Елена Колчак в Именном указателе Книгозавра
— В современной системе координат такая вещь как жанр несколько размазана. Во всяком случае, в нашей, российской литературе. Читают, как правило, имена. Часто не употребляют даже названия. Например, говорят — я читал Пелевина. Или — я читал Сорокина. Между тем, раньше могли сказать так: я читал фантастику, я читал детектив, а имя автора шло уже потом. Как вы думаете, с чем связана такая литературная дислокация?
— В современной? Да ладно! Половина наследия Достоевского — психологические детективы. «Война и мир» — авантюрный роман, что там Дюма с его «Монте-Кристо». А попробуйте определить жанр «Слова о полку Игореве»! Или «Дон Кихота». Или «Степного волка». Первичен текст, то есть — автор, а жанр — штука вторичная. Даже суровейший из них, классический детектив, необходимая основа которого — интеллектуальный поединок автор-читатель. И Честертона, и Конан-Дойля, и «Лунный камень» мы перечитываем не ради интриги, а потому что они — живые. В общем, как у Шварца: «Мне захотелось поговорить с тобой о любви. Но я ж волшебник. И я взял и собрал людей и перетасовал их, и все они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала». Писателю хочется поговорить — о любви, о смерти, о гвозде в сапоге, о доблестях, о подвигах и славе, о том, как растет трава и течет вода, — и он рассказывает историю. А к ней потом более-менее подходящий ярлычок приклеивают. Для вящей понятности. И, кстати, в сетевых профилях, обозначая интересы, упоминают не только авторов, но и жанры. Так что не вижу изменений.
— Полки книг постоянно пополняются, всё больше на них авторов и томов, кажется, написано уже обо всем на свете. Как вы думаете, как быть писателю? Всё уже есть, или какие-то аспекты нашей жизни не затронуты? И вообще — стоит ли городить огород, не проще ли сконцентрироваться сугубо на коммерческом успехе?
— Если двое смотрят на одно и то же дерево, они видят не одно и то же дерево. И рассказывают поэтому — о разных. Почему существуют десятки экранизаций и тысячи постановок «Гамлета»? Зачем очередной режиссер за это берется? С книгами — та же история: дерево одно, взгляды — разные, тем и интересны.
Хотя если можешь не писать — лучше и не ввязываться. Потому что коммерческий успех — штука мистическая. Практика показывает, что из тысячи тех, кто концентрируется на мифическом «пипл хавает», успешным оказывается один. Книга — это ведь такой кэрролловский пирожок с надписью «Съешь меня!» Тоже товар. За который платят. Как минимум — потраченным временем. Если в кайф пошло — то и деньгами. В то же время текст более чем какой-либо другой товар «продает себя сам». По методу вирусного маркетинга. Это похоже на обаяние: легко сказать, обаятелен ли твой визави, но невозможно, сравнивая сотню обаяшек, понять, что же у них общего, и повторить. Поэтому попытка сконцентрироваться на коммерческом успехе — казалось бы, чего проще, вокруг вагон примеров того, что «пипл хавает», бери и пользуйся — ан нет, всегда получается Одиллия вместо Одетты. Еще смешнее, когда автор, дабы продлить успех, сам себя пытается имитировать — и страшно обижается отсутствию оваций. Читатель ведь отнюдь не всеяден, он, может, формулировать не умеет, но осетрину второй свежести нюхом отличит.
— Поговорим теперь о детективе. Еще недавно само это слово рождало в голове бурные ассоциации. Представлялся Холмс с трубкой, герои Братьев Вайнеров, произведения Рекса Стаута в советских журналах, фильмы по Агате Кристи. Сейчас, в пору гаджетов и блокбастеров, когда всё сконцентрировано вокруг визуалистики, сложно вообще определить будущее любого жанра, как и детектива. Что вы об этом думаете?
— Я не думаю — я радуюсь. Мне безумно по сердцу английский «Шерлок» (тот, что по заказу BBC). Не знаю, что сказал бы по этому поводу старик Конан-Дойль, но сам Холмс точно был бы в восторге. И дело вовсе не в том, что Камбербэтч — душка и лапочка. В конце концов, наш Ливанов ничуть не хуже. Но «Шерлок» — первая экранизация, где видна (буквально!) мысль. Это сразу такой объем всему придает, что дух захватывает. Визуалистика, однако. Акунин тоже пытается с визуальностью экспериментировать. И ведь это только начало, дальше наверняка будет еще интереснее. В этом смысле даже «Шерлок» — лишь слабенький, еле-елешный намек на грядущие возможности.
Классический детектив как никакой другой, пожалуй, жанр требует читательского со-участия: нет интеллектуального поединка автор-читатель — нет детектива. И тут возможности открываются действительно гигантские. Хотя, если честно, я лично пока очень и очень слабо представляю себе, как всем этим будут пользоваться. Вроде как человеку, который всю жизнь ездил на велосипеде, вручили супер-автомобиль Джеймса Бонда.
Впрочем, полагаю, что никуда не денутся и те читатели, для которых собственно текст не просто первичен — абсолютен. Которых даже иллюстрации в книжках раздражают. Ну, поживем — увидим.
— Каким, по-вашему, должен быть писательский труд? С одной стороны, всё очевидно. С другой — вроде бы не понятно. Мнений много. Что вы думаете?
— Много мнений? Должен? Я в растерянности. Ну если уж «должен», тогда в первую, вторую и все последующие очереди — ответственным. Как любая работа. Без «и так сойдет». Талант, знаете ли, талантом (кто бы еще объяснил, что это за зверь такой), но он дает тот самый пресловутый «1%», называй его хоть вдохновением, хоть магией, хоть харизмой. Остальные 99% — мастерство, профессионализм, умение. Ремесло, короче. Профессор Мигдал когда-то говорил: «Каждый оттенок нужно очертить «в обтяжку». В искусстве «почти да» — все равно, что «совсем нет». Он говорил о музыке, но в литературе — та же песня.
— Один из насущных вопросов для автора — Интернет-публикации. В сети сейчас бесчисленное число сайтов, где любой человек может разместить любой текст — от двух строчек до томов размеров в «Войну и мир». При этом совершенно не очевидно, что у всякого произведения будет читатель. Что тут делать? Каким вам видится ответ на этот вопрос.
— Сомневаюсь, что с этим вообще можно что-то сделать. Хорошо бы, конечно, чтобы умножилось количество и, главное, качество (!) литературных агентов и продюсеров. Репин и Третьяков — это, согласитесь, разное устройство мозга. Но профессионалов всегда и везде меньше, чем требуется, это, видимо, закон природы. Правило 95%. Так что, если автор не хочет потеряться в массе, ему просто придется изучать методы продвижения. Но, с другой стороны, если автор действительно вкусен, его начинают «передавать из рук в руки», в сети это куда проще, чем в реале.
— Есть ли у вас какие-то особые, тайные методы, воздействия на читателя?
— О да! С помощью тайной тибетской мантры, подаренной мне одним тамошним отшельником, заговариваю каждую восьмую страницу — вроде эффекта двадцать пятого кадра. Говорят, хорошо еще в полночь, завершающую День программиста, на перекрестке, равноудаленном от трех интернет-кафе, принести в жертву черный ноутбук. Вот только не помню, какой марки, — а это самое важное.
— Один из насущнейших вопросов наших дней — электронная книга. Америка переживает настоящий расцвет в области развития такого способа продаж, в России всё не так очевидно. Давайте задумаемся. Почему у них так, а у нас так? И вообще, есть ли перспективы, или всё же писателю нужно добиваться непременно публикации бумажной?
— Некоторое время назад мне начинало казаться, что еще немного — и книжки меня из дома выживут. Буквально. Бумажная книга — это объем. Реальный физический объем. А читать с монитора — это все-таки не тот кайф. Но тут появились ридеры, планшеты и всякое такое… Это, безусловно, читательское счастье.
Да и авторское, думается, тоже. Вот не верю я ни в загадочную русскую душу, ни в книжных пиратов (ага, давайте еще и IRL-библиотеки позакрываем). Любовь к халяве — отнюдь не наша национальная черта, достаточно посмотреть, какое количество ребер ломается в тех же Штатах на сезонных распродажах — налетай, подешевело! И уровень магазинного воровства у них куда выше, чем у нас. Ну да, в Штатах, электронные продажи, кажется, уже за 50% рынка перевалили. В Штатах, повторяю. А в Таиланде? В Индии? В Никарагуа или ЮАР? В России сегодня электронные продажи составляют, чтоб не соврать, 0.3% книжного рынка. Какой ужас, да? А вот нет. В 1913 году, с которым у нас так любили все сравнивать, электронные продажи везде были 0%, правда? Так что сегодняшние 0,3% не ужасны. Русские долго запрягают, но быстро ездят. Хотя, конечно, наш зарплатный уровень будет процесс подтормаживать: при зарплате в пять тысяч баксов заплатить за книжку три — тьфу, при зарплате в триста — тут задумаешься, платить или на халяву скачать.
Стремление к бумажной публикации — штука IMHO сугубо индивидуальная. Личная. Практически интимная. Когда мне журнал «Смена» авторские экземпляры присылает — ну приятно, да, но больше потому что «Смена» — это вообще круто. Никакого такого мистического трепета от «в руках подержать». Но это у кого как.
— Представьте — вы находите кувшин, а в нём сидит джинн. И джинн вам говорит — я могу сделать всё, чтобы улучшить положение в системе писатель — читатель до идеального. Но нужны конкретные поручения. Что бы вы попросили?
— ХХ век добавил в систему писатель-читатель слишком много лишних колесиков, получилось: за морем телушка — полушка, да рубль — перевоз. Сегодня система стремительно упрощается, двигаясь к идеалу без всяких джиннов. Так что единственное, о чем стоило бы просить — здоровья всем. Остальное — купим. Или сделаем. Или, как «мяфо» в анекдоте, «шамо приползет».
— Писатель много пишет. Это понятно. Но много ли он читает? Как вы думаете, на чтении каких книг нужно концентрироваться писателю, чтобы чувствовать в себе некую гармонию?
— Дина Рубина в одном из интервью сказала, что чтение — абсолютно необходимая и довольно объемная часть писательской работы. Вот — да, да и да. И, что смешно, тут главное — количество чтения. Качество — необходимая конкретному автору пропорция между шедеврами и макулатурой — само выстроится. То есть, что именно читать — дело крайне индивидуальное, главное — читать. Читать много и непременно с удовольствием.
— Последний вопрос: ваши творческие планы.
— Постараться, чтобы «прадетектифная» колонка для Книгозавра писалась почаще. Напихать на свой сайт (http://kolchak-sobaka.ru/) побольше вкусного контента (в закромах-то — навалом, но времени катастрофически не хватает).
Если же говорить о собственно детективах, то — закончить постпродакшен готовых текстов (есть еще «в столе» немножко), дописать два незаконченных, начать что-нибудь новенькое.
Есть, впрочем, и макси-замысел. Как известно, вершина классического детектива — убийство в запертой комнате. А у мэтра «герметики» Джона Диксона Карра есть роман «Девять неправильных ответов». И мне давно хочется сделать сборник «Девять запертых комнат». База — ну то есть, как именно будет устроена каждая «комната» — придумана, все «конструкции» лежат в черновиках. Дело за малым — превратить каждую идею в рассказ. Пока что готов один рассказ («Смерть голубки») и относительно готов роман «Смерть в подвалах Замка» (ждет постпродакшена). Семь рассказов надо еще написать. Но я сделаю — ибо вправду очень хочется.
Ну и, не знаю уж, можно ли это к отнести к планам творческим, очень рассчитываю, что сотрудничество с «Буквократом» окажется плодотворным. Мне и в самом деле кажется, что мы все — авторы, издатели, читатели — стоим на пороге Прекрасной Новой Эры. Удачи нам всем!
http://bukvokrat.ru/news/topic/249