Помню, с каким триумфом в самом конце 90-х я принесла в институт «Хазарский словарь» – женская версия, карманный формат, мягкая обложка с изумительным рисунком. Только-только с книжного рынка (тогда он ещё размещался у Симферопольского ж/д вокзала), куплено, само собой, на предпоследние деньги, выданные ничего не ведающей, оставшейся в страшной дали (64 км) мамой на пропитание горемыке-студентке.
Равнодушные сокурсники вертели книжку в руках, даже не делая попытки её пролистать, спрашивали: «Словарь хазарского языка? Зачем тебе?».
Сегодня Интернет битком набит разнокалиберной, в том числе библиографической, информацией о Павиче. Поэтому, не претендуя на открытие литературной Америки, расскажу в нескольких строчках о самых ранних русскоязычных публикациях, до которых мне удалось дотянуться.В 1984 году (уже был написан и издан в Югославии «Хазарский словарь») советское издательство «Радуга» выпустило сборник рассказов югославских писателей «Набросок сценария со счастливым концом». В нём были опубликованы два рассказа Павича из его книги «Новые белградские рассказы» (1981) – «Пароль» и «Тайная вечеря» (перевод с сербскохорватского – Н. Кореневской).
В 1989 году всё в том же издательстве «Радуга» вышел сборник «Югославская повесть»: в нём была напечатана первая часть романа Павича «Пейзаж, написанный чаем» (современное каноническое название на русском языке – «Пейзаж, нарисованный чаем»). Позже роман в целом виде появился в журнале «Согласие» (1991, №6-7). А в 1991 году журнал «Иностранная литература» поместил в №3 фрагменты романа «Хазарский словарь» (перевод – Ларисы Александровны Савельевой), снабдив его небольшим предисловием. Вот так выглядит обложка этого «судьбоносного» номера: неказисто, надо сказать… (Хилая картинка, украсившая 1-ю страницу обложки журнала, – это «Указующий перст» американского художника Роя Лихтенстайна).
На днях случайно наткнулась в Сети на неправдоподобно прекрасные тексты Ольги Арефьевой «Стихи Принцессы Атех (Шамиль ПЕЮ)», абсолютно, по моему мнению, конгениальные текстам Милорада Павича. Кажется, их можно найти здесь: http://www.ark.ru/ — Сайт Ольги АРЕФЬЕВОЙ. И на сайте литературного конкурса «Серебряный стрелец». Картинка как раз оттуда.
А под траурный занавес – небольшое стихотворение, написанное чудесным крымским поэтом Сергеем Дружининым и посвящённое всё той же хазарской принцессе Атех, о которой повествует Павич на первых же страницах «красной книги». В отличие от «балканского Борхеса», Сергей Дружинин ушёл из жизни в своё собственное долгое ночное плавание безвременно и трагически: он стал единственным человеком в Крыму, погибшим в дни страшного урагана конца 2003 года – его убило упавшее дерево…
Сергей Дружинин
Так говорила Атех
Днем учим роль, что нам играть во сне:
и день, и ночь на черно-белой сцене.
Сон – белый всадник на ночном коне,
летящий вдаль, навстречу перемене
неясных букв в неясных зеркалах,
что убивают, если их увидишь,
где в первой букве слышится «Аллах»,
на алфавите, что темней, чем «идиш».
Вторая буква, словно «шаббатон»*,
которая как раз и убивает,
и в черный день нам снится черный сон,
но на рассвете этот сон растает,
и смоет буквы с черно-белых век,
и в новой жизни рассмеется звонко,
ведь каждый век есть самый лучший век,
и связь времен лишь рвется там, где тонко.
________________________________________
*Слово «шаббатон» связано с концепцией еврейской Субботы (Шаббата). «И было, в шестой день собрали хлеба вдвое, по два омера на каждого; и пришли все главы общины, и сообщили Моше. И сказал он им: вот что говорил Господь: покой, Суббота святая Господу завтра; то, что печь вам, пеките и что варить вам, варите; все же излишнее отложите на сбережение до утра» (Исх 16:22—23). «Покой, Суббота святая Господу» звучит в оригинале как шаббатон шаббат кодеш ле-Адонаи; само кажущееся тавтологичным выражение шаббатон шаббат подчеркивает, что в основе Шаббата — абсолютный покой, умиротворение, гармония.
Да нет, не перехвалила. Меня впечатляют люди, понимаю которых доступна такая литература.
Раз ты говоришь, что Павич — это сила, то так и есть. тебе я доверяю…
Да нет, не перехвалила. Просто меня впечатляют люди, пониманию которых доступна такая литература. Раз ты говоришь, что Павич — это сила, то я тебе верю.
Спасибо всем за отзывы и Лене Блонди за публикацию! Мне было просто немного жаль, что никто, кроме Квинто Крыси, не высказался на Завре по поводу смерти Павича. Его проза — это поэзия, точно. У него есть и «настоящие» стихи, я ещё, правда, их не читала. А вообще стОит почитать его «Звёздную мантию», некоторые рассказы из «»Страшных любовных историй».
Мой «Хазарский словарь», Марлена, тоже затрепали ло полусмерти — друзья брали почитать и не возвращали по несколько лет.
Женя, ты, как всегда, меня прилюдно перехвалила 🙂
Янка, ты все таки очень умная. Я, было дело, засунула нос в этот самый словарь, пялиласьв него как баран на новые ворота, да и положила на место…
Я сейчас, вообще, мало читаю. К сожалению.
Ты же мне его перескажешь? Ну, в эту субботу? Когда у меня будем сидеть и трепаться…
Люди — это факт, я половину мировой современной литературы знаю из её перессказов, подробных и с тонкими комментариями.
Спасибо, Янина, за познавательный материал.
Мой «Хазарский словарь» рассыпался на отдельные страницы, уши бы открутить тому, кто издавал его в покетах.
Правда, к Павичу позже я совсем остыла, на пятом или шестом его романе.
Но значения его и значения «Словаря» это не умаляет.
И если отнестись к его текстам именно как к поэтическим, то это многое меняет в восприятии их.
Видимо, скоро возьмусь его почитать..
Верно, «балканский Борхес». Корни там, в Аргентине.
Мне лишь кажется, что он поэт, а не прозаик, а?
Спасибо, Янина.
Книги Павича — бесспорно, стОящие книги, Царствие ему Небесное, только смею утверждать, что они — поэзия куда более, чем проза.