Окололитературные сведения о знаменитых писателях и поэтах — прекрасная питательная почва для журналистского паразитизма. К чему читать классика, если можно почитать историю из «Каравана историй» — с кем спал, от кого ушел, как изменял. И отсвет величия делает обыденность экзотической сплетней.
Статья Инны Авиной в «Яблоке», несмотря на типично зазывное название, буквально отшвыривающее читателя к досужему караванно-историческому, на самом деле серьезна, очень информативна и достаточно деликатна.
Не замыкаясь на самой себе, статья отсылает читателя туда, куда нужно — читать Достоевского. А это главное.
————————
В постели с Достоевским
Говорить о великом писателе, классике мирового масштаба, одном из величайших властителей дум как о любовнике, муже и мужчине «с сексуальными странностями», мягко говоря, нелегко. Во-первых, неимоверно сложно побороть пиетет. А во-вторых, уж больно сама тема «опасна» — когда называешь вещи своими именами, слова становятся тяжеловесными и грубыми, и трудно соблюсти меру, если речь идет о такой гениальной и больной индивидуальности, как Федор Михайлович Достоевский.
Певец чудовищной эротики?
Многие черты его характера и события жизни продолжают оставаться загадочными и необъяснимыми. Подлинную правду о нем знали только немногие друзья. В своих романах и повестях он так взволнованно говорил о тайнах, провалах и безумиях пола, так настойчиво выводил сластолюбцев, растлителей и развратников, так проникновенно рисовал «инфернальных» (роковых) и грешных женщин, что совершенно естественно возникает вопрос: откуда пришло к нему исключительное знание тяжелой, порою чудовищной эротики его распаленных героев и героинь? Создал он весь этот мир страстей, преступлений и возмездия, взлетов духа и беснования плоти из наблюдений, фантазий или собственного опыта? Кого и как любил он и каким был Достоевский-муж и любовник? Может быть, кое-что в этом рассказе вам покажется неправдоподобным или маловероятным, но ведь Достоевский был гораздо сложнее, чем любой из его героев. Гениальный эпилептик, прошедший через страшные испытания смерти, каторги, нужды и одиночества, патологический любовник и мятущийся искатель святости, он прожил неповторимую, фантастическую жизнь.