Этот текст предназначался для внезапно появившейся пустой странички в книжке Уморина, что готовится в печать. Но, подумав и прикинув, я решила, что там достаточно моих слов — рядом со словами Дженни и Кота Ирвинга Стивенса.
Поэтому вместо этого эссе в книге будет напечатан один прозаический текст самого Алексея. Чему я рада несказанно.
***
Люди приходят в сеть по-разному и ищут разное. Иногда, придя с одной целью, вдруг находят что-то совсем другое для себя. И остаются с этим.
В разных местах сети. Кому-то — «падонки», кому-то — «Википедия», кому-то — порносайты.
Мне — литературные порталы.
Если я идеалист, то в сеть пришла — по адресу. Здесь никто не заставит меня делать то, чего я делать не хочу. Хочу искать драгоценности, бесплатно и не по обязанности — ищу.
А надоело — не ищу.
Простое и неотъемлемое право — право читателя.
Просто читая, я набрела в сети на стихи Алексея Уморина. И утонула в них. Зашла в раздел, прочитала:
ОЖИДАНИЕ
Тревожно спали у глухой воды
орлы, собаки…
И частицы хлеба
Плоились сверху через сита неба,
Изглаживая робкие следы.
Тревожно спали в доме у воды,
прижавшись тесно, дети вперемешку.
И даже Змей таил свою усмешку,
И воды сами в небеса текли.
Тревожно спали кольца и желанья,
Мечи и вазы, утра, расстоянья,
Хлеб спал, трава, но рыбы шли:
Ведь реки с ними к небесам текли.
Тревожно спало… Лишь Звезда сияла!
Как будто бы в последний раз играла,
Как будто вновь за ней волхвы пошли.
……………..
И следом за этим — «Молитвы конюхов».
Попалась. Как читатель.
Много позже, другая читательница Уморина предположила, что мы должны вибрировать в одном ритме, чтобы слышать эти стихи. А кто-то вибрирует в другом и поэтому читает другое.
Возможно. Но стихи Уморина — больше, чем просто физиология вибраций.
Есть поэты, очень хорошие поэты, которые пишут хорошие стихи, собирая их из готовых кирпичиков — наших понятий, чувств, слов. И стихи получаются не обязательно уютные и привычные — любые. Бунтарские, неожиданные, пронзительные. Но сделаны они — из кубиков, которыми пользуются все.
Есть поэты, которые сами замешивают глину для своих кирпичей. Я отличаю тех от других. Слова, вроде бы, такие же, но способность творить окрашивает привычное. Появляется отсвет волшебства. Такие стихи уже не просто читаются. Их можно выпить и ждать, что они сделают
с тобой.
Любопытно и немножко страшно. Как на каруселях, к которым не успел в детстве.
А еще есть и совсем-совсем другие поэты. Их мало. И даже те, кто есть, часто не пишут в полную силу.
Потому что рамок нет. А как же — без рамок? Кто прочитает и поймет эти неожиданные и странные стихи, если поэт не взял глину из нашей реальности, а отправился за материалом для слов — в другую? И даже не в соседнюю реальность, куда можно, проковыряв дыру в брезенте неба, заглянуть любопытно и —
описать. А — поверх нашего слоя — в более высокий.
Такие поэты, если они позволяют себе говорить, говорят уже на вселенском языке. Минуя формулы и алгебраические знаки, могут описать для нас — основы жизни. Просто словами. Потому что они — переводчики и трансляторы.
Их мало очень. Ведь, кроме высокого, есть еще насущное. Нашего физического существования никто не отменял. И мы думаем об этом, руководствуемся этим, соотносим себя — с реалиями.
Но если кто-то, живя и мучаясь, вдруг разрешит себе — творить так, как позволено сверху, получается такой поэт. Или писатель. Человек, что сумел донести нечеловеческое до человеков-читателей. Даже если читатели боятся, осторожничают и недоумевают.
Уморин разрешает себе. К нашему счастью.
Он умеет все. Умеет и из обычных привычных кирпичиков. И из глины, которую замесил сам. И умеет, взяв оттуда, а откуда — Бог весть, — поместить в нас зерна вселенского. Даже когда недоумеваем и не хотим. Потому что на вселенском сквозняке — неуютно и непривычно.
И зёрна прорастают. Порой – шипами.
Но ни он, ни мы уже никуда не денемся. Потому что там — еще один слой вселенной. С ним наша реальность становится шире и больше.
Я рада, что мое существование во времени и пространстве совпало с его существованием. Он пишет. Мы читаем.
Пусть будет так. Это важно. Для всех.
Думаю, настоящее понимание важности этой придет позже. Век наш короток и несоизмерим со временем вселенной. И остается лишь радоваться: люди, что слышат музыку сфер, говорят о ней хоть чуть-чуть понятно для нас — живущих рядом, — говорят и живут сейчас,
творят сейчас.
Для нас.
Елена Черкиа ака Блонди для литературного портала Книгозавр