Как известно, мальчики тешат себя многословием без сути.

Корень ругателен.

Сентенции высыпаются, словно яблоки из осени в урожай. Вы им скажите чего — нет, это скучно, и лучше даже доказывать не то, что белое — это черное, а что белое — это белое, биться в припадках.

Это не софизм, но обезьянство в терминах, хотя можно сказать об этом например, так: трансцендентная подмена смысла набором знаков, необходимым для доказательства частных конструкций.

Так вот — меня попросили прочитать несколько стихотворений и дать им оценку. В чем была суть? На одном сайте (на одном из миллионов, словно лиц у Дьявола) выбирали поэта то ли недели, то ли месяца, то ли чего-то еще. Может быть, у них там свой расчет времени. Я не знаю. Лит.сайты сейчас слишком уж близко друг другу расположены по глупости и бездарности, они — дощечки  в заборе, и забор этот очень длинный, с загогулиной, и покрашен черт знает как, но — дощечка к дощечке.

Количественно же это — небольшая галактика, без качества, но со звездами.

Так вот, пару мыслей. Ни больше, ни меньше. Когда говорят, что нет стихов — чаще всего имеют в виду себя, мол, их нет, но всё же…. Нет, давайте уж начистоту — нет их. И не будет. Ни я, ни вы, может — будущие поколения, а может — новые взошедшие на белковых нивах расы…..

У меня спросят поэты: почему нет? Есть. Соберемся в круг, будем показывать на кого-нибудь пальцем и вешать ярлыки. Возьмём медали. Повесим на шею. Повесим на член. Это уже две медали. Куда вешать третью?

Но — человек перестает быть рифмоплётом и становится поэтом (по — моему мнению, если у него есть надстройка над разумом). Это всё равно что шайба. Если прикручивать деталь к детали в помощью болта и гайки без шайбы, то гайка раскрутится. Но это техника. Здесь промахи налицо. А что касается деления слов на столбики, то зачем здесь шайбы, если можно сразу же повесить медали.

Но шайбы нет.

Две поверхности болтаются. Идёт скрип. Скрежет.

Собственно, о чем речь? О том, почему есть много современно-стандартных столбиков. Очень часто — ровных. Очень часто — с хорошими, бьющими в небо струёй, окончаниями. Иногда — завышенная экспрессия и личностный пафос. Но — никакой надстройки. И точно также можно разрезать живот и вывалить на стол свои кишки:

Зырьте!

Нет, так некрасиво. Их надо разложить ровней, резонансно. (Еще есть миф о глагольных окончаниях  — так вот, и их сюда же).

Тогда меня спросят — ну чо ты, Ваня? Смотри — рифма — во. Окончания — во. Пафос концентрированный, полубытовой, газоконденсатный, с русскостью. Что тебе еще надо?

Да, точно. Но зачем мне чужие кишки?

Мало поэтов, читая которых, я понимаю, что они не пытаются забрать меня в дебри своих загогулин, но говорят прозрачно, будто бы с высоты иного человека — специально выращенного для высоких идей — выстраивают мост между одним разумом и другим умом. Мне всё равно, что это за человек. Я вижу лишь надстройку.

Но попробуйте еще, вырастите в себе иной орган. Непросто. А вот сесть на коня слов и гнать, гнать, разматывая ленты глупости, и — скорей, в звёзды, в мэтры. И — скажут мне — но это же хорошо! Люди умнеют. Сеть умнеет. Увлечения есть у людей.

Да!

Бьютифул!

Вондерфул!

Но вот поэзии нет. Есть средне-стандартные современные стихи. И всё. Ровные, кривые, треугольные, постмодернистически-высосанные-из-пальца, стихи грандов (с двумя медалями — верхней и нижней), но что читал ты их, что не читал — ни плюса, ни минуса. Рука тянется к полке. К тому, что было и прошло. И, может быть, прошло безвозвратно.