Путешествуя по литературному рунету, как двухголовый дракон,  в качестве читателя и писателя, я накопила множество встреч с авторами, прозаиками, поэтами, публицистами, которые уже можно как-то классифицировать.

Начнем с прозаиков. Заранее предупреждаю: не претендуя на всеохватность, просто пользуюсь случаем припомнить самое интересное.

Итак, прозаики. Так как речь идет об авторах сетевых, предполагается, что это люди, чьим общим достижением явилась в свое время покупка компьютера. А дальше — по-разному.

Прозаики-реалисты. Это авторы, как графоманы, так и таланты, из тех, кто не любит витать в эмпиреях. Они предпочитают говорить о соседях по лестничной клетке, о женщинах, с которыми ложатся в постель, о борще и пирожных, о королях… Нет, о королях они ни за что, разве лишь о капусте.  Потому что они — реалисты! Если у автора есть талант, читать его тексты приятно и полезно. Если нет, не надо их читать, а надо читать поваренную книгу. Борщ едят все, а вот написать об этом так, чтоб захватило, могут единицы.

Прозаики-волшебники. Эти авторы пускаются в миры непознанные, перемешивая мистику с фантастикой, не брезгуют сказками для детишек и в их текстах просвечивает то Кастанеда у ног Блаватской, то помесь Чужого с хищником. Соотношение таланта и бездарности тут как и везде. В отличие от реалистов, эти должны бы знать кое-что об основных мистических учениях и мифологии, ведь соблюдать внутреннюю логику им труднее. Но мало кто этим заморачивается, и потому автор-мистик-любитель побивает критика-комментатора простым, как палка аргументом: «я так вижу!».

Отдельная категория — сказочники. Эти в учения не лезут. У них разговаривают плинтусы с домашними котами, тараканы с феями, автобусы летают и кусты роз, самовыкопавшись, выходят на подвиги. Потому сказки их длинны, остановиться авторы не умеют. Потому основной массив сетевых сказок остается недочитанным заснувшими читателями.

Прозаики-философы. Стать таким прозаиком очень просто. Берете, что хотите, ставите в любую ситуацию, украшаете оборотами в стиле индийской притчи или записок японского монаха — бемс, готова притча. Главное, не забыть начать ее словом «некий(ая)» и столкнуть «некоего» с высокомудрым оппонентом. Пример:

«Некая канава лежала вдоль тропы и думала (тут авторское на любую тему, обыкновенно,  в стиле «отчего мы не летаем, как птицы»). Шел по тропе высокомудрый Ибо-Надо, споткнулся и полетел в канаву (обыгрываем глагол «полетел» и — мораль: полеты даже высокомудрых могут оканчиваться в придорожной канаве)»

Счастье изготовителя притч в том, что их можно печь бесконечно, эксплуатируя  бедолагу Ибо-Надо, пока тот, взвыв, не удерет от автора, прихватывая с собой интерес к подобным мудростям.

Отдельно от просто мирных философов, темной и грозной шайкой стоят прозаики-мессии. (Прежде они назывались утопистами, но теперь претендуют на «Нагорные проповеди»). Творить начинают с объемистого романа, (размер никак не меньше мегабайта), в художественной либо в понукательной форме излагая устройство мира, настолько простое, что там, хошь не хошь, живут «как надо»! Авторы подобного — люди нервные и воинственные, что связано с непреходящим их недоумением: «у меня все так просто, но до сих пор не востребовано». И, пользуясь возможностями сети (обратная связь, диалоги в комментариях, письма на личные ящики), переходят в наступление, все более язвительное, крестовый поход, обращая мир в свою веру. Роман свой все время доделывают, дописывают, и переволакивают с одного ресурса на другой, осчастливливая всё больше читателей самопальным миропрядком. В перспективе это сетевые Гитлеры, но, к счастью, читатель в рунете существо тоже нервное и текстов больше 5 килобайт практически не читает, и вес рецепта всемирного счастья бережет нас от коренной промывки мозгов.

Прозаики-дамочки. Стоит ли упоминать о дамах, пишущих женскую прозу в ее самом гадостном варианте? Стоит. Потому что откроешь текст и утопаешь  в кухонных посиделках, рядом с подгоревшей кашей, и, под рассказ о порванных Васькой-полюбовником колготках,  ежишься от щипков и укусов, раздаваемых авторшей подруженькам Алкам и Дашкам.  Цель текстов таких — именно, прикрываясь картонной душевностью, ущипнуть и подкусить. …Невыносимо скучно.

Ах, да, идеей подобных «реалистичных» творений лучше всего работает лозунг о том, что все мужчины — сво… Сойдет, нормальненько: всегда найдутся читательницы, согласные с авторессой.

Прозаики-чернушники. Эти были, писали с упоением, но из моды повышли. Потому варятся в небольшом таком котле, автономно, с авторами-единомышленниками, с которыми в комментариях приятно делиться рецептом угробления девочек со спичками  (любого пола) — утопить ли в пьяную в луже или заморозить на Тверской, когда сутенер из машины выкинул.

Самые популярные среди читателей и обозревателей сетевой литературы — фантасты и фэнтезюшники. Что о них скажешь, когда уже столько сказано? И про острые уши, и про жезлы с кристаллами. Про то, какой двигатель в каком рассказе заведется, а какой в каком — ни-ка-да. Главное, о чем надо знать читателю Ф\НФ ныне — жанры фэнтази и научной фантастики воюют! Эльфы объединились с орками и гоблинами, отражая атаки роботов с андроидами, и битвы в комментариях поинтереснее самих текстов. Это не значит, что они вправду достойны прочтения, но комментарии хотя бы задевают авторов за живое, в отличие от кривенько описанных магов и жестяных звездолетов.

Основная литературная примета нынешнего фэнтези — бесконечность. Берем гомункулуса, забрасываем его в один из соседних миров (привет вам, Саймак и Уиндэм!) и пишем-пишем-пишем, с перерывом на сон и еду: куда пошел, что сказал, кого по дороге встретил, и еще — какие там лошади и цветочки. Бесконечность создаваемого мира  увлекает автора и он забывает о сюжете, идее и, наконец — что роман обязан кончиться. Сериальность приключений «попаданцев и попаданок» безжалостна. Но пока в комментариях звучат крики «Проды! Проды!», автор стучит по клавиатуре.

И вот, наконец…

Конечно, эротика! Кто ж ее отменит!

Есть авторы, предпочитающие вуалировать и недоговаривать. Это у них вы встретите слова «увлек» и «совлек», и, про ту, высоко вздымающуюся грудь, обсмеянную, но не перестающую вздыматься, — чуть ниже которой (или выше) блистающие глаза. Это о  таких авторах написал Аверченко знаменитую фразу: «и все заверте…». Главный недостаток текстов, даже и гладко писанных, — мысль их автора не выше пояса. Читаешь и думаешь, — хотел написать «про это», и сел, и написал про это, но не более.

У второй категории авторов-эротописцев ничего не вертится. У них просто всё стоит. Они идут в бой, тычут в самую суть и называют вещи своими именами. Суть от смелости не меняется, все пишется с двумя целями — эпатировать и возбудить. Нуждающиеся охотно идут, гм, эпатироваться.

И совершенно отдельно в «эротописании» стоят авторы, пишущие

яой.

Пусть психологи разбираются, почему целевой аудиторией жанра «яой» (принадлежность японских  «манга» или «анимэ») являются гетеросексуальные женщины. Подтверждаю, так оно и есть, судя по комментариям. И авторами-яойщиками в рунете частенько бывают дамы. В общем, интерес женщине писать о том, как Он, красивый до невозможности, напал и больно изнасиловал Его — нежного до трепетности, отчего обоим стало приятно — понятен. Однако, возможно, это ещё и некая изысканная месть всем мужчинам, которые сво… Но интересно, сами геи читают ли этот самый яой?

В любом случае, русскоязычный яой весьма залихватский. Вот уж где ничто не вуалируется! Читать его стоит лишь из спортивного интереса — найти автора, который пойдёт дальше всех, при том, что все яойщики продвигаются до упора.

…Эти группы прозаиков в сетевой литературе самые многочисленные. Есть, конечно, писатели исторических романов и детективов, мемуаристы, отечественные уэлши, чьи персонажи не слезают с конопли и героина, есть авторы баек, но жанры, хоть чуть немодные, резко теряют количество авторов.

Главное знать, что соотношение талантов и бездарностей в любом жанре одинаково и не обольщаться. Но и не терять надежды.

Примечания:

Попаданец, попаданка — персонажи фэнтези-романов, отправленные автором в один из параллельных или сказочных миров.

«Проды!» — ритуальный вопль читателей сериальной литературы, требование продолжения.

Манга — японские комиксы

Анимэ — японские анимационные сериалы

Елена Блонди