«Контроль». «Чемоданы Тульса Люпера».
Недавно мне снилось, что я – животное, волк; раз речь пойдет о Венгрии – «химфаркаш». Волчицы, «аняфаркаш», там не было. Дело происходило ночью в лесу. Был медведь, и все от кого-то убегали. Настроение сна – по-звериному сумеречное, что не удивительно. Трудно желать ясности ума в таком состоянии.
Разумеется, следовало ждать воплощения сна в какой-нибудь фильм. Воплотилась не волчица, медведица, но не в той сумеречной фигуре, видимой со спины, а в девице в плюшевом костюме с огромным задом, которая разъезжает в будапештском метро, подозрительно похожем на московское. Фильм называется «Контроль», а снял его режиссер Нимрод Антал.
Его биография типична для молодых дарований, выпускающих замечательные дебюты, чтобы продолжить за упокой. Поскольку дебют был снят в Будапеште, а заупокойный второй фильм в Голливуде, придется признать, что недостаток таланта восполняется тяжелым трудом под руководством сильной школы и равнение если не классику, то на стиль, отличный от ширпотреба и постмодерна.
С киношколой все в порядке: венгерская – одна из лучших в мире (из других следует отметить скандинавскую, японскую, набирающие обороты корейскую, китайскую, иранскую… собственно, список исчерпан. Немцы создали сильнейшую в европейской культуре поэзию, но кино снимают немного деревянное). Стиль здесь, скорее, киберпанковский, берущий за душу веселой злобой и холодноватым взглядом исподлобья: тоннели, кабели, вентиляторы и станции за несколько минут до того, как вырубят свет. Урбанистика в голубоватых тонах, поклон венгерскому же фильму «Метро», где о метро нет ни кадра. Зато у Нимрода Антала оттуда не вылезают.
В Будапеште нет турникетов, и билеты в метро проверяет, как у нас в электричках, армия контролеров. Их занятия, как у прочих людей, особенно в закрытых сообществах, довольно привычны: метить территорию, доказывать, кто мужик, а кто нет, и ухаживать за девушками со стороны. Кроме этого, они ловят какого-то типа в капюшоне, сталкивающего пассажиров на рельсы перед прибывающим поездом (честное слово, не нужно стоять у края платформы). При этом они как-то походя проверяют билеты, и здесь мы подходим к самому главному: облику контролеров. Фильм показывает их придурками в затрапезной одежде. Комиссарские кожаные тужурки получает только одна группа – самых крутых.
Можно долго описывать замечательные отношения «юродивых» контролеров с базарного вида тетками, сутенерами, японскими туристами и прочими личностями подземки; суть в том, что они достойны друг друга. Каков пассажир, таков и контролер. Когда вокруг стихает ангельская суматоха, остается всего несколько фигур, числом около семи, и тут вы понимаете свою красную цену. Бесовские искушения начинаются для победивших тело, пишет святой Иоанн Кассиан. Поправшие бесов зрят ангелов и архангелов. До этого (очевидно, всю жизнь) то, что считается бесовским искушением и признаком последних времен, есть, как в том анекдоте, всего лишь приступ бронхиальной астмы; то есть – происки чрева и других частей тела. Не более того. Мысль, без преувеличения, страшная. И кажется, низкопробность и глупость окружающего искусства, нынешняя еда, вырванный из контекста Великобритании опошленный (в сущности, еще американцами 200 лет назад) английский язык и тому подобное – те же контролеры, читайте «чрево», и объяснение этому следует искать у Кассиана. Чертям, как и людям, незачем снисходить до графоманства и орфографических ошибок. И желающие познакомить нас с темными сторонами бытия, страданиями лирического героя, так и остаются, к сожалению или к счастью, на уровне желудочно-кишечных проблем. Что объясняет легкомысленное отношение к мытарствам: подделать проездной при таких контролерах легко, и разбитного рэпера можно строить из себя сколько угодно, и бегать в таком виде от проверяющих, пока тип в капюшоне, выскочив из-за колонны, не столкнет вас вместе с шароварами, рэперской шапочкой и наушниками на рельсы перед поездом. Поскольку контролеры уже ни при чем.
Гринуэй… ограничимся парой слов, поскольку это кино действует не словами – музыкой и картинкой. И контролерами. Здесь они рангом повыше, одеты в тужурки, подпоясаны кобурой и верят в светлое будущее фашизма. Такие судьи не любят шутить: в них есть стиль старой школы, и они знают себе цену. Даже светские дамы у Гринуэя успевают многому вас научить до того, как пустить себе пулю в лоб: «Спускайтесь в подвал к моему мужу и доказывайте ему, что вы не…» Нужное вписать. Третьего чемодана не видел: в прошлую пятницу пришлось давать отчет за другое и в другом месте, но судя по растущей серьезности судящих Тульса Люпера, их зрелой сдержанности, уменьшению их числа – смотреть мне пока рановато. После части второй я выходил на Литейный с чувством, что стал на много лет старше, но ближе к Владимирской растерял его, словно ощущение от той ночи в лесу. Надо расти самому: ждать сна, где окажешься бабочкой или ячменным зерном, или где тебя (как автора, как человека, все равно) не будет вовсе.
Скачать «Контроль» можно здесь.
Я вас люблю обоих. За слова)))
Охотно киваю: каша в голове дичайшая 🙂
Остается лишь бормотать вслед allj meg, allj meg, потому что такое перелопачивание всего сразу не вразумительней венгерского языка.
в подражание Уморину (льщу ся надеждой:) )
по лесным тропам идет он, химический волк, и внутри у него — мясной фарш, а имя его волчихи — аня, нежное имя няни, а еще было мари-анни-лундум? откуда это? колыбельная нежной ночи, в лесу густом, на лугу пустом был волк, был да сплыл, и только пух его, нежнее лебяжьего, зацепился и повис на стеблях травы колючей, веточках тонких и острых… спи, малютка, далко он ушел, далеко, далеко…
пардон, брежу 🙂