Koree Key. Про/за-3: финалисты и кое-кто ещё. Часть 2

Опубликовано автором

Про/За-3: Пятью пять — двадцать пять 9k

Есть рассказы с героями — умными и глупыми. А это рассказ, где весь мир глупый. И при этом автор пытается меня убедить, что мир нормальный, что так всё быть может. Что придурь безмозглого пакостника могут поддерживать столько разных людей — ну ладно там, мать, жена. Но остальные-то? Хотя, честно говоря, я и мать не понимаю.

Наверное, раньше я просто пожала бы плечами, прочитав такой текст. Мимолётно улыбнулась бы — «надо же, какую чушь только не пишут».
Однако сейчас у нас слишком много знакомых, коснувшихся детской психиатрии, чтобы терпимо относиться к глупости на такую болезненную тему.
И знаете — у многих аутистов все стандартные анализы в норме. Но почему-то никому не приходит в голову считать их симулянтами…
Тут какая штука. В мире случаются и более удивительные события.
Поэтому главное, что мне хотелось бы узнать про этот текст — было ли это на самом деле.
Если да, то ценность рассказа высока.
Если нет, то извините. Сочинять и я горазда.
Просто я совсем недавно, считай, на днях читала Олега Куваева.
И в начале его чудесного романа «Правила бегства» герой рассказывает о себе. Очень уж контрастно смотрятся эти два рассказа («Оттенки…» и куваевский) при сопоставлении.
Позволю себе процитировать Олега Михайловича:
Анкета

Были ли Вы в плену, находились ли на оккупированной территории во время войны?
Да, находился. Более того, я и сейчас частично нахожусь в плену тех военных лет и буду в них до самой смерти. Причины этого я и попытаюсь сейчас объяснить.
Городок наш, лишенный, как я уже писал, стратегического и промышленного значения, война обошла стороной, коснулась краем своим, взмахи ее ужасных крыл долетели до нас сравнительно слабым ветром.
Вначале городок заняли румынские части. Мы, мальчишки, бегали вечерами смотреть, как господа румынские офицеры в штатских цилиндрах, фраках и очень блестящих сапогах катались верхом по городскому парку - останку дворянской эпохи.
Парк у нас действительно был прекрасен, а офицерские лошади сказочны, как детские полеты во сне. Господа офицеры вежливо приподнимали цилиндры, встречаясь друг с другом на дорожке, их улыбки были белоснежны, от них пахло духами. Наверное, они привыкли у себя в Румынии кататься вот так вечерами и разносить запах духов и вести сдержанные беседы, рукой в перчатке усмиряя гарцующих лошадей. Для них война была пока еще праздником.
Для нас, мальчишек, она была чем-то вроде кино. Мне было пять, и, когда к нам поселили какого-то румынского солдата, у меня установились с ним самые дружеские отношения. Слова "оккупант" и "враг" были неведомы моей юной душе. А ужас войны катился там, где были железные дороги, главные направления.
Солдат часто саживал меня на колени и гладил по голове, глядя почему-то на дверь, точно он ждал, что в эту дверь сейчас вбегут его дети или, допустим, войдет жена. Для него война с самого начала не была праздником, но и солдат этот, несмотря на затюканность и печаль, не был уж столь безобиден. Я видел, как однажды он сопровождал по улице господина офицера в вычищенном мундире, сверкающих сапогах, с каким-то хитрым огромным погоном на плече. Офицер шел, разглядывая где-то в будущем сверкающие дали победы, а солдат с карабином почтительно следовал в десяти шагах, и одна обмотка у него все разматывалась, а он на ходу затыкал ее конец, чтобы не размоталась совсем. На углу тетка продавала семечки, и вдруг наш солдат подскочил к этой тетке, наставил на нее оружие и, держа карабин в одной руке, другой стал быстро пихать в карман семечки. А затем бросился догонять господина офицера.
Затем в городок вошли немцы, и отец запретил мне выходить за палисадник. Но что могло нас удержать? У немцев были большие тупорылые машины, которые почему-то очень тяжело заводились. Однажды в квартале от нас я видел, как несколько солдат долго крутили ручку машины. Машина не заводилась. На улице, на беду свою, показался дядя Семен - дезертир, спрятавшийся в своем огороде во время нашего отступления. Он был в телогрейке, в брезентовых сапогах и нес что-то в мешке. Солдаты подозвали его и заставили крутить ручку. Дезертир Семен ручку крутил долго, и почему-то я помню его затылок и спину. Они были напряжены и задумчивы, если напряженная спина может быть задумчивой. Машину он завел. Солдаты приказали ему сесть в кузов, и больше мы дезертира Семена никогда не видели...
Затем один немецкий офицер застрелил в парке румынского офицера с его цилиндром, фраком и блестящими сапогами. Румыны устроили демонстрацию торжественных похорон, и в городке остались одни немцы. Пожалуй, это последнее, что я знаю о войне в наших местах, потому что у меня имелся ручной бильярд. В центре бильярда был нарисован самолет-этажерка с красными звездами, и при отступлении наших войск бабка красные звезды тщательно закрасила химическим карандашом. Когда к нам поселили группу солдат в серо-зеленых мундирах, я, разумеется, не утерпел и втерся в комнату, где они стояли у окна и громко говорили по-своему. Они рассматривали мой бильярд. Я решил, что они не знают, как класть шарик и дергать пружинку, растолкал солдат, чтобы показать им. Один из солдат взял меня за локти, поднял, подержал перед собой в воздухе. Я и сейчас помню запах мыла, машинного масла, легкий запах алкоголя и помню розовый подбородок солдата. Он поставил меня на пол, наступил на мои ноги, зажал коленями мои колени, обхватил мои щуплые плечи и резко их крутанул.
На этом военные впечатления для меня кончились - я был в постели в боковом чуланчике нашего дома до самого отступления немцев.
Хотя мой личный опыт отношения к войне не дает мне ни малейшего права касаться этой поистине страшной темы, я вынужден был все это рассказать хотя бы для того, чтобы объяснить, почему я освобожден от воинской повинности, имею третью группу инвалидности и могу сразу же ответить на анкетный вопрос о воинских наградах, которые, возможно, предназначались мне, но никогда не будут получены.
Не так давно я видел в метро паренька в форме суворовского училища. Я видел его чистое мальчишеское лицо с твердо сформированным подбородком, я видел неуловимый скромный шик его формы и видел, как он с почти аристократическим изяществом уступил место какой-то девчонке, и я вышел на следующей остановке, но знаю зачем. Бог мой, я почти не чувствую своей инвалидности, и уже лет двадцать ни один врач не ограничивает меня ни в чем, кроме запрета поднимать тяжести...
Но все же пункты моей анкеты могли быть заполнены по-другому. Я помню глаза того немецкого солдата, который смотрел на меня с вялым любопытством. Может быть, так мы смотрим на овода, которого летним днем мы поймали, воткнули в него травинку и пустили лететь с этим грузом. И, может быть, потому, что от того солдата пахло шнапсом, я до сих пор не переношу запаха алкоголя в любом его виде.

Таковы физиологические последствия войны для меня, конечно, неизмеримо менее тяжкие, чем для сотен миллионов других людей.

Если бы это был конкурс сказок или прозы околосказочной, я бы с удовольствием дала бы рассказу крупные, солидные баллы :).
А так не могу. Хотя и позитивно, и красиво. И даже познавательно — в антропотехнической части.
Но поскольку я уже знаю, что медведи с удовольствием кушают кабанов, и обратный вариант тоже бывает регулярно, бремя этого знания не даёт мне оценить рассказ на данном конкурсе по достоинству.
Также концовка мне кажется какой-то недостаточно выразительной. Но это уже мелочь.
Бурый медведь и кабан на Дальнем востоке:
1950-1970 исследователи придавали большое значение смертности от бурого медведя кабана. На долю бурого медведя по оценке Н. B Ракова (1970) приходилось 21,8 % всех установленных случаев гибели кабанов и 61% их отхода в целом от хищников. В конце осени и в начале зимы было отмечено 79% случаев смерти кабанов от бурого медведя.
C кабаном бурого медведя связывают конкурентные отношения. Например, П. Вэбэр так пишет о взаимоотношениях между кабаном и бурым медведем в местах их кормежки (в Румынских Карпатах): стадо кабанов или взрослые кабаны-секачи наиболее часто отгоняли молодых медведей от места кормежки. Крупные медведи всегда отгоняли кабана от "кормушки".
http://forum.zoologist.ru/viewtopic.php?pid=60041
(и ещё кое-что на той же странице)

И вот ещё:
"Новорожденные поросята остаются в гнезде три-четыре дня, после чего способны следовать за самкой. Несмотря на мощь и суровый нрав взрослых кабанов, поросята и подсвинки часто становятся добычей хищных зверей. Особенно удачливым охотником на молодых кабанов можно признать медведя. При плотном сложении и быстроте реакции, кабан представляет собой трудную добычу. Большая голова имеет развитую лицевую часть и очень маленький мозговой отдел. Именно поэтому опытные охотники не стреляют кабана в голову. Как правило, такой выстрел не останавливает зверя, так как попасть в небольшую мозговую капсулу бегущего кабана очень трудно.

Тем больший "профессионализм" требуется от хищника. Мне пришлось тропить некрупного медведя, шедшего к берлоге в Пастбищном хребте. На крутом склоне снег уже сошел, и след зверя был трудно различим. Но вот впереди показалось выполаживание, среди которого выделялась площадка, почти очищенная от листьев. Осмотр показал, что эта площадка стала ареной охоты медведя на кабана-трехлетка. Кабан устроил лежку в комлевом дупле горного клена Траутфеттера. Медведь учуял добычу, и напал. Почти вся туша кабана была съедена. Лишь остатки шкуры, голова и ноги были прикопаны хищником. Для меня самым интересным было то, как медведь убил кабана. На черепе хорошо была видна пробоина, по-видимому, проделанная когтем, при ударе лапой. Пробоина пришлась точно в мозговой отдел черепа.

Череп этого кабана до сих пор хранится в моей домашней коллекции, вызывая удивление у зоологов точностью удара хищника."
А.Д. Липкович,
кандидат биологических наук

Взято отсюда:
http://forum.zoologist.ru/viewtopic.php?id=589&p=13

Вечная история сансары. Круговорот юности в природе. Как все вечные темы, универсальна и беспроигрышна.
Умно, симпатично написано.
При всём моём расположении к автору, я всё же недоумеваю, как рассказ стал вторым по итогам голосования.
Видимо на данном конкурсе он занял нишу «типичного хорошего рассказа».
Этакий наибольший общий делитель. Или наименьшее общее кратное? Не, «наибольший» звучит приятнее.
Возможно, народ подкупает то, что герой всё-таки остался с женой. Во всяком случае, мне это понравилось.
Не понравилась мелодия. Простовата.
Рассказ, по всей видимости, должен наводить на разные сложные размышления.
Однако, меня он ни на что особенное не навёл.
Как хрупка человеческая психика, я знала и раньше.
Метод переубеждения путём ударов по виску тупыми тяжёлыми предметами не приемлю, как крайне неэффективный.
А главное, что мне не нравится в этом рассказе — примитивные представления героя о сострадании. На самом деле он не сопереживает миллионам погибших — он по-прежнему, как в детстве, остаётся во власти своей фобии.
То есть — на дикарском уровне развития.
Сравните — вот слова героя о переживаниях в детстве: "мерещатся мне там, в глубине, тела. Живые. Бледные как личинки. И у всех их лица моей мамы. Тяжело им там под бронзовым памятником, под мемориальной плитой этой, под травой, под мамашами и детьми, подо мной и бабушкой. Шевелятся они, извиваются, пытаются этот груз стряхнуть".
А вот слова героя в настоящее для рассказа время: "- Понимаете, я тогда на секунду представил обожженную поверхность. Гладкую, - он провел рукой по столу, - Мертвую. А в недрах под ней миллионы копошащихся тел. Людей. Разных людей".
Ну и причём тут сострадание?

Про/За-3: Семнадцать ночей без Земфиры 39k
Прелестный, стильный рассказ. В принципе — это классическая комедия положений. Но какая позитивная! А как здорово выписан цельный и обаятельный образ главгера! 🙂
В общем, я рада, что рассказ оказался в финале.
Чтобы придраться хоть к чему-нибудь, попинаю «набухшие глаза» и кое-какие опечатки типа «катитала».
Хороший проблемный рассказ со стандартной приманкой из мучительной смерти. На этот раз умирала старушка-лошадка, ручная и добрая. А забили её свои же непарнокопытные сородичи — вроде после того, как старушка вернулась на лето к людям.
В общем, душещипательная классика. Но вполне на уровне — конфликты расставлены весьма толково. Ибо, всё-таки, мы -то в ответе за тех, кого… Но что делать, если приручил не ты?.. тем более, что совсем ни при чём ты теперь быть не можешь?
Кто виноват и как с этим жить дальше? И так ли уж тяжка эта ноша?
Снижает ценность рассказа отсутствие достоверных данных о том, что травоядные так себя ведут.
Но, с другой стороны, прошла же в финал история с откровенно сказочным уклоном на ту же звериную тему? (Про/3а-3: О дружбе зверской)
А глупые-глупые лошади как рассказ лучше, чем простенькая и бесконфликтная история дружбы кабана и медведя, хоть и написанная очень милым, сочным языком.
p.s. но самое интересное в рассказе — это драматичная история его проникновения в финал. Должна сказать, что автор поддерживал интригу финала, сильно осложняя карьеру своему детищу, и только высокий профессионализм жюрейской команды позволил ей собраться, и проголосовать согласно своим убеждениям — по качествам текстов, невзирая на личности.
"Из живности в хозяйстве у бабки две кошки. Одна ослепительно белая с чёрным треугольничком на груди; другая чёрная вороновой масти, с белым пятнышком на груди".
Не поверю, пока не увижу такую кошку. Ослепительно белую. С чёрным треугольничком на груди. Ну, блин, и фантазия у господ прозаиков!
На самом деле пигментация у зверушек происходит так («щенок» в данном случае смело заменяем на «котёнок», закономерность тут та же):
"И последние производные нервного гребня отправятся по совсем другому маршруту, и им-то и предстоит превратиться в те самые пигментные клетки - меланоциты.

Самые первые группы меланоцитов приходят в область глаза, уха и к основанию хвоста на крупе. Вряд ли это случайность, и связано лишь с тем, что к этим местам ближе всего добираться. Меланин крайне необходим для нормальной работы органов зрения и слуха, а в области крестца находится важный нервный центр. Далее группы меланобластов прибывают одна за другой, происходит окрашивание спины, боков, конечностей и хвоста (сверху вниз). Понятно, почему позже всего окрашиваются кончик хвоста и "носочки" на лапах - пока добредут туда уставшие путники. Но вот почему в числе последних закрашиваются воротник, проточина на голове, а самой последней грудная клетка в области соколка (оконечности грудины)? Возможно, это связано с тем, что миграционные пути в организме открываются в строгой последовательности. Клеткам в организме не положено разгуливать где попало, да и не разгуляешься особо, когда вокруг кипит вовсю работа: формируется костяк, мышцы, внутренние органы, кровеносная и нервная система. Тут бы по отведенной тебе дорожке успеть проскочить вовремя. А то ведь бывает, не согласуют где-то что-то на высшем уровне, ткнешься, а дорогу то и перекрыли! И остается щенок с непрокрашенными участками на теле."
Целиком эта чудесная статья выложена на личном сайте Людмилы Пасечник:
http://alvheim.ucoz.ru/publ/4-1-0-29
Очень приятный рассказ. Ругать решительно не за что. Хвалить - с удовольствием. Были и поярче, но этот такой цельный и гармоничный. Тем и хорош.
Отдельно замечу, что автору удалось показать проблемы героини без лишнего пафоса. Не обостряя до крайности. Все её невзгоды просты и жизненны, но от того не менее настоящи.

Здравствуй, Бог! 27k
Чудесный рассказ. Умный, тонкий, богатый в деталях (в которых много кто скрывается :). Больше всего понравилась честная, настоящая история Юльки.
Вот прекрасный пример - чтобы показать настоящую личную драму, вовсе необязательно усыпать рассказ трупами, переколбашивать его мир катастрофами и гонять героиню из абортария в морг и обратно.
Ну и вообще - рассказ очень светлый, жизнеутверждающий. Солнышко в словах :).
Неудивительно, что он с самого начала был лидером, несмотря на самые разные взгляды судейской команды.
Кстати, рекомендую: http://zhurnal.lib.ru/e/emilx_s/bog.shtml

Повествование о случайном педагогическом успехе рядовой учительницы музыки.
Который оказывается, в общем-то, не только случайным, но и не её успехом вообще.
Героиня-девочка мне непонятна. Героиня-учительница - неприятна своим отношением к девочке.
"Тамара брезгливо поднимала ее запястье, шлепала по лапке со скрюченными пальцами и удивлялась: пальцы-то у девочки были вполне пианистские, длинные и цепкие. Но лапка не расслаблялась, а каменела только сильнее - бьют ее дома, что ли, думала учительница с раздражением".
Рассказ немудрёно назван инициалами учительницы, но это вовсе не значит, что она-таки является главной героиней. Потому что девочке, хотя и странного, уделено внимания не меньше.
Короче, секрет рассказа в кризисе среднего возраста.
Примеряешь на себя шкурку такой ТэВэ, и понимаешь, что сходство значительно большее, чем хотелось бы. Увы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *