Первый раз я познакомилась с Юрием Бригадиром, когда Самиздат был мне почти в новинку, я бегала из раздела в раздел, что-то находила, удивлялась, восхищалась или смеялась. Было — всяко.
 Помню, была очарована тем, что у Максима Мошкова есть свой раздел, как у всех. А еще там был (и есть) топ-30, в котором тексты, что выбрал хозяин раздела. И я сразу полезла открывать и читать. Что-то мне не очень понравилось, а что-то не запомнилось. А вот на текстах Бригадира я застряла. В восхищении. Читала «Дневник тестировщика» (потому что он в топе и висел), хохотала, всем потом в реале пыталась рассказать, ой, что нашла! В реале и тогда и сейчас — мало кого интересовала сетевая литература.
 В разделе Брига я перечитала все, что там было. Немало текстов. Кажется, что-то написала в комментариях. А через какое-то время пришла читать новинку «Нитхинол». Страшноватая глава из книги Брига «Мезенцефалон». И аннотация была к ней — «пусть повисит немножко, и уберу». Тут уж я не выдержала и скандальный коммент написала, по поводу того, что вот поди заставь какого-нибудь махрового бесталанного автора убрать что-то, а как хороший текст, так и бойся, — придешь завтра, а его уже и нету.
  Претензии мои были автором замечены, и с тех пор мы общаемся в сети. Не могу сказать, что слишком тесно. Нет, мы не обсуждаем, кто что пишет и практически не говорим о личном. Не ведем подробной переписки. Просто — не теряем друг друга из виду.
 Потому я увидела, что вышла первая книга Юрия Бригадира в издательстве «Геликон плюс», и можно ее наложенным платежом заказать. Конечно, заказала!
 Издательство работает по принципу «Print on demand», что означает, сколько будет заказов, столько книжек и издадут. Для автора это, конечно, не так хорошо, как десятитысячные тиражи с гонорарами, но для читателя — обладать книжкой, которых мало, но настоящей! — очень приятно, поверьте.
 Книгу у меня очень быстро истрепали. Я с удовольствием сватала ее читать тем, кого люблю, чтоб потом изнывать в тревоге у книжных полок, вспоминая, вернули или нет? И где, ГДЕ ЖЕ ОНА? Находила и успокаивалась.
 И продолжала читать новые тексты Юрия Бригадира, что появлялись у него в разделе.
 А потом они перестали появляться. Раздел сократился до нескольких рассказов и бессменных «Дневников» и «Хроник» того самого тестировщика.
 И я подумала (теперь вот знаю, так думают очень многие авторы Самиздата — о других авторах Самиздата — бывших), что Юрий ушел из сети в Большую Пребольшую Литературу и стал Настоящим Пренастоящим Писателем с тиражами и авторскими экземплярами. А спросить не спросила, сделикатничала. Так и продолжали мы изредка перекрикиваться по телефону, поздравляя друг друга с подвернувшимися под руку праздниками.
 А потом пришло и мне время больше работать и меньше общаться. Самиздат перестал быть главным местом в сети, и его проблемы, горести и радости отошли на второй план. Так бывает. Просто пришло время большой и трудной работы. И тогда я подумала, что те, кто пишут серьезно, или те, у кого получается писать хорошо, рано или поздно отходят от слишком активного общения, потому что главное происходит внутри и его надо выслушать, устроить в душе и в сердце. И так оно и оказалось — у Бригадира.
 Когда мы встретились, неделю назад в Москве, это был первый мой вопрос ему. Юрий сказал, да, ушел, свернул раздел, не потому что злые издатели потребовали убрать тексты (это относилось лишь к одной повести), а просто пришло время существовать по-другому.
 Иногда мы дорастаем до самих себя. И неважно, в каком возрасте это происходит. Относиться к этому я могу только с уважением.
 Ко времени нашей встречи Юрий Бригадир уже вышел в финал премии «Национальный бестселлер» с книгой «Мезенцефалон», его повести публикует альманах «Литературные кубики» и книги его выходят в издательстве «Лимбус Пресс». Что меня, как сетевого автора может только радовать. Потому что проза его, пахнущая свежим, с мороза принесенным бельем, и наполненная гамом городских парков и улиц — настоящая, живая проза. Я знаю нескольких сетевых авторов, пишущих очень и очень хорошо. И за два года было очень грустно осознать, что практически ничего в их жизни не изменилось, в отличие от гораздо большего числа кропателей бесчисленного желтенького чтива. Только вот Юра Бриг.
 Можно ли назвать успех Юры везением? Ну, если человеку повезло иметь талант и повезло быть самостоятельным, повезло работать и расти — пусть ему так везет и дальше.

Октябрь был к нам добр. Солнечный день, мокрый и теплый. Не пришлось прятаться, а можно было просто прогуляться. Вот и гуляли. Я много спрашивала, не собираясь брать интервью, как-то не хотелось переводить дружескую встречу в русло официально-журналистской. Но это было законное любопытство того, кто идет той же дорогой.
 Говорили о новых и старых его текстах. Юра рассказал, что редактор альманаха сам написал ему письмо и предложил взять тексты на публикацию. Я этому не удивляюсь. Всем сишникам достаточно просто посмотреть на количество оценок в его разделе, чтобы понять, что Бриг — сетевая легенда. Фрагменты его текстов цитируются на форумах, в живом журнале, да везде в Рунете. И, когда я читаю о каком-нибудь распиаренном авторе, что вот, мол, он был популярен сначала в сети, то улыбаюсь. Стряпая имидж-легенду, загоните в поисковик имя Юрия Бригадира и посмотрите, что такое на самом деле сетевая известность. И пришла к нему известность еще до выхода в финал премии и получения там же приза читательских симпатий.
 Сам Юра повести о тестировщике литературой до сих пор не считает, посмеивается, щуря темные глаза. И, когда я подначиваю его радужными перспективами, что, вот, пек бы и пек разухабистые юморные тексты, и все время был бы востребован и богат, отвечает серьезно:
Нет, туда я уже не вернусь.
 Книга «Мезенцефалон» была написана раньше «Дневников» и очень здорово, что оказалась востребованной она. Это серьезная книга. Писать о ней надо отдельную рецензию.
 И не менее серьезные, но от того, не менее интересные повести и романы пишет Юрий сейчас.
 В разговоре я-читатель, сказала, что новые тексты его стали аскетичнее, менее размыты, они точнее бьют в цель. Как будто отливать свои слова Бриг стал из более ценного металла. Пули слов. А он ответил, что просто пишет так, как говорит и думает. Все бы было так просто! Возможно именно это уведет Юрия Алексеевича Бригадира от самого массового читателя. Но зато так он ближе к вечности, а это все-таки, важнее. На мой взгляд. И Юрий со мной согласился.
 Не слишком много мы говорили о том, о чем говорят многие рецензенты его прозы, — о том, что может быть воспринято спекуляциями авторскими. Да, маргинальность, да, матерщина, да, водкопитие. Но это не спекуляция. Это честность. И умение сказать не просто честно, а увлекательно и интересно для читателя.
Вот сейчас правлю очередной текст для «Кубиков», — рассказывает Бриг, — там, где было пять хуев на странице, по просьбе редактора приходится оставлять два…
Зато каких! — веселюсь я.
 И снова задаю вопросы…
Елена Блонди:
— Ты человек сети. Когда-то активно общался на Самиздате с читателями своих текстов.
Сейчас для тебя важна обратная связь, мгновенная реакция читателей на тексты? Была ли важна раньше, и в какую сторону ты движешься — отказываешься от скорых контактов или тебе все равно?
Юрий Бригадир:
— Первое время реакция была не то что бы важна, а интересна.
Ну, как в любом начинании, наверное.
Есть много писателей, которые жить не могут без аудитории, мало того, эта аудитория, в конечном счете, за них и пишет (формируя сюжет).
Другими словами, читатели получают то, что хотят они.
Почему нет.
Тоже путь.
Мне же мнение других людей, пока я пишу, совсем неинтересно.
Потому что я пишу о себе. Для себя.
Ничего в этом смысле читатели посоветовать не в состоянии.
Так что я не общаюсь больше ни с кем, максимум, просто вежлив.
Исключения, конечно, есть, но они на то и исключения.

Елена Блонди:
— Каждый автор хочет увидеть свои тексты опубликованными. Хороший автор имеет полное право этого хотеть.
А мог бы ты написать книгу, работа над которой заняла бы большую часть времени и сил, заведомо зная, что надежда издать именно ее — почти равна нулю?

Юрий Бригадир:
— «Дневники» были написаны без всякой мысли о публикации.
Я вообще не думал, что это литература.
Но сейчас сложно писать книгу без учета публикации. Хотя бы потому, что есть как минимум два (с учетом компьютерной журналистики — три) редактора, которые просто самим своим существованием не дают писать всякое экспериментальное говно. Во всяком случае — в больших объемах.
Это раз. А второе — я же пишу «за жизнь», а когда, интересно, эта тема была неиздаваема в принципе?

Елена Блонди:
— Ты пишешь стихи, но я встречаю их, в основном, в твоих прозаических текстах.
Что тому причиной?
Мое малое знание твоих публикаций или другое?
И читаешь ли ты поэзию? Если да, то кто из поэтов для тебя — самый-самый?

Юрий Бригадир:
— Причина, видимо, в том, что я их написался в детстве, и теперь меня от них тошнит ))))
Как-то я сжег три тетради своих стихов и нисколько об этом не жалею. Мало того — советую поступить так всем без исключения поэтам — будет проще жить всем.
Да и время сейчас не то. Прозаики еще как-то где-то нужны, поэты не нужны даже даром.
А еще может быть потому, что писать стихи сложнее, чем прозу и мне тупо поэтому лень.
Сейчас я не читаю никакой поэзии в принципе, разве что иногда в каком-нибудь фильме что-нибудь прозвучит и зацепит.
Последний поэт из тех, что я читал и реально мне понравился — это Павел Васильев.
В сильно пьяном состоянии из меня может неожиданно полезть Есенин, но это, думаю, у всех так.
У Пушкина и Лермонтова мне нравится исключительно проза.
Видимо, школьная программа начисто убила желание читать классиков поэзии в стихотворной форме.
А вообще — хороших произведений у разных поэтов до хрена и больше, но сказать, что мне нравится кто-нибудь один — это будет неправильно.
Мусора много у всех.
Так что в целом резюме — поэтов, как и шахматистов, я не люблю, а вот слоны — животные полезные. )))))))))))))

Елена Блонди:
— Что для тебя твои занятия литературой?
Полноценная и неотъемлемая часть жизни? (если да, то какая — большая или меньшая?)
Развлечение на досуге?
Инструмент? (если да, то какова его главная функция? ;))

Юрий Бригадир:
— Способ понять или узнать себя. Развлечение тоже.
Кстати, неплохой инструмент привлечения женского внимания. Это не было целью, само вылезло, примерно как Есенин в пьяном виде.
Возможность тупо поездить туда-сюда. )))
Вряд ли это останется на всю жизнь, так как у меня ничего не длится долго. Думаю, еще лет пять, ну семь от силы )

А потом Юра смеется, признаваясь в том, что — распиздяй по жизни. И цитирует песню Шнура, «дословный гимн писателя»:

…Жопу рвать не буду я
Из-за бабок и бабья.
Никуда я не спешу,
Почитаю — попишу…

И добавляет:
— Ну вот я такой, могу не копать, а могу и копать.
Писательство для меня не кислород — факт. Интересно — да, вне всякого сомнения.
Но жить вполне без этого и смогу и могу.
Я же бывает несколько месяцев вообще ничего не пишу, кроме компьютерных статей и технических текстов, а их сложно назвать литературой.

День в Москве подходит к концу. Вечером у Юрия самолет в Новосибирск, откуда он прилетал на два дня по делам компьютерного журнала.
 Я остаюсь богаче на три книги и одну газету, несколько снимков, адреса питерских книжных магазинов, где можно заказать альманахи «Литературных кубиков», и множество впечатлений.
 Я очень рада за Брига, как всегда рада тому, что на глазах, в одном со мной времени, происходит хорошее. Это значит, что мир не совсем сошел с ума, так?