Здравствуйте, мои маленькие мохнатые друзья.
Сегодня всем нам предстоит увлекательное занятие, мне надо будет ознакомиться с представленными на конкурс текстами и вынести по ним своё оценочное суждение. Напомню вам, мои дорогие друзья, что оценочное суждение – суть самой субъективности и невозможности выдвижения претензий. Шкалы оценочных суждений по давней сетевой традиции (не мне её менять, я слишком стар для этого) выставляются таким образом, чтобы оцениваемый при взгляде на неё, испытал чувство глубокого морального неудовлетворения и неудобства.
Немного о матчасти. Миф сам по себе является произведением, к которому приложило руку большое количество людей, внося свои мелкие правки, убирая лишнее, подчёркивая нужное, раскрывая тему, поднимая нужную суть, на это уходило время, порой весьма немалое. И в конкурсе авторам предстоит решить довольно сложную задачу — суметь не только написать литературное произведение, но и придать ему простоту и отточенность мифа, выписать его так, чтобы было понятно – это действительно миф, который можно принять без допущений, упрощений и додумываний. Миф в какой-то степени универсален и предназначен для понимания всеми членами социума, он должен быть и литературным, и доступным для понимания, неся в себе смысл и не неся в себе лишних смыслов и излишних словесных конструкций. Сложная, нетривиальная задача. В своей оценке я буду стараться исходить из подобного понимания мифа.
Мармадьюк. “КОЕ-ЧТО ОБ ИРРИГАЦИИ”.
Это действительно миф, ящетаю. Соблюдены все «законы жанра» — текст вполне короткий, написан понятным языком без нагромождений лишних смыслов и ненужных деталей, завершив повествование нетривиальным, интересным и важным выводом. Одна из лучших работ, присланных на конкурс, будем считать, что именно эту работу я признаю лучшей по своей субъективной шкале.
Алексей Уморин. “НОСОРОГ”.
Не буду распылять лишние слова — хорошо написанный и близкий мне текст, однако, чтобы быть хоть где-то объективным, я займусь буквоедством и подойду к вопросу с формальной стороны – знаков больше оговоренных конкурсных 15К, поэтому буду считать этот текст внеконкурсным, хотя и убавлять там решительно нечего, до кучи скажу, что Уморин вообще пишет очень мифологично, он научился отсекать лишнее, когда я ещё капчу двачевать не умел.
Сергей Рок. “Злые Месяцы”. “ГУЙ”. “Ящерица БО”.
Позволю себе объединить здесь три произведения, пусть даже принадлежащих клавиатуре одного автора. «Злые Месяцы», «Гуй» и “Ящерица БО” — отличная стилизация под дневники наблюдений одной мутной этнографической экспедиции, но, будучи весьма литературными , лаконичными, понятными, они действительно очень сильно похожи на правду или бред (хотя правда очень часто оказывается гораздо веселее самого лютого бреда), что лишает их некоего налета мифологичности. Но написано и проработано всё равно здорово.
Алексей Уморин. “Миленькие истории».
Когда я бываю в городах русской революции, то иногда замечаю поразительное сходство советских барельефов, изображающих революцию (возьмите Финляндский вокзал в Питере), с древнеегипетскими барельефами. И те и другие отображали царствования фараонов или начальствования председателей. И у тех и у других были свои мифы, выстроена своя стройная мифология, с героями, злодеями и богами. Уморин предлагает нам альтернативную советскую мифологию, трешевую, угарную и абсолютно адовую, громко зачитываемую пионерами перед стотысячной толпой под маршевые звуки. Единственно, что я могу сказать в претензию – где-то подобный треш и угар встречал, у кого-то мейнстримового, и не раз, подобная мифологизация довольно популярна.
Шикль Грубер. “Похищение дудки”.
Это действительно очень похоже на миф. Суть многих вещей, переданных через одну из многочисленных историй раскрыта прекрасно, однако для моего понимания это оказалось тяжеловато, всё таки миф должен быть понят сразу, с первого раза, как вдох и выдох. Зато в мире осталась музыка.
Сергей Лысенко. “КАФКА У ШВЕЙКА”. “ЗИДАН ДОЛЖЕН БЫТЬ”. “КОЛЬЦО ВСЕВЛАСТЬЯ”.
Тоже сведу три произведения автора в одно, ибо, как мне показалось, написаны они на одной волне. Ну, что можно сказать насчёт «Зидан должен быть» – мифологичность изображена, но слишком много деталей и слишком много моментов, предназначенных для придания тексту большей художественной выразительности. «Кафка у швейка» — написано в попытке некой отдаленной стилизации «под Кафку», но только в попытке, текст, конечно, упоротый, но малосвязный. «Кольцо всевластья» — это фэил, на мой скромный взгляд, это единственное, что я не дочитал до конца. Конечно, полуиронически обстебать имеющиеся сюжеты – это практически беспроигрышный вариант, но делать это надо тоньше, штоле.
Елена Коро. “Эллинский день”.
Эллинский день пронизан забытьем, в котором нет разницы между отсутствием и наличием, ибо сложно понять, зачем ты есть, и почему его нет. А если это давно понято, то оно ни к чему, ибо застыв расколовшимся барельефом можно только ждать, когда вечность сотрет тебя в камень-окатыш, не оставив никакого следствия от кучи точащих по капле причин, по недоразумению нареченных героями и богами.
Тамрико. “Учительские сказки”.
Из всех видов коллективов, с которыми мне пришлось иметь дело, самыми неприятными были учительские коллективы, наверное, у театралов всё запущенно куда круче, но учителя, как коллектив мне не понравились, хотя поодиночке учителя неплохие люди, а вот стайкой. Парадокс. Тут до кучи надо сказать про произведение — когда я начал читать последнюю часть, мне поперву показалось, что автор лишний воспользовался вставкой текста из буфера, но потом я разобрался и это самое сильное впечатление от учительских сказок.
Е. Гномалле. “Охотник”.
Хорошая сказка. Она могла бы стать мифом, да вот только загромождено описание, захламлено деталями ненужными, придающими повествованию большую выразительность, но за деревьями можно не различить леса, зелёного-зелёного майского леса, гриву которого треплет ветер. Быть лаконичным, вычесав лишние для мифа слова – и всё станет гораздо лучше.
Татьяна Котляревская. “Заячий бог”.
Замечательно, хорошо написано, конечно, суть зайца и скрытого за ним соответствующего бога раскрыта в деталях, но есть одно «но». Всё-таки мифология – это массовая рефлексия, на крайняк групповая, но никогда не рефлексия одиночной человекоединицы, она по-другому называются, подскажите, правда, как. В массовости рефлексий и заключена сама соль мифотворчества, миф должен примерить на себя каждый и в целом, внутренне одобрить, а я и мои маленькие мохнатые друзья не можем сказать, что это про нас. Мы котиков любим.
Борис Суросевов. “Зимнее стояние Нальчиков”.
Я так понял, с первого раза, это было сделано исключительно для лулзов и увеличения количества ключевых слов, но потом я обратился к загуглям и увидел, что у автора существует довольно много описательных характеристик Нальчиков, которых я хотел бы увидеть здесь, но не увидел.
Татьяна Котляревская. “Двое в комнате”
Есть ли в мифологии диалог? Есть ли возможность спросить у слов, высеченных в камне? Да и кому интересны ответы на все эти вопросы, кому нужно познание за пределами мифа? Самым смелым искателям, самым циничным скептикам или никому не нужно? Миф передает целостность и е оставляет после себя слишком много вопросов, а если и оставляет, то они настолько риторические, что и за ответом на них лишний раз гнать мысль лень. Внутренний диалог лирической героини оставил скорее интересные вопросы, чем окончательные ответы, но мне не хочется лезть в эти дебри.
Виталий Подошва. “Верю и мечтаю”.
WTF?
Вроде, охватил всех. Можете вешать собак.
————-