Давно мне не снились сны по мотивами посмотренных фильмов, хотя, надо сказать, частенько вечерами я смотрю вполне впечатляющие вещи. Одна моя любовь к ужастикам чего стоит, а слезливые мелодрамы! И все же ни один пришелец не зацепил меня своей присоской, ни одна лирическая героиня не тронула своими слезами так, как покрытый венецианским золотом шедевр оскароносного Энга Ли. В свое время самый популярный фильм режиссера, «Горбатая гора», не произвел на меня никакого впечатления, поэтому надпись на коробочке с диском, говорящая, что я приобретаю новую работу знаменитого режиссера, меня не впечатлила. Но фильм я все же приобрела, скорее из-за аннотации, хотя и она не была особо завлекательной. А вот теперь думаю, что ведь могла бы пройти мимо, и не увидела бы шедевра.
Возможно, разгадка уникальности этого фильма в том, что режиссер работал на родном, азиатском, материале, в своей среде. От этого и павильонно-картонный Шанхай казался куда более достоверным, чем американские просторы в «Горбатой горе». В «Вожделении» есть все, чем может зацепить европейца дух загадочной Азии. В первую очередь – умело, скрупулезно, с аккуратности золотошвейки созданная атмосфера Китая времен Второй мировой. Я не историк, не специалист в этом вопросе, меня легко обмануть, но тут я «была рада обмануться», настолько все было живо. Причем говорю я не столько о материальной атмосфере, сколько о психологической, что и является одной из специфических черт азиатского кино. Переживаниям героев уделено куда больше внимания, чем событийной части, и переданы они с изяществом искусства китайской танцовщицы, у которой в одном движении тонких пальчиков смысла больше, чем в заумном получасовом диалоге.
Здесь я скажу, что очень рекомендую посмотреть «Вожделение» всем, а остальные впечатления спрячу под кат. Осторожно! Там есть спойлеры.
Сюжет «Вожделения», если о говорить о нем кратко, удивительно прост и неоригинален. В военное время на территории, оккупированной японцами, образуется группа китайской «молодой гвардии», замаскированная под молодежную театральную труппу. Юные патриоты решают бороться с японскими захватчиками и китайскими коллоброционистами своими полутеррористическими методами, готовя покушения на врагов свободы. Выбор мстителей падает на господина Йи, работающего в японском подобии гестапо.
В труппе случайно, влюбившись в одного из «актеров» оказывается молодая барышня Вонг, отец которой живет в Англии, и она сама ждет не дождется возможности уехать туда учиться. Но любовь зла и, согласившись сначала играть в спектаклях, она, поддавшись на уговоры любимого, соглашается заманить в любовную сеть господина Йи, чтобы потом передать его в руки террористической группы. Весь дальнейший фильм рассказывает о том, как Вонг выполняет свое задание. Повествование охватывает четыре года и длится более двух часов, но при простой, казалось бы, интриге, от экрана не оторваться.
Начнем с того, что Вонг должна войти в доверие к господину Йи, для чего она представляется его жене какой-то давней знакомой еще более давних знакомых, состоятельной супругой бизнесмена, нажившегося на военном импорте-экспорте. В этой части фильма Вонг еще совсем девочка, она влюблена, и, кажется, не очень задумывается над тем, что делает. Девушка играет свою роль, как на сцене, среди мишурного богатства, не задумываясь о последствиях. Она быстро очаровывает сурового китайского гестаповца, который значительно старше ее, и тут приходит прозрение. Товарищи по ячейке требуют привести предателя в дом, где его расстреляют, но для начала, Вонг придется лечь с господином Йи в постель, а она – девушка. Партийная группа выдвигает самого опытного юнца, чтобы тот сделал Вонг женщиной. Вместе с девственностью улетучиваются все иллюзии. Девушку предал любимый, отдав товарищу как вещь, полезную для дела, но ненужную ему лично, она превращена в тупую приманку, завернутую в завлекательный фантик, лишена права распоряжаться собой, и чтобы быть рядом с любимым вынуждена ненавидеть и продаваться ненавистному человеку. Увидев, наконец, что жизнь перестала быть легкой театральной игрой, Вонг в ужасе сбегает от бывших товарищей.
А в следующий раз мы встречаемся с ней в оккупированном Шанхае через три года, где она снова сталкивается со своим возлюбленным. Сцена встречи сделана совершенно виртуозно, за доли секунды по лицу Вонг мы понимаем, что она ничего не забыла, но простила и вновь любит, а главное, надеется, что теперь полюбят и ее, не как средство достижения цели, не как хорошее оружие, а как тонкую, умную, изящную женщину, которой она стала. Но надежды ее напрасны. Ее вновь втягивают в борьбу и предлагают закончить начатое три года назад, тем более, что господин Йи вырос до министра. И она вновь соглашается, но теперь соглашается сознательно, понимая, что только став убийцей, она сможет быть рядом с тем, кого любит.
Все, что я неуклюже пытаюсь пересказать словами, сыграно почти безмолвно, взглядами и жестами, показано через виртуозные крупные планы чуть склоненной головки Вонг, движения ее рук, подрагивании тонкой жилки на шее (браво оператору). Это искусство гравюры, перенесенное на экран.
Вонг отправляется на опасное задание, поскольку кругом бушует реакция, идут аресты, и виновником разгрома разных подпольных группировок является господин Йи.
Здесь действие как бы замирает, делая глубокий вдох, и дальше все живет на хриплом, долгом выдохе страстных, часто жестоких, сцен любви-ненависти, любви-борьбы, любви обреченной и жертвенной. Все выворачивается наизнанку, как вывернуты сексуальные акты между героями, начинающиеся с откровенных, на грани порнографии садо-мазохистских сцен и заканчивающиеся нежным поцелуем. Становится ясно, что нет среди действующих персонажей ни положительных, ни отрицательных, что все смешано и странно, как блюдо китайской кухни, где под видом курицы могут подать змею, а рыбу специально готовят так, чтобы ни вкуса, ни запаха рыбы не осталось.
Тут понимаешь, почему фильм назван «Вожделение». Это единственная подлинная сила, связывающая накрепко всех участников драмы. Война, боль, свобода, любовь – все обманчиво по сравнению с почти животным вожделением, которое очищает все и с такой же легкостью топит в крови и жестокости. Вожделение переворачивает все, мы словно оказываемся по ту сторону простыни в театре теней и видим кукловодов, дергающих картонные фигурки за тонкие ниточки. Все обман и иллюзия, кроме безумного вожделения. Оно меняет людей.
Вонг хочет сохранить свою любовь такой, какой жила она в ней три года, но реальность показывает ей в любимом другого человека, жестокого, и, возможно, еще более бесчеловечного, чем враг. А враг становится все более и более уязвим, он ищет опоры, хочет хоть раз в жизни довериться женщине, которую по-своему любит. Жестокий господин Йи ищет искренности, любимый требует притворства. Вонг медленно сходит с ума, захлебываясь страстью с одним и леденея от расчетливости другого, всё и все меняются ролями. И финал вполне закономерен, он должен быть именно таким, потому что это и есть Азия, это и есть так китайская шкатулка или костяные шарики, один внутри другого…
Не скажу, чем все закончится, потому что многие любопытные все же залезли под кат и теперь могут решить, что незачем смотреть фильм, раз все рассказано. Посмотрите! То, о чем я пыталась говорить, нельзя передать словами. Думаю, «Вожделение» зацепит вас так же, как и меня.