— Пострадавшая, у кого из насильников самый большой хуй?
— Та осьо…. у цього…патлатого…
— Подсудимый Елизаров, встаньте!
Из стенограммы церемонии вручения Русского букера
Лена Бондаренко поделилась, что в Библиотекаре ее напрягли батальные сцены — мол, непрерывная хроника битвы, надоедает. Я как раз от непрерывной баталии получил искреннее удовольствие — я и на всех Властелинов колец ходил исключительно из-за батальных сцен. А битвы богадельных старушек с лагерными петухами по своему накалу совсем не хуже сражений деревьев с птеродактилями.
На пользу себе прочитал роман в две ночи — раз и два, кусками. После первого куска сделал приятный, но ложный, вывод о том, что роман — это трибьют советскому литературному трэшу. Ну, то есть, исходя из своих приземленных вкусов, я и Елизарова приземлил — подумал, что он ограничится простой эстетской мистификацией на тему ностальгии по СССР.
Все оказалось, к сожалению, намного сложнее. По концовке вышло, что Елизаров писал Роман-Оберег. То есть, Большой Роман по большому замыслу. Думаю, вместо этого он написал роман-некролог. Тоже довольно Большой. И сильно подозреваю, что не нарочно. Я думаю, Елизаров искренне писал свой оберег, не пряча за ним некролог. Я думаю, и Сталинскую премию ему люди дали за оберег, не подозревая в нем некролог. Так мне интуитивно кажется. Хотя было бы много красивей, если бы и Елизаров прятал задумку, и премировали бы его за второй смысл. Так было бы артистичней.
Отступлю немного. О совпадениях во времени.
Как раз посередке между половинками Библиотекаря прочитал какой-то пост в жж, где близкий к Украине человек писал о том, что за последний год увеличилось количество русской говнолитературы о том, как Мировое Добро в лице русского оружия борется с Мировым Злом в лице оружия прочего, в основном, американского. Автор поста, симпатизирующий Украине, и книжки выбрал в качестве примера украиноедские, числом около пяти. Хотя, если постараться, то, помимо украиноедских, на ту же тематику можно найти еще несколько тонн всяконенавистнического трэша на тему непобедимого русского оружия. В конце поста автор сделал довольно смешной вывод — вроде того, что пока на эту тему пишут всякие кибердрочеры, то это еще ничего, любой мыслящий читатель понимает, что это говно. Но есть опасность, что этой темой соблазнится настоящий писатель и даже премию получит, и вот тогда будет совсем плохо. Я тогда улыбнулся этому — И премию получит, а вечером дочитал Елизарова. И хочу обрадовать автора поста — серьезный писатель не просто взялся, а даже уже и премию получил. Вот такое забавное совпадение. Теперь снова к Елизарову.
Почему Оберег? По концовке вышло, что все кровавые бойни старушек, интеллигенции и прочего пролетариата направлены на то, чтобы собрать непрерывный код, посадить за его чтение бессмертного чтеца и тем самым возвести непроницаемый для врагов Покров над Родиной. Если честно, я огорчился такой концовке. Если честно, я больше бы обрадовался простому эстетствованию и стебу на тему советского трэша, о котором говорил выше. Потому что Большие Темы они, кроме того, что большие, еще и истасканы до ручки представителями говнотрэша современного. Приведя книгу к такой концовке, Елизаров, по сути, весь этот современный говнотрэш возглавил, оставив позади всяких Беркемов, Бобровых и прочих. И этому я не рад. Потому что быть лучшим — хорошо. Быть лучшим среди говна — плохо. Потому что еще не известно, что лучше — насильник с маленьким хуем или с большим. Вопрос, как вы понимаете, философский и по-разному интерпретируемый.
А почему вышел Некролог? Да иначе и быть не могло. Для трупа оберег не придумаешь. То, что оберегает елизаровский чтец, над чем возводит Покров — уже давно мертво и разлагается под тем покровом. При лучших стараниях его не обережешь от разложения. Это Елизаров почуял в концовке и постарался краем утвердить то, что чтец якобы не просто Родину охраняет, а некую Родину в головах прекрасных людей, помнящих о ней. Ага, именно помнящих. С помощью книги Памяти.
Книга Памяти вообще там ключевая. Недаром она самая распространенная среди читателей. Хотя, казалось бы, самая бесполезная. В отличие от других книг, дающих власть, силу, умение терпеть боль, то есть вещи вполне конкретные, Книга Памяти дает какие-то мифические ложные воспоминания, настолько примитивные, что Елизаров даже не нашел нескольких примечательно разных для разных людей. И применил известный писательский трюк — не знаешь, о чем писать, придумай, как ловко это обойти. Обошел просто — якобы воспоминания каждого настолько личные, что о них вслух не говорят. Упоминаются только личные воспоминания автора, состоящие, главным образом, из ассортимента советского гастронома и ротационного списка Гостелерадио. А на самом деле все проще — воспоминания ЛЮБОГО советского человека ИДЕНТИЧНЫ воспоминаниям автора. Их можно условно представить в виде ассортимента того самого гастронома, выставленного в ряд на эскалатор метрополитена, медленно движущегося под песни Пахмутовой на слова Добронравова. Елизаров попросту не мог описать других воспоминаний для других людей, потому что их нет. Эти воспоминания одинаковы. А значит, это воспоминания зомби. Вот в чем главный смысл Книги Памяти. Эта книга — универсальный зомбоящик. Зомбоящик, который представляет Родину в виде упомянутого выше музыкально-продуктового эскалатора. В то время, как настоящая, не искаженная Книгой Памяти Родина была ровно такой, как описано в романе Елизарова — непрерывной бойней среди людей, находящихся на разной ступени сумасшествия.
Ведь кого-то напрягающие кровавые битвы старушек с пролетариатом и интеллигенцией — это, по сути, краткая история СССР. Даже исторические вехи и личный состав классов-гегемонов выдержаны четко. Кто у нас ходит в читателях? Интеллигенция. И не простая, а самая, что ни на есть вшивая. Криминал. Здесь тоже все четко сказано — не просто криминал, а петухи и козлы. Пролетарии. Ярко выраженные люмпены. И, разумеется, психически больные старушки — та самая памятная всем геронтократия. Бабушки Мохова и Горн — как эквиваленты Брежнева и Суслова. Исторические вехи: обнаружение книги, открытие тайны — революция, планы на светлое будущее; появление конкурирующих библиотек, первые схватки за книги — гражданская война, 37-й год; главная битва при Невербино — Великая Отечественная война; краткое спокойствие и привилегии после Невербино — оттепель; возобновление интриг и борьбы за книги — новое закручивание гаек; пиздец — пиздец. В финале: обнаружение абсолютно бессмысленной книги Смысла.
Хотя какой-то смысл в ней все-таки есть. А именно тот, что куча полусумасшедшего отребья, устроившего по всей стране секты поклонения книгам среднеговенного советского писателя, перебив друг друга тысячами, наконец, успокоились, усадив одного из своих в подвал читать эту бесконечную хуйню. Я не удивлюсь, если где-то, в тайном дурдоме, действительно сидит такой. И читает, оберегая Родину. Родину в виде эскалатора с продукцией Минпищепрома, движущегося под музыку Гостелерадио. Читает некролог. И это, безусловно, лучший из некрологов для такой родины.
Колонка Лембита. Михаил Елизаров. Библиотекарь. Роман-некролог: 7 комментариев
блин, демоны. демоны.
Отлично!!! Всем рекомендую!
Добавил в закладки. Теперь буду почаще читать!
Немножко другое вИдение.
Лембит написал, бесспорно, классно.
Однако, как говорят, «есть мнение».
Копировано из журнала «Власть».
(Несмотря на название, мысли, кажется, есть.)
Журнал «Власть» № 49(802) от 15.12.2008
Роман «Библиотекарь» и Михаил Елизаров удостоились «Букера» по образу и подобию
Фото: Александр Миридонов/Коммерсантъ
// ЗА НЕОЦЕНИМЫЙ ВКЛАД
В этом году премии «Русский «Букер»» удостоился Михаил Елизаров за роман «Библиотекарь», что многие литературные критики восприняли как прорыв. Дело, разумеется, не в художественных достоинствах романа Михаила Елизарова, где весьма неизобретательно описывается борьба сектантских группировок за обладание священными для них книгами одного вымышленного советского писателя, несущими в себе мистический заряд животворной советскости. И не в том, что в своем новом сочинении Михаил Елизаров, ранее систематически выдававший неловкие подражания «литературоцентричному» творчеству Владимира Сорокина, которые, правда, были начисто лишены стилизаторского блеска и остроумия оригинала, попытался подмешать к Сорокину нечто вроде «Кода да Винчи». Дело в том, что на сей раз букеровское жюри, из года в год игнорировавшее трех главных писателей среднего поколения — Владимира Сорокина, Виктора Пелевина и Юрия Мамлеева,— обратило внимание на их молодых эпигонов. Помимо псевдосорокинского «Библиотекаря» в шорт-лист премии в этом году вошел роман Германа Садулаева «Таблетка», написанный по следам Виктора Пелевина. Это, видимо, следует рассматривать как косвенное признание заслуг «ненаградной» троицы.
блин, демоны. демоны.
Отлично!!! Всем рекомендую!
Добавил в закладки. Теперь буду почаще читать!
Немножко другое вИдение.
Лембит написал, бесспорно, классно.
Однако, как говорят, «есть мнение».
Копировано из журнала «Власть».
(Несмотря на название, мысли, кажется, есть.)
kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1087377&ThemesID=654
Михаила Елизарова отметили за Владимира Сорокина
Журнал «Власть» № 49(802) от 15.12.2008
Роман «Библиотекарь» и Михаил Елизаров удостоились «Букера» по образу и подобию
Фото: Александр Миридонов/Коммерсантъ
// ЗА НЕОЦЕНИМЫЙ ВКЛАД
В этом году премии «Русский «Букер»» удостоился Михаил Елизаров за роман «Библиотекарь», что многие литературные критики восприняли как прорыв. Дело, разумеется, не в художественных достоинствах романа Михаила Елизарова, где весьма неизобретательно описывается борьба сектантских группировок за обладание священными для них книгами одного вымышленного советского писателя, несущими в себе мистический заряд животворной советскости. И не в том, что в своем новом сочинении Михаил Елизаров, ранее систематически выдававший неловкие подражания «литературоцентричному» творчеству Владимира Сорокина, которые, правда, были начисто лишены стилизаторского блеска и остроумия оригинала, попытался подмешать к Сорокину нечто вроде «Кода да Винчи». Дело в том, что на сей раз букеровское жюри, из года в год игнорировавшее трех главных писателей среднего поколения — Владимира Сорокина, Виктора Пелевина и Юрия Мамлеева,— обратило внимание на их молодых эпигонов. Помимо псевдосорокинского «Библиотекаря» в шорт-лист премии в этом году вошел роман Германа Садулаева «Таблетка», написанный по следам Виктора Пелевина. Это, видимо, следует рассматривать как косвенное признание заслуг «ненаградной» троицы.
Коммьюнити Михаила Елизарова:
community.livejournal.com/ru_elizarov
Афтар проникся и выдал. И это доставляет!
+1
Большое, душевное +1