Я решил блеснуть и выдать спич.
Кстати, спич — это не только речь, но еще и спичка мужского рода. Ча! Один спич, один огонь, один красный цветок (или синий) — на кухне. Цой пел там….. Так вот, роман товарища Нилина огромен, к тому же, я коснулся лишь ч.1, а там — еще и километры и километры по степи чужого воображения.
Вы ведь представляете, вы — в чужой голове! Это необыкновенно! Все равно, что «One who waits». Он же жь тоже сидел в своем колодце, выжидая.
И вот — о чудо!
Он — в чужой голове.
Ча!
Что же сказать вам, братцы? И читал я, и ждал, и ждал. Я понимал, что ночь, и ночь мне сейчас даст ремня. Потом, когда по мозгу моему уже бежали тараканы, я понял, что все — всерьез. И вот, я побежал за ними, и несколько штук раздавил сразу же.
Потом — Ча! — очень большого, о длинных усах.
Тж!
Тж!
тЖ!
Тж!
Все меньше и меньше тараканов.
Но один, бес, ушел куда-то за поворот извилины. Я вбежал туда, и по мне стали стрелять лучи. Я увернулся, а он — под диван, а там — кусочек шоколадки.
Бля-я-я-я-ядь! Вот, в чем дело! Сластена!
Ча!
Я понял, что все кончено, и пора писать рецензию.
О чем роман? Об инопланетянах. Их было много, и они были гады, и у них были роботы, и был один робот, которого главный герой в конце романа ударил по яйцам!
О=ё=ёйй!
Представляете, какой пассаж! Железные яйца! Наверное, это — жуткая боль. О, май гад!
Инопланетяне уничтожили почти всех людей. Оружие у них было ничего, без особого пафоса.
Но зато, у главного героя жена была на пятнадцать лет младше его самого! Вот, где авторский подход. Эх, как легко о мечтах-то узнать! Вот ведь, роман — часто — и сам человек.
В принципе, и все.
Теперь — об основном. Я, знаете, тоже люблю, когда девушка молодая. Я хотел тоже роман написать и эту самую свою мечту там изобразить. Это ж как хорошо. Ты уже весь волосатый, будто обезьян, и голос грубый, и в легких столько сажи, что можно котел отопления покрасить, а она — молодая, свежая, гладкая.
Эх!
Словом, я, было, взялся писать роман о том, что: однажды я посмотрел фильм «День Независимости», и это мне жутко не давало покоя, и я уже был готов писать авторскую интерпретацию, как вдруг позвонили с работы. Я — железнодорожник. Нужно было ехать, шпалы выпрямлять. Ну, я и поехал. Взял с собой блокнот, чтобы текст записывать, но в начале смены мы так нажрались, что я тотчас и забыл о том, чего желал.
А то бы, знаете, я ведь еще ничего мужчина. Я тоже могу про инопланетян настрочить.
Словом, роман — в стиле си, в стиле романов про инопланетян на полках магазинов, а значит — ништяк.
Читаем!