К заметке
Sapronau. Неопубликованный рассказ Френсиса Скотта Фицджеральда
Перевод Е. Калявиной
Миссис Хэнсон ─ женщина миловидная, но к сорока годам немножко увядшая, продавала корсеты и пояса, разъезжая в окрестностях Чикаго. Много лет ее угодья пролегали между Толедо, Лимой, Спригфилдом, Колумбусом, Индианополисом и Форт-Вейном, и перевод на маршрут Айова-Канзас-Миссури стал для нее несомненным повышением, поскольку фирма ее более прочно укоренилась западнее Огайо.
С клиентами на востоке миссис Хэнсон была накоротке, и по окончании сделки в магазине ей часто предлагали то напиток, то сигарету. Но вскоре оказалось, что в новых местах дела обстоят совсем иначе. Мало того, что ей ни разу не предложили закурить, на ее вежливое: «Вы не будете против, если я закурю?» ей отвечали слегка виноватым тоном: «Я-то, конечно, не возражаю, но это плохой пример для персонала». «Да, да, я понимаю».
Курение порой значило для нее очень много. Оно давало возможность отдохнуть и расслабиться после трудной работы. Муж ее умер, близких родственников, чтобы писать им письма вечерами, у нее не было, а в кино она ходила только раз в неделю ─ очень уставали глаза ─ оттого-то и стали для нее перекуры важными знаками препинания в длинных предложениях каждого дня, проведенного в дороге.
Август подошёл к средине. Последняя неделя первой поездки по новому маршруту застала миссис Хэнсон в Канзас-Сити. Отчего-то ей было одиноко среди всех этих новых лиц, и потому она очень обрадовалась, заметив за секретарским столом одной из контор давнюю свою Чикагскую приятельницу. Она присела поболтать с ней и, слово за слово, разузнала кое-что о человеке, с которым ей предстояло встретиться.
─ А он не против курения?
─ Что? Господи, конечно против! ─ всполошилась подруга, ─ Он даже перечислил деньги в поддержку закона о запрете.
─ Ой, ну спасибо тебе, что предупредила, огромное спасибо!
─ Имей в виду, у нас это сплошь и рядом, ─ сказала подруга, ─ особенно будь начеку с мужчинами за пятьдесят ─ из тех, кто не был на войне. Один человек сказал мне: кто воевал, тот никогда не осудит курящего.
Но исключение не заставило себя ждать. Уже на ближайшей встрече приятный молодой человек до того выразительно смотрел, как она разминает пальцами сигарету, что пришлось ее тут же спрятать. Миссис Хэнсон была за это вознаграждена: молодой человек пригласил ее на ланч, и часу не прошло, как она получила солидный заказ.
В довершение всего он вызвался отвезти ее к месту следующей встречи, хотя она собиралась заскочить в гостиницу неподалеку, чтобы чуточку подымить в туалете.
Бывают такие дни, когда все время кого-то ждешь. Вот и в тот день все были заняты, все опаздывали, и клиенты, как на подбор, оказывались либо мужчинами с суровыми лицами аскетов, не склонных потакать простым человеческим слабостям, либо женщинами, которые волей-неволей разделяли убеждения этих мужчин.
Она не курила с самого завтрака, и внезапно ее осенило, что какая-то смутная неудовлетворенность остается после каждого разговора, и не важно, насколько успешным он был для дела. Вот, например, говорит она: «Нам думается, мы работаем в иной плоскости. Разумеется, мы тоже используем ткани и резинки, однако нам удалось иначе сочетать эти материалы. Как-никак, тридцатипроцентный рост на общенациональном рынке рекламы за год о чем-нибудь говорит», ─ а сама при этом думает: «Мне бы две-три затяжки, и я бы им даже допотопный китовый ус всучила!»
Оставалось еще полчаса до последнего визита ─ самое время отправиться в гостиницу, но такси поблизости не оказалось, и ей пришлось брести по улице пешком, размышляя: «Наверное, пора мне бросить курить. А то уже как наркоманка».
Она остановилась перед католическим собором. Собор казался очень высоким, и её вдруг посетила шальная мысль: здесь столько ладана воскуряется во славу Господа, что никто и не заметит дымок сигареты вот тут, под колоннами. Разве Бог осудит усталую женщину за несколько затяжек?
И, хотя она не была католичкой, мысль эта ужаснула ее. Неужели она настолько одержима курением, что ради него готова оскорбить чувства стольких людей? И все же… Неотвязные мысли становились все настойчивее. Вряд ли он будет против. Ведь в Его времена о табаке еще никто и знать не знал. Она вошла в притвор и попыталась в темноте нашарить в сумке спички, но спичек не оказалось. «Пойду прикурю от какой-нибудь свечки», ─ решила она.
Одинокий язычок света разрезал мрак в глубине бокового нефа. Она пошла между рядами навстречу расплывчатому белому пятнышку и оказалось, что этот огонь вовсе не от свечи, и минуты его сочтены ─ какой-то старик собирался погасить последнюю лампаду.
─ Это пожертвования прихожан, ─ сказал он. ─ Мы гасим их вечером. Для жертвователей будет больше значить то, что мы их сохраним, а не сожжем, поддерживая огонь всю ночь.
─ Я понимаю.
Ризничий погасил лампаду. Теперь в соборе почти не осталось света ─ лишь тусклая электрическая люстра высоко под сводом и неугасимая лампада перед Святыми Дарами.
─ Доброй ночи, ─ сказал старик.
─ Доброй ночи.
─ Вы, наверное, пришли помолиться?
─ Да.
Он ушел в ризницу. Миссис Хэнсон преклонила колени и стала молиться.
Она так давно не молилась, что уже и забыла, о чем положено молиться, поэтому помолилась за своего начальника и за всех своих клиентов в Де-Мойне и Канзас-Сити. Помолившись, она подняла голову, все еще стоя на коленях. Из ниши напротив с шестифутовой высоты на нее глядела Мадонна. Ее очертания были едва различимы. Миссис Хэнсон поднялась с колен и устало примостилась в углу скамейки. Ей пригрезилось, что Непорочная явилась, как будто в постановке «Чудо», и принялась вместо нее продавать корсеты и пояса, а потом устала ─ совсем, как она сама. И тут миссис Хэнсон на минутку задремала, наверное…
Она проснулась и почувствовала: что-то изменилось, потянуло знакомым дымком ─ да не от ладана, и ей вдруг обожгло пальцы. Сигарета, которую она все еще держала руке, была зажжена ─ и догорала!
Все еще плохо соображая со сна, она торопливо затянулась, чтобы огонек не потух. А потом подняла голову и вгляделась в смутный полумрак ниши, где стояла Мадонна.
─ Спасибо за огонек, ─ сказала она, но этого ей показалось мало, и она опустилась на колени.
Дымок вился над сигаретой, стиснутой между пальцев.
─ Большое тебе спасибо за огонек! ─ произнесла она.
оригинал здесь:
http://www.newyorker.com/fiction/features/2012/08/06/120806fi_fiction_fitzgerald?currentPage=all
———
Источник