурии, гарпии, гидры, горгоны и прочие лотофаги. Запах ихора выдает носителя с головой и, соответственно, его можно поймать, а потом, желательно, съесть. Ан нет! Во-первых, если бы это было так, ни один из древнегреческих героев не дорос бы даже до подросткового возраста – их бы всех удавили еще в колыбели; во-вторых, им никому не пришлось бы доказывать, что они дети богов (Тезею, бедняге, пришлось прыгать в пучину моря, чтобы достать кольцо, а Гераклу, еще в младенчестве, душить каких-то несообразных греческой флоре змей, и так – каждый герой…), а зачем доказывать, если запах божественного ихора просто удушает обоняние  окружающих? В-третьих, защитные ароматы совсем не связаны с грязными носками и немытыми подмышками, это благовония, приносимые в жертву богам, всякие ладаны, сандалы, лаванды и прочие. Я уже не говорю о защитных печатях, которые должен был носить на себе Перси…

«Я видел, я спасен!»

Это восклицание – одна из главных формул элевсинских мистерий, имя божества опускалось по магико-религиозным соображениям. Речь идет о Персефоне. Тот, кто лицезрел Персефону или, хотя бы тень ее, обретал прощение всех грехов и право на блаженное послесмертье. Как ни странно, этот смысл в фильме сохранен. Перси, с группой сопровождающих лиц, спасаем именно Персефоной и, потом, у них все хорошо. Но истеричная крикливая Персефона-мулатка, одетая в костюмчик садо-мазо, с искушенной изощренностью в поведении, которая, к тому же теряет какие-то жемчужины по всем Соединенным штатам.… Знаете, это на совести сценаристов, режиссеров и тамошней политкорректности.

Только ленивый не носил молнии Зевса и десять секунд до конца мира

Напомню, логика мифа нерушима. Молнии Зевса носили только Зевс и Афина. Всем остальным – не дано. Единственный бог, оспоривший это положение, Гермес, поднял их, уронил и получил тяжелые и вечные ожоги рук. Но в фильме! Сын Гермеса, Перси, Аид, чуть ли не Персефона! Этот пучок молний прятали в щит, бросали на пол, теряли, находили, в общем, отгоняли ими мух…и мир остался жив. Но с этим я как-то примирилась, учитывая, что фильм американский и особенных представлений о деталях ждать не приходится, но вечная идея о том, что  за последние десять минут, а потом и десять секунд, можно набить друг другу лицо, несколько раз потерять искомый предмет, победить противника, добежать до портала в горний мир, подняться в этот мир (то есть преодолеть расстояние чуть ли не с первого этажа до двадцатого или пятидесятого), потом бежать через весь Олимп и успеть! Я понимаю, что это призвано усилить драматизм ситуации и подчеркнуть движение, но как же это надоело!

Теперь главное

Заговор мирового зла

Весь фильм пронизан тем, что на главного героя ведется постоянное нападение; он – некая ось, вокруг которой крутится основная проблема; вокруг него просто водят хоровод древние титаны и один из трех великих богов. Может, я плохо знаю древнегреческую мифологию, но в детском возрасте герои мало кого, кроме людей, волновали. Сейчас! будет вам гидра покидать свои Лерны, что бы заранее догнать на каком-нибудь тракте Геракла…, да и Медуза Горгона прицельно столкнулась с Персеем только тогда, когда он сам к ней пришел. Молнии украдены за две недели до конца света, а гоняться за пятнадцатилетним подростком надо всю его недолгую жизнь? А главное, кто же за этим всем стоит? Стоит за этим, как выяснилось, старший брат Зевса Гадес, в общем употреблении именуемый Аидом. Это именно Аид инициировал кражу молний, серию бессмысленных нападений на главного героя, ну и вообще! Проблема в том, Зевс и Гадес – это по сути одно лицо. Зевс именовался Зевсом Хтонием, то есть Зевсом Подземным. Если есть подземное, потустороннее, солнце, то должно быть и потустороннее небо. А небо и есть Зевс. Но, даже если отвлечься от тонкостей, хочу напомнить, что Гадес получил своё царство по жребию и никогда не претендовал на большее. Разрушение существующего мира не входило в интересы этого бога, он отчетливо понимал, что этим подпишет себе смертельный приговор. К тому же, Гадес не обладал властью над титанами, он просто не мог приказать им напасть на Перси. Его явно перепутали с христианским Сатаной.

Неумный Зевс

По отношению к Зевсу, который собственно и дает толчок всей этой истории, наблюдается ряд крайних противоречий, которые, не будучи слишком выпячены, фактически обесценивают фильм. Как известно, именно Зевс научил человечество жить обществом. Для этого требуется хотя бы минимум прозорливости и разумной последовательности в соблюдении установленного порядка. То есть, речь идет о Правосудии. Но в фильме сделан акцент на его суровость и необоснованный гнев, грубое нарушение презумпции невиновности, вытекающее из личных, ничем не подтвержденных, предположений. Затем следует прямая угроза Зевса, что если ему не вернут молнии, то он, Зевс, начнет братоубийственную, катастрофическую войну, которая приведет к гибели не только Олимпа, но и всего Мира в целом. Вы знаете, Зевс бывал всяким, только не придурошным. А идиотская идея, что он запретил  богам не только общаться со своими детьми (при этом существует целый лагерь полубогов), но и фактически производить их на свет, наводит на мысль, что сценаристы просто не знали как им выкрутиться из своих собственных предположений. Оплодотворение мира было не привилегией, а  обязанностью богов и богинь, стоит ли напоминать – когда в мире перестали рождаться герои, древнегреческой культуре был подарен медный таз – пришло христианство. Вот к чему приводит манкирование своими обязанностями…

И все же…

А фильм мне все равно пришелся по душе. И из-за несомненных находок в виде Умы Турман в роли Медузы Горгоны и царства лотофагов в казино «Лотус» с приемом клубных наркотиков, и отличное костюмирование олимпийцев (жаль, показали кратковременно), чудесная идея гидры в музее; даже само объяснение дислексии главного героя как неосознанную попытку читать все тексты на древнегреческом языке; да и лифт с остановкой на Олимпе радует. Меня вообще привлекает технизирование мифов. Это очень неплохое обращение к античности, быть может, немного погодя, я решусь закатать этот фильм на диск и внесу в свою античную коллекцию. Скажем, советский «Дафнис и Хлоя» и два американских опуса: «Троя» и последние спартанцы, там отсутствуют.

Посмотрите этот фильм – красочный и без особенных претензий – он вас не утомит. Рассматривайте его как легкое, ни к чему не обязывающее чтиво, которое существует только для того, чтобы наш уставший измученный мозг отдохнул…