Запах Женщины. Елена Черкиа ака Блонди
Блонди родилась практически у меня на глазах.
Не-ет, что вы, при родах я не присутствовала! Я не настолько еще стара, чтобы хвалиться, как баюкала маленькую, пускающую пузыри Бло!
Когда мы познакомились, будущая личность Блонди еще пребывала в эфирном состоянии и витала где-то в закоулках сознания – и подсознания! – Лены Черкиа.
Сетевой персонаж, созданный Леной, оказался столь удачным, что теперь, подозреваю, бойкая Бло совершенно подавила свою пра – если можно так выразиться – матерь!
Не могу удержаться и приведу цитату из любимого мной Фазиля Искандера: «Одно из забавных свойств человеческой природы заключается в том, что каждый человек стремится доигрывать собственный образ, навязанный ему окружающими людьми. Иной пищит, а доигрывает».
Образ выбран самой Леной, но доигрывать приходится. Нужна была немалая смелость, чтобы явиться сетевому миру в образе Блондинки – тривиальной Блондинки, которую не осмеивает нынче только ленивый!
Но Бло вышла в крестовый поход. Против кого же? Да против тех же Блондинок в шоколаде, Блондинок в анекдотах и против тех джентльменов, которые этих Блондинок предпочитают…
Да, правильно. Вы угадали! Многоточие заменяет глагол. Какой именно? Ну, это каждый понимает в меру своей испорченности. Вообще, произнося эту ставшую классической фразу про джентльменов и блондинок, я каждый раз невольно вспоминаю дурацкий анекдот:
– Гиви, ты помидор лубишь?
– А-а! Кушать лублю, а так нет.
Как именно джентльмены предпочитают Блондинок – под соусом карри или а-ля натурель, еще предстоит выяснить. Но вернемся к Блонди. Блондинка, красавица, комсомолка, спортсменка. Писательница. И тут начинается самое интересное. Предполагаю, что самим фактом своего присутствия в СИ, Блонди попортила немало крови пресловутым джентльменам! Потому что ее проза опровергает все, когда либо рассказанное о Блондинках за бутылкой пива! Потому что она – Настоящий Писатель.
Блонди пишет вкусно. Ее проза хорошо замешана и правильно выпечена, ладно скроена и крепко сшита. Она по определению НЕ УМЕЕТ писать НЕИНТЕРЕСНО – телефонная книга в ее умелых руках превратилась бы в бестселлер!
Проза Блонди имеет вкус, запах, звук и цвет. Это такая редкость в наши дни! Ну, еще цвет – туда-сюда: написать, что героиня была в зеленой блузочке с розовыми оборочками, способна любая пишущая дама. Со звуком тоже проблем нет: добавил децибел – и все заткнули уши.
Но заставить … хотела сказать, зрителя! … заставить читателя ощутить собственной кожей горячий жар черноморского полдня, прикосновение волны… Почувствовать вкус соленого поцелуя… Или хотя бы вкус улиток по-керченски!
Я никогда в жизни не пробовала улиток! Ни по-керченски, ни как-то по-другому. Но теперь кажется, что пробовала. Я никогда не делала татуировку – а теперь все норовлю посмотреть: как там сарган на лодыжке, ничего?
Кто такой сарган? А вот, Блонди расскажет: «стремительный, узкий, немного зубастый, живущий в южном теплом море серебристый блик зеленоватой волны. Лабрадоритовой волны. Есть такой камень – лабрадорит, очаровавший Бло. Мутная полупрозрачная зелень с голубыми и серебряными плоскостями-прочерками в толще под разными углами. Как взбаламученная вчерашним штормом морская волна».
И я никогда не занималась любовью на пляже…
Блонди пишет о любви физической так просто и внятно, что возвращает этому нехитрому, в общем, занятию его изначальный первобытный смысл: есть мужчина, есть женщина – и все, происходящее между ними естественно и прекрасно. Как естественен и прекрасен запах женщины, изнемогающей от желания. Женщины, с которой море смыло все лишнее: «Сверху донизу – от макушки до ступней, клочьями ненужной и нечистой пены соскальзывают запахи – шампунь, бальзам от перхоти, дирол с ксилитом, дезодорант, растирка от ревматизма, охх, дезодорант для интимных мест, мыло, дезодорант для ног… лак для волос, губная помада, крем для лица, крем для шеи, крем для рук, крем-крем-крем, дезодорант для ног. Запахи соскальзывают, как потрепанный заношенный плащ, чтобы под ним, под всей этой мешаниной, открыть человеческое – настоящее. Живое».
Это живая проза, очень женственная и вещественная. Ее не просто читаешь – ее нюхаешь, пробуешь на вкус, трогаешь кончиками пальцев…
Если бы я была мужчиной, то…
О! Я могла бы… то есть мог бы сказать, что в эту прозу тянет упасть – так, как по-английски «падают в любовь».
Fall in love.
Но поскольку я женщина, то признаюсь: наслаждаясь каждой новой вещью, написанной Блонди, я всякий раз испытываю мгновенный острый укол чисто женской зависти!
Например, вот это:
«Солнце держит в горячих ладонях вогнутую чашу степи, покачивает слегка – отчего дует легкий ветер, – смотрит. Разглядывает. Пристально – приходится прятать глаза, хотя вины нет. Есть грусть, покорность судьбе, недоумение и – из-за всего этого, конечно, – режущие глаз краски и звуки. Желтая степь, жжелтая. Синее небо – пронзительно синее с облаками упреком – вы там, мелкие, не белые. Не белоснежные. Не как мы. Не в небе. Ну и пусть. Мы – к морю. Вот, когда-то из него, и теперь все время приходится возвращаться. Но это хорошо. Легкая обязанность – вернуться, вступить, стать легче –смыть все. Смыть – банное выражение. А другое слишком пафосное – омыться. Но здесь пафос к месту. Море оно такое, с ним запросто нельзя. Ласково-равнодушное. Кажется, любит и нежит, но если хлебнешь – не пожалеет. Потому что не заметит. Ему дальше сотворять живое, а мы уже не нужны. Отпочковались. Обсохли и ушли делать свои земные глупости».
Тонкая холодная игла мгновенно пронзает душу, оставляя саднящий след:
ЧЁРТ! КАК НАПИСАНО! НУ ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ ЭТО НЕ МОЕ…
А что может быть приятнее для Настоящей Женщины, чем зависть другой женщины!
А это – ты, Блонди!
Там, где ты –
там легчайшие платья льняные,
под которыми нет ничего.
Там горячий песок
под босыми ступнями
и в тени – ветерок на испарину лба.
Там, где ты – там намокший подол:
не боясь и смеясь,
ты по пояс в морскую волну забегаешь –
солнце высушит легкую ткань.
Там, где ты…
Жаль, что ты
не всегда там,
где ты.