На Самиздате завершился конкурс фантастического рассказа издательского дома «Техномир». Елена Блонди была приглашена в жюри конкурса, честно прочитала 111 (сто одиннадцать) рассказов разной степени фантастичности, два раза заболела, несколько раз порадовалась находкам, поставила оценки, написала обзор на группу смельчаков, что поклялись не бояться обзоров и не плакать………….
Обзор и ссылку на материалы конкурса размещаю здесь. В конце обзора — немного о планах, с прочитанными рассказами связанных.
Пройти на страницу конкурса
Маленькое вступление.
О Рассказах и рассказах.
Мне было сказано, что я могу прочитать и после рассмотреть конкурсные тексты именно с литературно-художественной точки зрения. Что очень приятно, потому что я не технарь и толковать о технологиях, в особенности о фантастических, особого желания нет.
Мне бы с точки зрения качественного читателя. Так и попытаюсь.
Главный критерий мой — найти Рассказ. Или — Рассказы. Я знаю, что это очень высокая планка. Потому что одно дело — похвалить автора за отсутствие ошибок, и за то, что он где-то в чем-то сумел не хуже Лукьяненко с Шекли, и совсем другое, когда — праздник на душе, торопишься закладку на текст сделать, и сразу к автору в раздел — еще-еще хочу такого же, свежего и сильного, как стакан газировки в жару. И чтоб после этот же рассказ перечитать добровольно, а не по обязанности жюрейства. Отдохнуть, перечитывая. По сишному опыту знаю, что такие авторы есть и в конкурсах они иногда участвуют.
Как всегда, хорошие рассказы потребуют меньше слов, чем те, в которых есть замеченные недостатки.
Светлана Первая. Выкуп.
Рассказ о том, как не надо становиться поперек предначертаний судьбы. И как страшно приходится расплачиваться за самоволие.
Написан в певучей сказительной манере, очень грамотно, надо сказать, написан. Собственно, ничего особенно не резало глаз, кроме клички собаки. Ночками на Руси прозывали коров и, хоть и понятно, что рассказ фэнтезийный и в этом мире необязательны коровы Ночки, но ассоциация навязчива.
Рассказ производит впечатление искусно сделанной вещицы. Герои описаны настолько, насколько это было бы правильно в сказании, спетом сказителем, то есть, не индивидуальны, а в некотором роде уже нарицательны. Но ведь здесь именно рассказ. Потому хочется, чтоб у героя было побольше индивидуальных черт, и у жены его тоже. Либо усилить напевность и сказительность, чтоб не проваливался текст в обычный стиль.
Таких провисаний немного, но они есть:
«За детей Чернав не тревожился: до утра старуха присмотрит, а там соседи помогут, не бросят сирот. И, может, милостив будет Ярог — минует сына судьба серпника… Вот только Рада… Ну, она девчонка смелая — сама добежит до хутора, тут близко»
Я не большой любитель фэнтези вообще и славянского фэнтези в частности, но зацепить меня могут тексты о любом, если есть, чем цеплять. Этот рассказ походил где-то рядом, не слишком цепляя. Больше уважения к грамотности автора, чем радости от прочитанного текста.
И еще. Прочитав рассказ и добросовестно перечитав концовку трижды, я пришла к выводу, что Чернав после разговора с ведьмой отправился делать то, чего пытался избежать. То есть, своими руками отправить жену в царство мертвых, где она уже наполовину и была.
И я все равно осталась в сомнениях, так ли истолковала концовку?
О том, кем является сам герой… Он серпник, и из-за этого должен был бы жить бобылем. А что такое серпник? Это что-то общее для мира фэнтези или это понятие создано автором для рассказа? В реале, по словарям, серпник — растение.
И если Жнец в рассказе по логике определяется, как смерть, то насчет серпника — загадочно и непонятно.
Сорокин Александр. Небо войны.
Грустный рассказ о женщинах, которые по какой-то причине заняли места мужчин и делают «мужскую работу» — воюют, убивая. Рассказ-перевертыш. Такие пишут о мире, где, к примеру, матриархат, и мужчины приносят кофе женщинам-боссам, страдая от дискриминации. Или о мире, где обезьяны изучают людей, сидящих в клетках.
В этом рассказе две главных фишки. Одна уже указана, а вторая — жаргон. Все слова, которыми пользуются героини, изменены, хотя и понимаемы читателем. Отчего так произошло, непонятно. Потому фишка вызывает недоумение. Она слабо работает, хочется объяснения. Его нет.
В принципе рассказ неплох, серьезен и трагичен. И абсолютно вторичен.
Не настолько интересен, чтоб хотелось его перечитать.
Автор, к трагичной, но от того не менее избитой идее о том, что враги тоже люди и всех жалко и одновременно — ко всем ненависть, хотелось бы чего-то еще.
Токарев Сергей. Сердце капитана.
Вот это по-настоящему хороший, но недоработанный рассказ. Плюс рассказа — абсолютно достоверная фантастическая ситуация. Корабль-кит, что выходит в рейсы с грузом и командой внутри. И человеческое живое вступает на время рейса во взаимодействие с жизнью Большой Рыбы. Дышит вместе с ним и задыхается тоже вместе с ним.
Минус — картонность человеческих персонажей, причем, всех. Есть капитан, священник, акустик, врач. Отличаются они лишь профессиями, да еще тем, что акустик увлекается исполнением на раковине рапануи песен Большой Рыбы. Нужно совсем немного, всего-то отметить в тексте несколько конкретных черт для каждого персонажа — вскользь хотя бы. Если упомянуть, к примеру, что священник не просто скрестил пальцы, а повертел на пальце кольцо с камнем, или что пальцы его были искривлены застарелым артритом, то даже такие штампы оживят персонажа, отличат его от других. Есть неплохой прием для того, чтоб ожили самые неживые герои. Начните писать его с человека реального, пусть даже виденного вами мельком, но оставшегося в памяти.
По поводу мелких недоработок. Например:
«Тесный, узкий тоннель. Хотя стенки были покрыты слизью, ползти было очень тяжело. Слишком тесно.»
Это первые строки рассказа. Повторы «было-было», «тесно», и я бы без жалости убрала или «очень» или «слишком». Чем меньше повторов, тем весомее слова и четче картинка:
«Узкий тоннель. Хотя стенки покрыты слизью, ползти было тяжело. Слишком тесно.»
Еще:
«И корабль уже поднялся из воды и вдыхал свежий воздух каждым своим легким до последнего матроса, и жадно смотрел десятками глаз на горизонт, туда, где скрывался дом.»
Слишком много «и», отчего излишняя неоправданная напевность.
Есть повторы по всему тексту — «уже-уже» в соседних частях предложений, снова излишки одинаковых союзов. Есть ошибки, например «потАрапливал».
Рассказ вполне стоит того, чтоб над ним как следует потрудиться.
Я не перечисляю всех конкретных недоработок, отмечая лишь характерные для данного текста. Потому что по опыту знаю, даже опечатки, на которые автору указывают, исправляются далеко не всегда, и множество текстов путешествуют с ними от одного конкурса к другому.
Богуцкий Дмитрий. Переполнение порохового буфера.
Рассказ не очень интересный. Добросовестно прочитала дважды, боясь, что упустила нечто. Нечта не обнаружила. Обнаружила некоторое количество неправильно написанных слов («отшвартовались» вместо «ошвартовались», «в прочем» вместо «впрочем», глагол с пропущенным мягким знаком, парочка не выделенных запятыми деепричастных оборотов), в еще одной вариации на тему «что будет с машинами, досчитавшими до 2000 года, и что потом будет с людьми», но в реалиях одной из моделей недалекого постапокалиптического будущего.
О таких текстах, обычно, пишут уважительно, что вот развить бы тему и сказать поболе об этом мире. Возникает вопрос, если рассказ не слишком интересен, где гарантия, что большой текст, описывающий эту модель мира этим же автором, будет интереснее?
Хотя не слишком требовательным читателям фантастического экшена рассказ вполне может приглянуться. В нем есть ханские дирижабли, перевозящие гарем и наследников, пороховые джонки и сестра главного героя, работающая телохранителем некоей мадам (видимо потому в боевой сцене сестра появляется в садо-мазо прикиде).
Истратова Ирина. Спасение Татьяны.
Рассказ, видимо, достаточно редкий. Потому что придется ко двору в компьютерном журнале при условии, что читать его будут женщины — продвинутые юзеры. Скорее даже геймеры. Геймерши. Я в сети довольно долго, но в игры никогда не играла. И большинство терминов, употребляемых автором, мне не слишком понятны. Слышала все эти слова, но вот слету переварить в художественном тексте такой массив:
«Чтобы проверить, насколько хорошо работают написанные нами рутины, мы ставим их не на человека, а на эмулятор — программу, которая моделирует человека с нейрочипом. Так сводится к минимуму риск, что какая-нибудь ошибка в коде необратимо повредит мозг. Глюки мы ловим, запуская рутину под отладчиком, — он позволяет проследить последовательность её работы, то есть, на любом этапе сопоставить выполняющийся код, данные, к которым он обращается, и поведение рутины. Если данные в какой-то момент портятся, мы сразу видим, какая инструкция тому виной, и ищем ошибку в этом блоке. Но ведь точно так можно исследовать защиту! Надо посмотреть, какой код выполняется в тот момент, когда рутина требует регистрации. Как бы «отматывая» назад, рано или поздно найдёшь, где проверяется регистрация и как это делается.
Перед выпуском рутины она прогоняется через набор тестов, то есть, много-много раз запускается на эмуляторе, подключённом к виртуальной реальности, где моделируются ситуации, в которые может попасть человек под этой рутиной. А чтобы смоделировать человеческую индивидуальность, в эмуляторе есть плагин для загрузки и редактирования биометрии. Поскольку все ситуации перебрать нельзя, да и не нужно, задача тестировщиков — выделить классы наиболее типичных ситуаций, чреватых вылетом, зависанием и непредсказуемым поведением. Как-то раз одна наша строительная компания поставила своим рабочим нелокализованную рутину, и та работала прекрасно, пока не выпал снег. В анекдоте рутина вызвала МЧС, но на самом деле — ничего смешного: она зависла, а рабочие впали в кому. Взломщики рутин тоже пользуются автоматическими системами тестирования, чтобы выявить все случаи срабатывания защиты. А поскольку ключи генерируются по биометрии, то упомянутый плагин незаменим при написании кейгена.
Часть кода рутины выполняется на чипе, часть в человеческом мозге, и для взаимодействия между ними нужен фаззифаер, который преобразует машинные инструкции в нечёткие и обратно. Какие-то функции фаззифаера реализованы на аппаратном уровне, какие-то на уровне драйвера нейроинтерфейса. Но многие разработчики рутин пишут собственные фаззифаеры, якобы из-за того, что в стандартных не реализована какая-то специфика, и это действительно так, но дело не только в этом. Ведь фаззифаер, по совместительству, ещё хорошее средство защиты кода. Им можно обработать чёткий код для чипа — по крайней мере, участки, ответственные за проверки, — и спрятать среди нечёткого кода. Попробуй найди в стоге сена иголку, превращённую в травинку.»
Это не все, там еще дальше пара абзацев такого же, и только после этого продолжается сюжетная линия.
Потому читать о спасении своей реальной жены Татьяны, которой герой неоднократно изменяет с Татьяной виртуальной (сильный, однако же ход, в изрядно сложном для восприятия тексте двух женщин поименовать одинаково! И не надо мне говорить, что это связано с изменой, которая якобы не измена. Пусть бы тогда одну называли Татьяной, а другую Таней, это было бы сильнее и более четко) — занятие тяжелое и неблагодарное.
Слово «фаззифаер» понравилось.
Васильев Сергей. Гости.
Собственно, весь рассказ представляет собой очень затянувшееся вступление к последнему абзацу. И затянулось оно на 26 кб. Неторопливо и не слишком интересно описанные будни исследователей Марса. К сожалению, героев от моментального читательского забвения не спасает даже то, что Дзиковский гулко хохочет (хотя вот гулкость я запомнила), а начальник станции имеет характерный кавказский акцент и корчит уморительные гримасы.
Вот здесь — легкое недоумение:
«решающая пятая партия была прервана женским голосом официального оповещения:
— Механик Павел Дзиковский, немедленно пройдите к начальнику станции.
От этого голоса все сорок человек персонала вздрагивали, уж слишком он не соответствовал марсианской действительности. И зачем Сулейман его поставил? Не иначе, чтобы людей взбадривать. Это он любил. Огорошить человека, чтоб тот растерялся, и какое-нибудь невыполнимое дело дать».
Читателю объяснили, конечно, что вздрогнули все от несоответствия голоса, но фраза написана так, что раз за разом сначала представляется эдакий зычный и внезапный… для мгновенного взбадривания… сорока человек… Лучше бы какое-то определение голосу дать.
В целом рассказ — джентльменский набор из станции, рубчатых следов вездехода, межгалактического совета, сварливого антропоморфного субъекта для переговоров, призрачной каменной бабы, внепространственных переходов. Ах, да, и американцы есть. Такое впечатление, что автор очень боялся хоть что-то из описываемого в золотые семидесятые пропустить, в результате чего читать приходится утомительную перечислялку персонажей, предметов, плавного течения жизни на Марсе, избранности героев в качестве защитников родной планеты перед всей вселенной… И даже аппетитный слимп, пойманный и скушанный в финале, не может сбалансировать текста. Да и он — не новинка и не тянет на идею рассказа такого размера.
В принципе, если автору не удалась ткань повествования, по которой глаз скользит, ожидая интересного финала, то можно эту самую ткань урезать до трех абзацев. Тогда и концовка будет нужного веса. Совсем коротких рассказов-анекдотов и мастера не чурались. Лично я их не люблю. Но иногда они запоминаются.
Этот рассказ, к сожалению, не запомнился ничем, кроме финального абзаца.
Логос Генри. Прямоугольник неба.
Это очень сильный рассказ. Он хорошо написан. В нем интересно развивается действие и есть великолепная идея. Она раскрыта автором ровно в той степени, чтобы, прочитав, думать о ней, прикидывать варианты и после возвращаться к тексту, чтобы сверить его с мыслями, которые он же вызвал.
Прочитав первый раз, в числе двух десятков рассказов, я через неделю пересказала его собеседнику. Думала о героях рассказа все это время. Как всякий хороший рассказ, он поддается пересказу и идея его, хоть и не проста, но словами пересказывающего оформляема. Заглянув в текст, чтобы писать отзыв, я снова захотела его перечитать. Это очень важно, заставить читателя захотеть перечитать.
Интересно, я нашла комментарий из которого выяснила, что автор свою идею трактует немного не так, как я-читатель. И это не вызывает раздражения от того, что он якобы непонятно изложил. Нет, тут срабатывает многоплановость текста. Он живет и смыслов в нем оказывается больше, чем было изначально заложено самим автором.
По моему мнению, рассказу нужна лишь элементарная стилистическая правка. Посмотреть, нет ли неоправданных повторов и лишних слов.
Автор, спасибо.
Гном-А-Лле. Сработано наверняка.
Длинный рассказ, пересказать который можно несколькими словами. Жил человек, все сделал, что положено среднему человеку в жизни сделать, затосковал от того, что стремиться вроде бы некуда, сделал себе на чердаке дверь в иной мир, а мир иной возьми на него из двери-то и прыгни всей своей неземной красотищей. Больше человек попыток не делает. С соседом ходит гулять по улице вечером. Автор, если подробное и неторопливое повестование настолько вам по душе, сделайте его интересным. Пусть читатель получает удовольствие не от идеи и концовки, а от самого рассказа. А иначе, к чему осиливать эдакий текстище?
Сешат. Заведи себе бога.
Практически безупречный с читательской точки зрения рассказ. Очень вкусно написанный, с четкими картинками каждого эпизода и, как всякий хороший текст, удивительный тем, что в сравнительно небольшой объем автор гармонично вместил столько, сколько другие в два раза больший не вмещают. Очень хороша идея. Изысканность, ею заданная, соблюдена и в стиле рассказа, он весь такой вот — изысканный и как бы неторопливый, экзотически яркий и, несмотря на присутствие незнакомых слов — понятный. Это вот суметь надо — не поясняя, заставить текст самостоятельно сказать, кто в нем кто. Я-автор немного задумалась бы над стилем, которым изъясняется Чавер. Да, он знатен и просвещен. Но рассказ столь по-хорошему экзотичен, что только выиграет, если герой не будет говорить, как наш умный, образованный современник, временами использующий слова на грани жаргона: «- Ты колешь орехи мраморным бюстом эпохи Эйл? — фыркнул Чавер. — Не всё сводится к утилитарным потребностям, друг мой! Зачем мне полезный божок, да еще заточенный под примитивные нужды? Я же всего могу добиться сам. Нет — я уже всего добился! А это… собственно, это было последнее моё несбывшееся желание: куплю, мол, самого великого из созданных на моём веку богов, построю ему золотую клетку с садами и фонтанами, и буду любоваться. Гостей буду приглашать — пусть тоже восхищаются. Очень простое желание — показать, что мне не нужен даже самый сильный бог на свете, потому что я всего могу добиться сам. Он будет просто украшением. Роскошью — дорогой и ненужной. Я буду получать от обладания этим рабом эс-те-тическое наслаждение. У меня, видите ли, отношение к некоторым вещам эстесткое, а не потребительское… как у всякого быдла, которому вечно надо что-то выклянчить у общественного жертвенника, — Чавер ласково усмехнулся окружающим. — Надо же делать хоть что-нибудь просто так, из любви к искусству».
В абзаце смешение стилей. Слишком гладко он говорит, употребляя длинные обороты про утилитарные потребности (есть слово «польза»), об эстетском, а не потребительском отношении к некоторым вещам (кстати, слово «эстетский» с опечаткой) и, одновременно, вдруг вылезает слово «заточенный», но «под примитивные нужды». Он, вообще-то, по тексту хулиган, анархист, выскочка и оригинал. А такие не склонны разжевывать свои действия внимающим и спрашивающим. Во всякос случае, настолько подробно.
Но я-читатель очень довольна прочитанным.
Автор, спасибо.
Сешат. Супер-мобил.
И тут же разочарование. Длинный рассказ с моралью в конце. Я толстой морали вообще не люблю в качестве главного героя текста, а здесь по-другому и не скажешь. Суть всего рассказа сводится к тому, что имидж бывает не полезен, а даже сильно вреден. И что суперский мобильник, намечтанный студентом, оказывается камнем на шее, когда от него невозможно избавиться.
Автор, вы, написав «Розы цвета газового пламени» и предыдущий рассказ, неужто не видите за этим длинным и скучноватым текстом совершенно другой? Короткий и сильный, о ночных кошмарах студента, пытающегося избавиться от зловещей игрушки. О том, как мобильник эту самую зловещесть приобретает постепенно, ничего плохого и сатанинского, вроде бы, не совершая.
И почему он у вас находится в разделе «Лучшие рассказы»? Можете не отвечать мне, конечно, вопрос риторический. Но так как писать вы умеете, то уж пишите настоящее, а не кусочки из молодежного сериала о стипухе, пиве и дяде-уголовнике. В этих реалиях можно написать не менее сильный текст, чем предыдущий, сдобренный экзотикой. Видимо, это несколько сложнее.
J. О слабостях сильных натур.
Юмористический рассказ о драконе, о высочайшем злодее-правителе, о деревне в которой староста, поселяне, поселянки, выведенный для нужд деревни вампир. И о том, как хитростью можно дракона обхитрить, а высочайшего злодея окунуть в нужник старосты, — как в детстве с ним это неоднократно проделывали. За детство он и решил расплатиться с бывшими обидчиками и дракона на деревню наслал. Но не получилось.
Болванка подобных рассказов проста. Берутся сказочные персонажи и одомашниваются, приближаются в низкому реализму, окунаются в бытовуху. Что когда-то было смешно. Вампир пусть живет в соседнем дворе и пьет со старостой. Дракон пусть гоняется за сковородкой, принимая ее сверкание за драгоценности клада. Чистая девственница, предназначенная дракону, пусть, э-э, с каждым в овине и в стогу — за пивко и водочку.
Вот, собственно, и все.
В принципе, написать хорошо можно на любую тему. Не просто грамотно, а интересно. Этот рассказ написан грамотно. Но после прочтения в голове не остается ничего. Почему же так? По моему мнению, в нем слишком много подробностей, которые выписаны с излишним значением. Они все равновелики, и среди них просто теряется основная сюжетная линия. Которая тоже невелика. Если рассказ сократить вдвое, он ничего бы не потерял.
Прокуроров Вячеслав Александрович. Облака.
Вячеслав Александрович, для первого литературного опыта рассказ очень и очень неплох. Приключенческая фантастика. Бродилка с довольно подробным описанием путешествия из подземелья, где живут после войны люди, на поверхность, где по легендам — солнце и облака. Мальчишки рискнули и идут на поверхность.
А потом выясняется, что тем, кто внизу, вернее, лидерам подземной цивилизации, солнце с облаками не нужно.
Ничего нового не написано. Но тем не менее, написано симпатично, рассказ держит, несмотря на недостатки.
Главный, по моему мнению, недостаток, свойственный многим авторам, еще Стругацкие над этим смеялись, — автор, не заставляйте героев долго философствовать, говоря множество умных и правильных слов. Ну вот, не верится мне, что один семнадцатилетний мальчишка повествует другому с высочайшим пафосом о том, что погнало его наверх. Им страшно, они молоды, они в экстремальных условиях, вокруг всякие твари неизвестные и опасные, и вдруг — речь, как с трибуны. А вот проявите азарт, сумейте в коротком диалоге по касательной, через обычные слова и, возможно, рваные от смущения предложения, объяснить читателю сокровенное мальчишеское. Почему так врезалось в память, что «счастья — для всех, и чтоб никто не ушел обиженным», например? Потому что коротко и емко, на вскрике. А у вас — правильная и складная длинная речь. Когда человек волнуется, он теряет нужные слова, он мучительно подбирает их, говорит с паузами, со сменой ритма речи. Напишите диалоги так, вспомнив, как сами говорили в таком возрасте.
И посмотрите внимательней на саму манеру повествования. Вы все время сбиваетесь с авторской речи на рассказ главного героя.
«Да и что можно было бы ему сказать? Я облака-то первый раз увидел только неделю назад, когда привык к яркому свету, а уж что такое вата, вообще представлял себе довольно смутно — не учили меня такому(здесь говорит герой). Семеныч, наш преподаватель, как-то попробовал нам объяснить, случайно употребив это слово в разговоре (а этот оборот годен для авторской речи, мальчик вряд ли станет выражаться столь витиевато «случайно употребив в разговоре»), но на пальцах это у него плоховато вышло»
Выберите что-то одно. Если это рассказ героя, в основном, то сократите и упростите предложения. Рассказ от этого только выиграет.
Есть нехватка запятых, в основном, в деепричастных оборотах и при выделении вводных слов. Есть немного опечаток. Есть лишние слова и повторы.
Читать вполне можно.
Гридин Алексей Владимирович. Человек, который убил Джона Леннона.
Автор рассказа крепко не в ладах с логикой. Думаю, читатели и без меня все логические нестыковки видят. Герой рассказа мешает убийству Джона Леннона и в результате время делает такой финт — Битлов не существет вовсе. А само убийство продолжает существовать. Место исчезнувших Жуков занимает «Black sabbath», убивают Оззи Осборна. А далее — «Deep purple» и, соответственно, гибель Диллана.
Ну, хорошо, фантастика есть фантастика и автор, возможно, имеет право притянуть за уши что угодно к чему угодно. Но все снова тонет в мелких ненужных подробностях и снова гора рождает мышь последнего абзаца. Второй герой по памяти исполняет песни Битлов и становится слегка известным. Даже устает от фанаток.
Верится во все с трудом, вернее, вовсе не верится.
Теперь о более мелком, о подробностях:
«Тут-то я неожиданно увидел самого Серегу, мчащегося мне навстречу.
Зрелище настолько неожиданное, что я остановился и чуть было не выронил бутылку пива, купленного на последние сэкономленные копейки.
А подлый одногруппник выхватил бутылку у меня из руки, сделал огромный глоток».
Вообще-то, это два студента. Почему же молодой человек, мчащийся навстречу, настолько неожиданное зрелище для друга? Он инвалид? Он никогда не бегал вообще? Если бы о его флегматичном темпераменте было хоть как-то упомянуто… Но нет. То же об эпитете «подлый». Ужасно, взял да и отпил пива из бутылки. Видимо, никто из друзей так никогда не поступает. Если следить за логикой текста, то бежал «подлый» именно с целью подло и неожиданно выхватить бутылку и отпить глоток. Автор, это настолько важно, что надо посвятить сему действу целый абзац, еще и построенный так, что он заставляет остановиться и вчитаться? Или это просто шутливая форма повествования?
Прием заведомой неправильности отдельных частей текста существует. Но именно для того, чтобы зацепить внимание читателя, не пустить его дальше, заставить подумать, встряхнуть. А тут обычная небрежность автора в употреблении слов. Каждое слово имеет смысл. Пусть даже читатели не обращают на это внимания, но внутренняя логика текста должна быть.
В концовке опять же, пошел герой искать старичка-изобретателя, а его и нету, растворился, будто и не было его. Видимо, автор утомился и просто махнул рукой, пусть исчезнет, чего с ним возиться.
Вывод, основной недостаток текста — отсутствие логики в изложении идеи и в изложении сюжета.
Егоренков Алексей. На яйца.
Когда фамилия главного героя Оклахомов, сразу вспоминается модный в совеццкие времена жанр фантастического памфлета.
Здесь гротескное изображение недалекого будущего, нарисованного механически, простым продлением современных реалий. То есть, еда уже вся в пакетах, даже водка, Клинское в порошке и соевые сухарики с ароматом кириешек. То есть, преувеличенный жаргон, на котором думают персонажи. То есть, работа в рекламе, которая замещает все вымершие духовные ценности. Писано на такие темы много и пишут об этом давно. Главный недостаток подобных текстов в том, что автор зачастую настолько увлекается бытописанием, что топит в мелких подробностях основную идею. Идея этого рассказа, насколько я поняла, прочитав дважды, — двойной авторский анекдот. Первый анекдот — использование посыла на яйца (автор, я верно истолковала, что это один из вариантов «пшел нах»?) плюс бренд с нарисованным яйцом плюс эсэсэсэровский лозунг «Мир, труд, май». Второй анекдот — прилепленная к яйцам помимо воли героя реклама птицефабрики (типа, чего яйцам пропадать).
Думаю, у рассказов, написанных в подобной залихватско-грубоватой гротескной манере, есть свои благодарные читатели. Я не из них. По мне, длинно и скучновато. Анекдоты хороши, когда они коротки. И рассказы-анекдоты не исключение.
Железяка Тимур. Потусторонние перемены.
Странный рассказ. Изящно и вполне интересно написанная первая часть и совершенно нечитаемая вторая. Снова и опять. Поставить персонажей на дорожке парка (на берегу моря, посадить в кафе) и заставить долго и заунывно объяснять читателям теорию, занимающую самого автора.
Рассказ хотел, видимо, построиться по такой схеме: от общего (описание современной ситуации с изъятием душ в царство мертвых) к частному (тут уже появляется лично смерть в облике мачо, забирающая геронтолога Изабеллу), чтобы через встречу двух конкретных персонажей снова сделать какие-то общие выводы.
С общей частью автор вполне справился. А вот, когда дело дошло до оживления картонных персонажей и до частностей — стал барахтаться. Геронтолог Изабелла погибает, то есть, не от старости умерла. Вот и все о ней. Почти все. Еще она смотрит на мачо «очумелым взглядом». И после смерти хочет стать «русалкой с распущенной по плечам прядью длинных огненно-красных волос…». Картина одинокой пряди, распущенной по плечам, навевает мысли о казаках с оселедцами на макушке. А в самом конце рассказа она, хихикая, убегает. Вот не могу я увидеть на основании столь интересных данных геронтолога Изабеллу. Тем более, что аккурат перед хихиканием она рассказывает Танатосу что-то невыносимо научное и сухое о нанотехнологиях и победе над старением. Временами автор спохватывается и вспоминает введенного в текст для оживляжу белоснежного ньюфаундленда, который тут же начинает бегать, прыгать и тыкаться в ладони мокрым носом.
Вот и все. Идея — что делать смерти, когда люди научатся не помирать вовсе.
Автор, а ведь идея хороша и улыбающа…
Губарев Павел. Все, что ты видишь.
Рассказ с хорошей идеей, но написан несколько размыто. Это часто встречается и, так как недостаток такой не столь очевиден, как грамматические ошибки, то авторы зачастую отказываются о нем говорить. Нож может быть красив и хорошо заточен. Но если он не сбалансирован, грош ему цена, не полетит в цель.
Рассказ должен быть сбалансирован. И, если подробности во вступлении разрослись и закрывают идею рассказа, их надо сокращать, чтоб центр тяжести не перемещался. Концовка. «Неожиданная», насквозь предсказуемая концовка. Автор, эти полстрочки, написанные без сердца и боли за героя — не работают. Вы ведь писали о его внешности, даже о двух внешностях. Неужели «зло и твердо» — все, что увидел рассказчик в этот момент?
Когда вы стоите перед вечерним небом, вы можете, конечно, сказать «я вижу закат». Но ведь на самом деле вы видите — оттенки неба, стебли травы, дорогу у ног своих, ощущаете запахи и ветер на коже. Уж если ваш рассказ о вИдении, то покажите нам, что и вы видите! Одно-два предложения о том, что именно изменилось в лице и как. Ведь вы не пожалели половины рассказа на вступление и повествование о датчиках в канализации.
Держат рассказ описания того, что можно увидеть через очки. Остальное — скучновато написано, простите.
Варюхин Юрий Юрьевич. Неподаренное бессмертие.
Ситуативный рассказ. Вот расстался герой с девушкой, потому что сам бессмертен, а она нет, авантюрно, рискуя, раздобыл ей карту бессметрия, а она уже с другим гуляет. Плюнул, от карты избавился, а девушка тут как тут, и, оказывается, любить его не переставала. Все вернулось на круги своя, плюс для него воспоминания о собственной глупости. У меня не вызвал особенного интереса.
Чтение — штука, отличная от проверки сочинений. Здесь, когда я начинаю выискивать достоинства в рассказе, очень полезно остановиться и напомнить себе — хороший рассказ читается интересно и освежает, даже если он мрачен и о несчастье. Обогащает читателя. А когда читаешь и на рассказ тратишь себя, вытягиваешь жилы, стараясь — прочитать, найти что-то… Тогда рассказ, простите, плох. Это не моя собственная вредность, это реалии чтения.
Автор, вы, когда писали рассказ, вы его писали почему? Потому что хотелось обыграть ситуацию? Хоть что-то болело в вашей душе по-настоящему и было ли это встроено в рассказ? Можете не отвечать. Это просто для вас лично вопросы.
Теперь о менее глобальном.
«Юбочка из чуть более плотного, похожего по цвету и составу материала, чуть не доходила до колен, плотно обтягивала стройные бедра, давая понять, что под юбкой нет никакого нижнего белья».
Автор, у вас слишком много лишнего текста. Везде. Зачем вы пишете о похожести цвета и состава материала юбки? Вы модельер и специалист по текстилю? Или — растолковать читателям, что она может плотно облегать? Мы и так знаем, что это возможно, с юбками. И слово «юбка» в одном предложении употребили дважды.
«Юбочка плотно обтягивала стройные бедра, давая понять, что никакого нижнего белья нет».
Не претендуя на редакторскую правку, я просто убрала слова, что считаю лишними.
И ваш текст насыщен подобными излишествами.
Еще пример:
«Мимо него, к соседнему столику, держась за руки, прошла парочка. Заказав что-то толстой официантке, они стали целоваться. Сергей никогда не был ханжой, но сейчас это зрелище почему-то подействовало на него отталкивающе. Он резко допил джинсити и, не дожидаясь официантки, рассчитался у барной стойки».
Посмотрите, как изменится ритм текста, если выкинуть целиком третье предложение. Оно и лишнее, и нелогичное из-за слова «почему-то».
И охранник в «толстом комбинезоне» — не звучит, я бы другое слово подобрала.
Еще ошибочка в слове «накачЕнный».
Погудин Андрей. Настоящее общение.
Телефонный магнат запускает на рынок устройство совершенного общения. Его необходимо вживлять в мозг, а один из эффектов прибора (о котором магнат умолчал в рекламных речах), — невозможность солгать в разговоре.
Как построен рассказ? Больше половины его занимает рекламная речь магната о предыдущей разработке, — для телевизионщиков. Вот просто речь и все. Затем — эпизод, где магнат — любящий отец и дед общается с семьей, используя псионик (тот самый, который безо лжи). Затем одно предложение о тайных свойствах псионика, в кратчайшем разговоре с помощником. И последний абзац (весьма и весьма недлинный) — о катастрофе, постигшей нашу цивилизацию, насильственно погрязшую в правде.
Читается все это неинтересно. Рекламную речь такого размера и качества, простите, автор, покупатели и до середины не дослушают. Есть рекламные наработки, которые цепляют толпу и, чем круче магнат, тем охотнее он пользуется самыми простыми методами. Потому он и денег заработал. Вспомните, как кандидат в президенты в романе Кинга «Мертвая зона» швырялся в толпу сосисками, к примеру. Давно читала, но эпизод помню до сих пор.
Рашевский Михаил. Нерекомендованное поведение.
Всем, кто меня знает, понятно, что рассказы о книгах — моя слабость, да.
И вот он. Хороший рассказ, мне понравился в первом прочтении, и, перечитав, я убедилась, что — хороший. Очень солнечный. Сбалансированный в достаточной степени.
Такие рассказы я классифицирую, как хорошие форматные журнальные рассказы.
О недостатках (мое мнение, разумеется): чуть больше бытописания «дивного нового мира», чем требует хороший баланс, ненужная и нелогичная жаргонная фраза о выцарапывании глаз, и слово «прозревшая» в концовке рассказа.
Все.
Нет, еще не все. Мы привыкли к тому, что за своеволие и вольнодумие героям грозят санкции, — тема Большого Брата юзается и юзается авторами. Здесь этого нет. Но название четко прописывает вектор будущего развития ситуации. Автор, может, хоть два-три слова в тексте о том, что солнышко-то будет запретным для героини? А если не будет, то надо думать о названии рассказа… Успехов!
Даймара, Лысенко. Трамонтана.
Когда-то я читала Виана без перерыва. Потом у меня это прошло. И я этому рада. Виан в том виде, в котором попадает он к нам, — я не читаю по-французски, — это обсыпка на булочке жизни. Не тесто, не изюм и, тем более, не повидло начинки. А то нарядное, цветное, меленькое, разных крошечных формочек, что сверху приклеено большей частью для красоты изделия.
Так как рассказ написан очень по-виановски, вероятно, безупречно по-виановски, то все написанное выше относится и к нему.
Каюсь, до конца дочитала с большим трудом.
Хотела покаяться еще, мол, жанр не мой, но припомнила восхитительные безумные сюрреалистические рассказики Цвирка, здесь же, на Самиздате.
А вообще, мне ближе Вернон Салливен )
Малахова Валерия. Стеклянная роза.
Один из признаков хорошего рассказа — когда герои живы и запоминаются даже больше, чем реалии и сюжет. Они просто живут, и с ними происходят всякие вещи. Хороший рассказ продлен за свои собственные границы. Мы его прочитали и ушли, но знаем, что герои продолжают жить, и с ними продолжают происходить разные вещи. Именно это есть в рассказе «Стеклянная роза». Я его снова открыла и просто перечитала еще раз. Для собственного удовольствия. И всем рекомендую.
Карлик Сергей. Квест.
Рассказ, построенный в форме коротких монологов, сопровождающих героя в его рискованной вылазке в зону за игрушкой для дочери. Рассказ достойный, интересный. Я когда-то писала о том, что в читанных мной рассказах Сергея есть несомненное достоинство — текст держит и хочется узнать, чем все закончится? Этот рассказ не исключение. Даже несмотря на использование известных реалий и некоторую предсказуемость. Зона — знаем, игрушка, что, скорее всего, вовсе не игрушка изначально — предполагаем. Но рассказ читается и это главное.
Автор, спасибо!
Вознесенский Вадим. Сто милливольт души.
Еще одна зона. Пустошь. На этот раз не в реальности. Информационное пространство, — формулирует один из героев. Безмолвные поля — уверен проводник. Оба правы, называя одно и то же именами, что оптимально встроены в восприятие мира каждого из них. Рассказ хороший, написан прекрасно. Он продлевает себя за собственные рамки даже не предполагаемыми действиями персонажей, а мыслями о вечном. И это очень сильно.
Спасибо, автор!
Санрин К. Красное вино хранителя.
В жанре указано «фэнтези». Но это не просто фэнтези. Или вовсе не фэнтези. Глубокий философский рассказ, который я перечитаю еще — медленно и вдумчиво. Того, что я увидела в первом прочтении, уже хватает, чтобы задуматься. И понять — увидела не все. Так что прошу прощения у автора за краткость отзыва, считаю, что не имею права сейчас говорить много. Скажу лишь, что этот рассказ написан очень хорошо и стоит того, чтобы его перечитать. И подумать.
Землянская Наталья. Let My People Go…
Рассказ о музыке и не только. Мне сегодня везет — пять отличных рассказов подряд. Рассказ о мучительном. О том, как часто мы живем не своей жизнью, забывая, что она у нас одна. И как редко находим в себе силы изменить бытие. Мучаемся, претерпеваем неудачи и страдания, считая себя благополучными и финансово состоявшимися, но упрямо продолжаем идти не своими дорогами. По разным причинам. Когда-то мне врезались в память строки Грина о Несбывшемся, что «под старость или во цвете лет» зовет нас. «И тогда, тягостно спохватясь и, дорожа каждым днем…» мы пытаемся его разглядеть. Но повседневность не отпускает и «мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбышегося, толкуя о делах дня». Страшно это.
Фантастичность рассказа Натальи, в основном, не в реалиях его (появилась подруга из юности, встряхнула, напомнила безжалостно, заставила изменить жизнь, а после выясняется — не появлялась), а именно в том, что героиня жизнь свою — изменила все-таки. Это в реальной жизни случается редко.
Вот, когда рассказ хорош, то и говорить хочется не о том, как написан, а о том, какие мысли вызывает…
Колюжняк Виктор. Второй этап
Странный и забавный рассказ. Написан так хорошо, что полностью избежал налета анекдотичности основной идеи. Запоминается. Читается с удовольствием. Что тут еще скажешь?
Автор, спасибо!
Дарк Лэсс. Брак.
«Каждый ребенком мечтает изменить мир. Каждый, повзрослев, находит доводы «против». Это цитата из рассказа. В нем идея эта доведена до крайнего контраста.
Детей заводят, заказывая еще до рождения специализацию будущего человека. У кого денег хватает. И получают брейн с полным набором качество будущего политика, программиста, дизайнера. А у кого не хватает — берут на свой страх и риск «с доводкой». То есть с необходимостью воспитания. И, разумеется, родители с самого начала относятся к таким детям болезненно-подозрительно. Гарантий-то нет.
Рассказ хорош, идея хороша и развитие сюжета неплохое, но что-то читать его мешает. Попробую отметить, что помешало мне безоговорочно признать — Рассказ.
Слишком много подробностей. Сюжет тонет в количестве действующих лиц, временных скачков, фамилий и ненужных описаний. Там вот есть эпизод, где девушка соскакивает с подоконника и платье задирается, «показав кружевной цветочек белья». Мало того, что само определение заковыристо, так еще и не ведет ни к чему. Ну, показала. Это героя очень заинтересовало в силу его возраста? Или Ларка любит прыгать так, чтоб белье обязательно было видно?
Это не придирки. Просто литература хитрит и только кажется в точности такой же, как жизнь (когда тексты получаются). А на самом деле за бортом текста остаются множество вещей, которые мы замечаем в тех или иных ситуациях. И автору надо все время следить, чтобы ненужности жизненные не пролезали в текст. Если автор, конечно, хочет, чтоб рассказ был хорош.
То, что я говорю о таком, означает, что ошибок начальной школы, так сказать, автор избежал. Эти мои претензии уже — к серьезному, возможно, автору, который сможет написать не просто чернушную техно-страшилку, а крепкий,сбалансированный рассказ — о людях. Даже если в нем — о программах и скай-дисках.
Хотя кое-что режет глаз и по мелочи, да. Вот мать смотрит на убитую отцом бракованную дочь. А герой рассказа смотрит на мать. И выражение «наконец, до дезориентированного шоком мозга дошло…» — просто подножка для читателя. Ритм и скорость сбивается полностью Дочь у нее убили. А тут эти три «до» в чопорном псевдо-научном стиле.
Или «добродушное лицо улыбнулось». Почему не просто «улыбнулся»?
Если безжалостно пройтись по рассказу с тяпкой наперевес и выполоть такие излишки, то рассказ станет много лучше.
J. Резиновая Зина
Я со всеми своими поездками и опозданиями несколько раз думала об этом рассказе. Иногда думала, вдруг я его недооценила, ведь явно — запомнился. А иногда думала, а что в нем такого, кроме хорошего нахальства названия?
Сейчас села перечитывать. Грамотно, весьма складно и плавно написанный рассказ. Главный герой рассказа — идея рассказа. Несмотря на тщательно прописанных мужчину и женщину, с мыслями их и даже, кажется, внешностью. Но после прочтения проходит несколько дней и, кроме основных сюжетных узлов «он на нее запал — она его милыми хитростями склонила — у них случилась любовь — она решила вот оно настоящее — а для него, дурака и подлеца, никакой разницы между живой женщиной и андроидом для секса (в буквальном смысле, рассказ ведь фантастический)».
В общем, ощущение озвучилось так. Складный рассказ. И все. Мне-читателю этого мало.
Серегин Дмитрий. Ректор
Рассказ об изменчивости Зла. О том, как становится перед человеком умным вопрос, с чем бороться — со Злом узаконенным и видимым или со Злом, что вырастает из когдатошнего Добра.
Написан хорошо, претензий практически нет.
Крымова Елена. Крылья
Красиво написанный рассказ о сложном взрослении. О детях, что проходят привычную и узаконенную стадию ненависти к взрослым. Охотятся на них, пытаясь убить. Пока не вырастают сами. И о крыльях, которые появляются лишь тогда, когда юный осознает важность любви.
Автор с удовольствием играет фэнтезийным антуражем и получается это неплохо. Любители жанра, думаю, будут довольны прочитанным.
Камелия Санрин. Проблемы с совестью
Фантастическая сатира, так сказать. Я сатирических рассказов не люблю, к притчам отношусь настороженно. Здесь главгер имеет имя, конечно, но сам он, как и другие персонажи, лишь иллюстрация к идее рассказа.
Потому, по моему мнению, рассказ, конечно, может быть прочитан, но может быть и не прочитан. И в жизни читателя это ничего не изменит.
Написан складно и грамотно.
Белкина Мать. Прощай, зайчик
В избах были домовые, в озерах — водяные, а вот в автомобилях, увязающих в пробках недалекого будущего — автомобильные. Зайчики, ужи, гремлины. Маленькие существа, хранящие авто и помогающие автовладельцам проскакивать пробки, беречь бензин и вообще облегчающие жизнь водителя.
Рассказ симпатичный. Вот. Все…
Джи Майк. Намордник.
Забавный рассказ о японском наморднике, преобразующем собачьи чаяния в человеческую речь. И собачья непосредственность, высказанная открыто, помогает героям обрести любовь. Написан рассказ на грани хохмы, читается хорошо.
Джи Майк. Динозавр динозавром.
А это уже чистая хохма. С теми приемами о которых я упоминала ранее — переведите сказочное на бытовой уровень, получится смешно. Здесь — анекдотично. Взаимоотношения дракона и девицы, в жертву ему принесенной. В конце рассказа — любовь. Все очень юмористично. Как раз на любителя хохм и анекдотов.
Кусков Сергей Юрьевич. Модулятор настроения.
Очень симпатичный рассказ о моделировании обществ. Матрешечный рассказ. Ученые моделируют общество, узко специализированное, где специалист в одной области вообще не имеет знаний в других областях.
Ученые — узкие специалисты смоделированного общества, в свою очередь, моделируют общество, не знающее алкоголя. И убеждаются, что алкоголь растормаживает воображение и повышает восприимчивость к духовным ценностям.
Смоделированные непьющие, в свою очередь, взяли да и смоделировали общество, отстающее в развитии математики…
Это если с конца разматывать сюжет.
Возможно, я что-то упустила. Но написан рассказ очень приятно, читается хорошо и юмор в нем — хороший такой юмор.
И то, как рассказ написан, оказывается, в конечном итоге, важнее, чем матрешка сюжета, в которой очень легко запутаться.
Главная просьба к автору. Автор, пожалейте! За те дни, пока я читала конкурсные рассказы, мне попались чисто случайно на глаза еще два рассказа с названием ‘Ученик волшебника’. Назвать так свой рассказ, значит — никак не назвать. По моему мнению, право на безликие или растиражированные до безликости названия имеет автор известнейший настолько, что может свои тексты хоть нумеровать, — все равно читатели-почитатели прибегут и с жадностью прочитают.
Итак. Инопланетная монархия. Война. Земной ученый, замаскированный под ученика придворного чародея. Император хочет золота. Золото есть — на ‘волшебном’ шаре землянина, но мало его, оно лишь побочный продукт, возникающий при работе устройства. Есть еще местная девушка, дочь министра. Потом начинаются приключения, связанные с обещанием золото все-таки наколдовать. Появляется бывший друг, а ныне полицейский, разыскивающий кого-то, кто ‘спер полмиллиона кредитов’. И далее, далее…
Рассказ ‘хорош’ тем, что по окончании чтения благополучно забываются все его сюжетные коллизии. И его снова можно перечитывать. Но нужно ли? Мне-читателю этого, к сожалению, мало.
Я пыталась понять, чего не хватило в рассказе, чтоб он состоялся? Думаю, над любым сюжетом должна маячить одна из высших ценностей. Смерть, жертвенность, любовь, да много о чем можно сказать. Без этого поверхнего даже самый закрученный сюжет подобен бесконечной компьютерной бродилке.
В этом рассказе, вроде бы и смерть и любовь, но — орнаментом, а не идеей.
Васильев Сергей Викторович. Ацтой-2040
Очень приятный рассказ о недалеком будущем. Принудительная политика — все должны иметь личного робота-умельца, как минимум. И принудительно же обновлять программное обеспечение и прочие к нему прибамбасы. Но люди есть люди и некоторые пытаются принудиловку обойти. Вполне удачно. Написан рассказ вкусно, несмотря на обилие терминов и цифр. За понятность изложенного автору отдельный респект. В сюжете угадывается параллель с нынешними компьютерными пиратами-умельцами, что хитростями борются с современной нам политике добровольно-принудительных обновлений программного обеспечения.
Замечаний по тексту как бы и нет. Читать весело.
Щерба Наталия. Красота в симметрии.
Читала я этот рассказ и вспоминала отрывок из ‘Человека Без Лица’ Альфреда Бестера, где шофер главгеру пример приводит:
— Допустим, проснулся ты и засело тебе в голову, что у всех людей должен быть один глаз.
Бегаешь по улицам и кричишь ‘люди добрые, а что это вы все такие двуглазые?’.
В рассказе у всех по три руки. Нормально так — по три руки, а один — страдалец, изгой, — всего с двумя от рождения. И разворачивается весьма предсказуемая ситуация о гонениях, мучениях и мечтаниях. Даже введена девушка, которая двурукого не любит. Затем следует потрясение героя, когда узнал он, что раньше — все были с двумя руками! Ну, и в заключительной части — крылатые люди далекого будущего обсуждают, а как же это было бы, если бы жили люди без крыльев и не летали бы…
Рассказ чрезмерно подробен для того, чтоб подобное допущение о количестве рук смотрелось равновесным. Написан грамотно и складно, но просматривается с самого начала насквозь, как пустой коридор, и потому хочется, чтоб повествование было более сжато, избавлено он утомительных мелочей.
Халь Евгения. Каждому свое.
Еще один рассказ с безликим названием. Хотя в самом тексте раздолье для выбора цепляющего названия. Автор смешивает в повествовании созданий из мифологий различных народов и религий. Тут и архангел, и джинны, и даже ктулху упомянут.
Рассказ был бы хорош, если бы автор внимательнее относился к речи каждого персонажа. Все они, за исключением разве что ходульных прислужников-шестерок на подхвате богача-таджика, что захотел себе джинна, — говорят одинаково. Длинновато говорят, употребляя чересчур подробные обороты речи. И огненная саламандра высказывается культурным языком интеллигентной современной девушки, и архангел говорит складно и длинно, разобъясняя с лишними подробностями то, что и не требует лишних объяснений.
Да и сам автор грешит тем же.
Главный недостаток рассказа — расплывчатость фраз именно из-за насыщения мелкими подробностями. А также излишняя современность и несоответствие лексики персонажей их мифологическому статусу.
Голдин Ина. В последний час.
Прочитав этот рассказ, я тут же заглянула в раздел Ины Голдин и убедилась, есть еще рассказы серии ‘Сага о межпланетном лингвисте’. Буду читать.
Написан рассказ прекрасно. И есть в нем, кроме хорошего авторского слога глубочайшая идея и смелость автора эту идею высказать и следовать ей.
Что мы читаем в фантастических текстах о контакте с иноплатными разумами? Да все, что угодно, кроме главного, первого. Как лингвистически этот контакт обеспечить. Обычно авторы прячутся за беспомощными приемчиками типа передачи чужой речи непосредственно в мозг либо волшебного приборчика, что говорит механическим голосом. Удобно для автора. Совершенно не соответствует действительности и логике.
Ина дает увлекательнейше написанный профессиональный материал о наипервейшем в контактах, о языке. И идет дальше. Потому что лингвистика тесно переплетается, не существует без моральных норм, исторических реалий и протча, протча. Тут я даже не буду рассуждать, потому что это у Ины получается намного лучше.
На фоне бравых звездных пехот и сонмищ драконов интеллигентная проза Ины Голдин — глоток свежего воздуха. Как это будет, когда будет — по-настоящему?
Хотя есть у нее и пехота с оружием, и разнообразные непривычной формы инопланетяне и странная природа других миров.
Читайте. Это очень интересно, умно, тонко и настояще.
Голдин Ина. Классики в тумане.
Все, что я написала о предыдущем рассказе, отнесу и к этому. Лучше прочитать его, чем мои рассуждения второй раз. Это как раз тот случай, когда я могу с радостью и под полную ответственность свою как редактора литературно-рецензионного портала рекомендовать к чтению не рассказ, а именно автора.
Усачов Максим. Пища богов.
Очень симпатичный грустно-разноцветный рассказ. Послевкусие скорее сатирическое, что меня несколько держит в стороне, ну, не любитель я сатиры во всех ее видах. Но подача идей и написание рассказа держат его выше нравоучительной сатиры.
Есть блохи. Немного.
«Вадиму стало немного жаль себя.
— Но я же фигурки из дерева вырезаю… — Вадиму, если честно, стало грустно.
(мне кажется излишне столь подробно и, повторяясь, рассказывать, как именно «стало» Вадиму. Тем более, что настроение у него все идет в одну сторону. Может быть проще «грустно сказал Вадим», к примеру?)
………………………………
Распрощались они. А у Вадима совсем от мыслей полно (видимо что-то упущено).»
Местами не хватает запятых, кое-где нет дефисов, или потеряна буковка в конце слова — явная опечатка.
И все-таки, по моему мнению, немножко множко лишних слов в целом
Чернышева Наталья Сергеевна. Колыбельная для сына.
Есть рассказы, в которых есть все. И девушки милые, чуть капризно влюбленные, и сверкающие звезды, и строгие учителя, что на поверку добрые. Любовь. Страдания. Испытания. Горести. Проверки на человечность. Торжество этой самой человечности (хеппи энд необязателен). И даже название, что запоминается.
Рассказ читала трижды. Первый раз довольно давно на одном из конкурсов. Последний раз — две недели назад. Содержания вспомнить не могу, автор, простите. Нет, вот о перечисленном помню, есть там это все. И даже есть выписанные черты характера героев с целью индивидуальности им придать. А вот так, чтоб, держа за пуговицу собеседника — пересказать… Не смогу, да и не захочу.
Но рассказ написан грамотно, потому придирок с моей стороны — мало. То, что запомнилось. Слишком кучерявы предложения, в которых нередки смысловые повторы. И вообще, слишком переполнены.
Гладкопись часто застит глаза самому автору и тогда приходится слушать — о стиле его. Но я сама сталкивалась с тем, как гипнотизирует плавное журчание собственных слов, которые можно цеплять и цеплять друг за друга, и убедилась, что защищая так называемый ‘свой стиль’ была неправа. Примеры:
‘Хотя нет, после таких экстремальных процедур мальчик наверняка угодит в реанимацию, и нет никакой гарантии, что выхаживать его придется не Ларе. При одной мысли о подобном исходе начинало тошнить до рвотных спазмов.’
(А вдруг в реанимацию угодит, и ей же придется выхаживать? Лару затошнило…)
Просто пример, как можно и нужно обойтись меньшими количеством слов. И, возможно, тогда идея рассказа (неплохая идея) станет ярче.
Емелюшка. Лекарь.
Рассказ хороший. Читается. Проблема в том, что не оставляет послевкусия. Когда садишься читать — держит (с натяжками, об этом скажу), но вот разыскать, чтоб перечитать… Слишком высока планка? Так к хорошим рассказам и требования высокие.
О недостатках.
Опять и снова, машинальное (надеюсь) применение штампов и множество лишних слов. Автор, смысловые повторы необходимы только в одном случае, когда этого требует ритмика текста. В обычном повестовании от них нужно избавляться.
‘ -Хорошо: лекарей не хватает. Наверху решили, что использовать высококвалифицированного специалиста в качестве снайпера — непозволительная расточительность.
Как ни странно, они правы. Единственная доступная человеку, не объяснимая никакой логикой способность — дар лекаря. Таких как я немного. Тех, кто чувствует чужую боль. Кто способен исцелить наложением рук. Мы — элита …’
(почему — как ни странно? По-моему, очень логично, просто — правы.)
‘…Андрей увидел впереди девушку с сумками. Сумки были огромными — под их тяжестью девушка передвигалась странной синусоидой. Почему-то парню стало неловко.
-Можно помочь?’
(к чему здесь ‘почему-то’? И повтор смысла — огромные сумки и ‘под тяжестью’. Вполне можно оставить что-то одно, читатели поймут. Да и синусоида может быть не странной, а просто ‘по синусоиде’. А то возникает мысль, что можно передвигаться еще и по обычной синусоиде, и это будет сразу нормально так, ну, идет себе девушка по синусоиде…).
О машинальных штампах. Когда рассказ пишется, то часто бывает — затыкаешь дырки в тексте готовыми конструкциями, чтобы не останавливаться. Или, того хуже, есть авторы, что этими конструкциями мыслят. И пишут. И вот тогда появляются бесчисленные ‘пляшущие в глазах ехидные чертенята’, ‘чувства исполненного долга’ и ‘игра света в рыжих волосах’. Ага и еще ‘невольно залюбовался’… Автор, пощадите. Парень видит девушку, она ему нравится, солнце светит на рыжие волосы. Ну, почему ‘невольно’? Он дал обет нелюбования? И не сдержался? Прирежьте штамп, убейте, где ваш скальпель? Напишите, к примеру, что он отвлекся на эти блики. И это будет правдивее. Успехов, рассказ понравился.
Самоучка. Щель.
Рассказ очень понравился, очень. В нем — без всякой натуги, — ироничный и добрый взгляд, ленивый разговор умного человека и взвешенность.
Вернулась к нему с радостью и перечитала с удовольствием. Такие тексты, обычно, называют ‘вещицами’, что не мешает некоторым из таких вещиц быть настоящими рассказами. Прекрасно, автор, спасибо!
Текилаzz Алекс. Метро.
Итак, в помещении старой библиотеки будет ночной клуб. Дизайнер, которому предложили оформить его, находит старую книгу о неких своблах. Описанные в книге существа могут изменять жизнь людей, манипулируя течением времени. Но почти никогда не делают этого — слишком мелки для них люди. Идея рассказа вполне хороша. А вот исполнение хромает. И снова то, о чем я говорила выше — перегруженность словами, постоянные смысловые повторы. Кажется, это самый главный недостаток конкурсных рассказов. Такое ощущение, что авторы очень невыского мнения о читателях. Ка же не повторить и не усилить — разными словами и выражениями, а вдруг читатель не поймет! Так что, многословие.
И еще один недостаток, именно этого рассказа. У других это тоже встречается, но здесь колет глаз больше. Автор, проставьте запятые в тексте цитируемой книги! Это книга, ее издавали, и над ней работал корректор.
Ага, и вот это понравилось:
‘Он не выдержал и с силой шлепнул свою дочь пониже спины. Такого он себе не позволял с тех пор, как она научилась уверенно держаться на ногах. Рыдание стали громче. ‘
То есть, надо понимать, что пока дочка плохо ходила и чаще падала, отец себе позволял такое? Там еще число единственное в слове ‘рыдание’, но это, кажется, просто опечатка.
К.И.С. О мирах писательских и вселенных.
Я этого автора очень люблю. И читаю все его рассказы, с удовольствием читаю. И очень часто хвалю по праву прекрасные его тексты.
В этом рассказе два момента, о которых скажу.
Текст слишком ровен. Ну, вот почему-то ровен, хотя в короткости его есть отчаяние, жестокий перепой, желание покончить с собой, и любовь есть. И есть самое-самое — человек сделал Выбор. Пусть вынужденно, потому что Дар не дал ему другой возможности, но все-таки сделал. Это вызывает множество мыслей. Слабость писателя сработала, когда бросил он заказной текст, когда не стал прыгать в окно? Или слабость просто пленочкой сверху над настоящим, тем, что дОлжно? Это очень серьезные для любого писателя размышления. И спасибо Саше, что он задумался над этим и поделился со мной-читателем мыслями.
Именно поэтому, хотелось бы, чтоб весь текст по силе соответствовал вот этому, из первого абзаца — «горячие серые горы». Саша все может. И высокий профессионализм, с которым написан рассказ — тому порука.
И второе. Когда я вижу, что именно, вернее, как именно надумал главгер Свой Мир, мне снова мешает излишняя ровность. Как мне кажется, здесь хромает логика текста. Такой мир, где есть пес Ляпка, где папа с рюмочкой и добрая понимающая мама твоей любимой — это приятно мечтать, но он не оживет, увы…
То есть ровность и здесь. Ну нельзя же считать крюком текста то, что пес Ляпка оказался не слишком ласков. Мало этого…
Хотя, зная автора, я вполне допускаю, что это заложено в рассказ им самим специально. Все написанное мною прошу автора воспринимать, как заклинание ‘пиши пиши пиши’ и искренние пожелания успехов.
Тая Ханами. Горыныч.
Живой Горыныч, прибывший из другого мира и поддатый русич. Объединяются, чтоб побить басурманов-монголов. Победила внезапно возникшая дружба. Враги повержены, самоцветы из подкупа втоптаны в грязь.
Очень жесткий рассказ. Написан хорошо. По технике лишь одно, наверное, замечание читательское. Когда сплошняком идут диалоги, то читателю приходится отвлекаться от сюжета, чтоб держать в памяти, кто что кому говорит. Я понимаю, что разговор мог состояться именно такой. Но искин и человек ведь знают, кому принадлежит та или иная фраза. А читатель нет. Приходится цепляться за достаточно редкие вешки в виде обращений собеседников друг к другу или отслеживать по смыслу. Это не претензия, собственно, а честный отчет о том, что я-читатель несколько раз возвращалась отследить диалоги.
Но рассказ стоит того, чтоб его прочитать. И перечитать. Потому что мыслей он вызывает много.
Murky Cat. Гилад Веласкес думает о львах
Иногда рассказ состоялся уже из-за названия. И это очень хорошо, потому что хорошее название — великая вещь. А если за ним стоит прекрасно написанный текст, то и вдвойне хорошо. Прочитала с удовольствием. Перечитала с неменьшим.
Вопрос только один и не знаю, так ли это важно на самом деле. Но раз он появился — при обоих прочтениях, и я потом честно полезла в текст искать ответ на него, но каюсь, не нашла, то просто спрошу автора.
Автор, я не поняла, за что именно сидел ландшафтный дизайнер Гилад Веласкес в тюрьме? Копирайт какого рода имелся в виду? Связано ли это с его спором-соревнованием с тезкой? И насколько это важно? Может быть это и неважно вовсе…
В любом случае, я получила удовольствие от чтения и, видимо, посмотрю еще что-то у этого автора. Спасибо, автор!
Средин Ник. Химера.
Тело робота, мозг человека. Как это будет, писалось много и по-разному. Версия автора хороша и логична. Читается рассказ с удовольствием.
Что мешает чтению.
Автору очень удаются диалоги. Они хороши. Настолько хороши, что картинка, предваряющая очередной диалог — провисает. Да, автор честно сообщает нам, что — удар, крики, звон выбитого стекла. Но каждый раз сухое перечисление объектов на месте действия тут же выпадает из памяти, потому что не оживает картинка.
Я понимаю, что автор хотел выдержать рассказ в стиле. В стиле отдельных диалогов, каждый из которых двигает сюжет дальше. Но я человек без принципов, и всегда задаюсь вопросом, если четкое следование определенному стилю мешает оживить рассказ, то, может быть, ну его, этот стиль?
Тем не менее читается рассказ хорошо. До последнего абзаца. Он не понравился. Если это концовка с выводом о неугомонности человеческих мозгов и сознания, что умудряется изнутри начать разваливать даже совершенное механическое тело (а это прекрасная концовка, достаточно неожиданная и верная), то уделить бы ей побольше внимания. И не в смысле объяснений и моралей, а вот чтоб ритм текста не сбивался и не затухал, как спичка, опущенная в воду. Если вы, автор, так сильно пишете диалоги, что они в состоянии держать сюжет, так и усильте концовку, сделайте ее более весомой. Должен быть, как в музыке — заключительный аккорд, мощный. А не скороговорка в одно предложение. Есть разные способы. Тогда рассказ приобретет необходимое равновесие.
И слово ‘гадство’ не понравилось, как-то оно не слышится тут. Посочнее хочется — из уст ученого, у которого все летит кувырком…
Средин Ник. Другая страна.
Еще один диалоговый рассказ того же автора. На этот раз с политическим уклоном. Не понравился, автор, простите. Совсем все в серых тонах и не за что зацепиться памятью, не держит.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Все рассказы рассмотрены. В комментариях я уже писала, что с удовольствием дополню свой обзор теми рассказами из II класса группы В, что очень мне понравились, но не вышли в финал. И из финала выберу рассказы, что понравились.
Из отобранных рассказов, по согласованию с авторами будет составлен сборник для публикации в библиотеке портала Книгозавр.
Спасибо, Камелия.
Насчет «отшвартоваться».Помню, в рассказе оно употреблено в буквальном смысле, там дирижабль передвигается. Сейчас нет времени проверить, но кажется, он у автора именно приставал к причалу, а не отдавал швартовы.
А насчет Вашего рассказа — я рада, что прочитала оба и выбрала себе по вкусу. С рассказами всегда так. Они как бы сами выбирают себе читателей. И пусть будут разные )
«Отшвартоваться» — «отдать швартовы». Кинуть верёвки кому-то, кто поймает и привяжет. «Ошвартоваться» означало бы, по правилась русского языка, покрыть себя верёвками.
Огромную работу вы проделали. Поразительно. Очень хочу верить, что вам это было интересно и чему-то научило.
Про мой рассказ «Проблемы с совестью» хочу заметить, что к сатире его отнести трудно, т.к. сатира, как правило, направлена против чего-то или кого-то. Предоставленный рассказ не кажется мне направленным против чего бы то ни было. В нём слегка утрировано переданы сложности, с которыми сталкивается обычный интеллигентный сверхделикатный человек, каких немало среди моих друзей. Все они улыбнулись, узнавая себя или наших общих знакомых.
Приём гротеска может использоваться не только в сатирических произведениях, он широко используется сказочниками любых направлений.
Ваще не пойму как один и тот-же рассказ можно три раза повесить — мне написанное через месяц неважно по какому поводу уже перестает нравиться, нахожу, что могу сделать лучше. Неужели у тех, кто вдвигает свои рассказы на конкурс настолько неизменное мировозрение, чтобы все оставлять на своих местах? ИМХО, это сипмтом графомании.
Слушать лучше радио, особенно «Иеху МОСКвы». Оно точно от мозгов помогает.
Хорошо, Акул, пра телок — принято )))
Слушать ушла KMFDM (раз уж сегодня день выноса моска)
🙂
Нет, Лен. Не феминный. Чисто мускулинный, но пра телок.
Женщины мускулинного типа на данном этапе построения всеобщего мирового блага — не редкость.
Кстате, все слушаем Ministry «The Last Sucker »
Моск должен работать!
Я тоже многие читала уже. И давно заметила такую штуку грустную — авторам часто наплевать на качество своих текстов. С одними и теми же недостатками, бывает — с опечатками или несогласованными падежами — рассказы из года в год путешествуют с одного конкурса на другой.
Это тема…
🙂
Значит, рассказ был маскулинный, а стал феминный. Как интересно!
Хе-хе. 10 процентов этих рассказов я читал года три назад. На других конкурсах. Теперь вот виже некоторые здесь. Например, сорокин, «небо войны» у него там раньше не женщины были, а мужики. Там даже ляп вышел — в ходе переделки забыл он девушку побрить.
🙂
После слипкнота моск отсыхает. Щах слушаю «All hope is gone». Моск тихо отсыхает.
[quote comment=»1781″]Рок — открыватель новых музык :)[/quote]
сентестед надо слушать, the river, 2000 год, финляндия.
Рок — открыватель новых музык 🙂
А я вообще — Зе Рок. Ура!
Кричите!
Слушайте слипкнот! Это рожающая музыка!
Что ж вы такое нетерпеливое-то.
Ведь кроме сети есть еще и реал, вы не знали?
Спасибо за множество поздравлений и за такое вот внимание к моей особе, и особенно к возрасту и цвету волос.
Это наводит на мысли, что вы брюнетко лет пятнадцати.
Или мужчино лет пятидесяти, притворяющийся брюнетко лет пятнадцати.
Спасибо за неоднозначное внимание-без какой -либо реакции.
Еще раз хотел бы оставить поздравления и все наилучшие пожелания Блонди, что представляет себя как блондинка. При такой работе можно не только два раза заболеть, но и один раз совсем истощится и умереть, а это уже не фантастическая или виртуальная проза, а настоящая живая реальность, могущая стать мертвой. Еще римляне говаривали часто:помни о смерти. Хотя и говорили, но все же ушли в небытие, истощились в своей цивилизаторской деятельности и борьбе за культуру существования.
Спасибо, Камелия.
Насчет «отшвартоваться».Помню, в рассказе оно употреблено в буквальном смысле, там дирижабль передвигается. Сейчас нет времени проверить, но кажется, он у автора именно приставал к причалу, а не отдавал швартовы.
А насчет Вашего рассказа — я рада, что прочитала оба и выбрала себе по вкусу. С рассказами всегда так. Они как бы сами выбирают себе читателей. И пусть будут разные )
«Отшвартоваться» — «отдать швартовы». Кинуть верёвки кому-то, кто поймает и привяжет. «Ошвартоваться» означало бы, по правилась русского языка, покрыть себя верёвками.
Огромную работу вы проделали. Поразительно. Очень хочу верить, что вам это было интересно и чему-то научило.
Про мой рассказ «Проблемы с совестью» хочу заметить, что к сатире его отнести трудно, т.к. сатира, как правило, направлена против чего-то или кого-то. Предоставленный рассказ не кажется мне направленным против чего бы то ни было. В нём слегка утрировано переданы сложности, с которыми сталкивается обычный интеллигентный сверхделикатный человек, каких немало среди моих друзей. Все они улыбнулись, узнавая себя или наших общих знакомых.
Приём гротеска может использоваться не только в сатирических произведениях, он широко используется сказочниками любых направлений.
Ваще не пойму как один и тот-же рассказ можно три раза повесить — мне написанное через месяц неважно по какому поводу уже перестает нравиться, нахожу, что могу сделать лучше. Неужели у тех, кто вдвигает свои рассказы на конкурс настолько неизменное мировозрение, чтобы все оставлять на своих местах? ИМХО, это сипмтом графомании.
Слушать лучше радио, особенно «Иеху МОСКвы». Оно точно от мозгов помогает.
Хорошо, Акул, пра телок — принято )))
Слушать ушла KMFDM (раз уж сегодня день выноса моска)
🙂
Нет, Лен. Не феминный. Чисто мускулинный, но пра телок.
Женщины мускулинного типа на данном этапе построения всеобщего мирового блага — не редкость.
Кстате, все слушаем Ministry «The Last Sucker »
Моск должен работать!
Я тоже многие читала уже. И давно заметила такую штуку грустную — авторам часто наплевать на качество своих текстов. С одними и теми же недостатками, бывает — с опечатками или несогласованными падежами — рассказы из года в год путешествуют с одного конкурса на другой.
Это тема…
🙂
Значит, рассказ был маскулинный, а стал феминный. Как интересно!
Хе-хе. 10 процентов этих рассказов я читал года три назад. На других конкурсах. Теперь вот виже некоторые здесь. Например, сорокин, «небо войны» у него там раньше не женщины были, а мужики. Там даже ляп вышел — в ходе переделки забыл он девушку побрить.
🙂
После слипкнота моск отсыхает. Щах слушаю «All hope is gone». Моск тихо отсыхает.
[quote comment=»1781″]Рок — открыватель новых музык :)[/quote]
сентестед надо слушать, the river, 2000 год, финляндия.
Рок — открыватель новых музык 🙂
А я вообще — Зе Рок. Ура!
Кричите!
Слушайте слипкнот! Это рожающая музыка!
Что ж вы такое нетерпеливое-то.
Ведь кроме сети есть еще и реал, вы не знали?
Спасибо за множество поздравлений и за такое вот внимание к моей особе, и особенно к возрасту и цвету волос.
Это наводит на мысли, что вы брюнетко лет пятнадцати.
Или мужчино лет пятидесяти, притворяющийся брюнетко лет пятнадцати.
Спасибо за неоднозначное внимание-без какой -либо реакции.
Еще раз хотел бы оставить поздравления и все наилучшие пожелания Блонди, что представляет себя как блондинка. При такой работе можно не только два раза заболеть, но и один раз совсем истощится и умереть, а это уже не фантастическая или виртуальная проза, а настоящая живая реальность, могущая стать мертвой. Еще римляне говаривали часто:помни о смерти. Хотя и говорили, но все же ушли в небытие, истощились в своей цивилизаторской деятельности и борьбе за культуру существования.