John T. Winterich

New York
Greenberg Publisher
1929

Из книги “Приключения знаменитых книг”

УОЛТ УИТМЕН И «ЛИСТЬЯ ТРАВЫ»

Кранберри-стрит в Бруклине – это довольно невзрачная улица. Она пересекается с Фультон-стрит под железнодорожной эстакадой. Эта улица – наглядный пример упадка, в который приходит всякий район большого города, соседствующий с главными магистралями. Она по-деловому оживлена, но сама мало привносит в это оживление, а Кранберри-стрит еще меньше.

Почти на самом перекрестке высятся опоры эстакады, и, расходясь широким стальным веером, образуют каркас Бруклинского моста. Но путь на мост не здесь.

В нескольких метрах восточнее стоит Плимутская индепендентская церковь, самая знаменитая в этом городе церквей, а чуть подальше, с Бруклинских холмов, открывается лучший вид на нижний Манхеттен, особенно в ясные декабрьские сумерки. В четверти мили от перекрестка с Кранберри, у муниципального собрания, Фультон-стрит обретает респектабельность и превращается в полнокровную и процветающую торговую артерию самого большого района города, больше даже Манхеттена, который настоящий бруклинец и сейчас еще называет Нью-Йорком.

Процветание и респектабельность царили раньше и на углу Кранберри и Фультон-стрит. Правда, и теперь ничто не говорит о нищете или сомнительной репутации района. На южном углу перекрестка находится ресторан, а северный угол занимает цирюльня. Здесь определенно заботятся и о внешних, и о внутренних потребностях человека.

За шесть лет до начала Гражданской войны район Кранберри и Фультон выглядел куда приветливей. Эстакада с ее грохотом еще не заслоняла солнца. Не было и Бруклинского моста. В Нью-Йорк добирались на пароме. Впрочем, любители необычных ощущений и сейчас могут им воспользоваться.

В здании на северном углу Кранберри и Фультон была типография Эндрю и Джеймса Роумов. Справочник того времени в замешательстве дважды упоминает слишком быстро выдвинувшегося Роума: один раз правильно и еще раз как Эндрю Г. Рума. Типография была тесная, но Роумы сумели найти место для высокого медлительного бородача тридцати шести лет – их друга Уолтера Уитмена с Райерсон-стрит. Ему было позволено стоять перед наборной кассой и возиться со шрифтом. Этот Уитмен, однако, не был праздным наблюдателем. Мастер на все руки, он и типографское дело знал неплохо. Стихи, которые он готовился выпустить летом 1855 года, были написаны не в уединенной тишине, а в сутолоке бродвейского омнибуса или его любимого фультонского парома. У него было мало денег и много свободного времени, набирать он умел, да и Роумы между делом изредка помогали ему – вот он и решил сам напечатать свои стихи.

Дома Уитмена звали Уолтом, чтобы не путать с отцом, который уже носил имя Уолтер. Уолт родился у Западных холмов, в тридцати милях от Бруклина, на Лонг-Айленде, в то время, когда Флорида сдалась Соединенным Штатам и вошла в их состав, и когда в Конгрессе шла борьба, закончившаяся Миссурийским компромиссом. Тогда наивно верили, что проблема рабства навсегда ушла с политического горизонта. Вскоре семья Уитменов переселилась в Бруклин, где Уолт недолго учился в школе, потом работал рассыльным у адвоката, помогал в приемной у врача, и, наконец, проучительствовав некоторое время в сельской школе, стал редактором газеты. Зенита своей карьеры он достиг в 1846 году, когда был назначен редактором «Бруклинского орла». Ему посчастливилось иметь «хорошего хозяина, хорошие деньги и легкую работу». Но блаженство было недолго.[166]

Уолт Уитмен в 1854 г.
Гравюра из первого издания

«Хороший хозяин» Айзек Ван Анден нашел повод для недовольства, и в январе 1848 года «были ссоры с боссом, и я потерял место». Потом была мимолетная встреча с редактором новоорлеанского «Полумесяца» в фойе бродвейского театра: «после пятиминутного разговора (и одной рюмки) мы заключили официальную сделку». Вторжение южан продолжалось всего несколько месяцев, и по возвращении домой Уитмен редактировал, читал лекции, потом помогал отцу строить и продавать дома в нижнем Бруклине. По всей вероятности, это было не особенно процветающее предприятие и к лету 1855 года оно заглохло. Тогда-то Уитмен и понес свои стихи в типографию Роумов.

Это был не первый его литературный опыт. Тринадцатью годами раньше вышел его роман «Франклин Эванз, или Пьяница», написанный явно по заказу. Этот роман, призванный «помочь великому делу Реформы и спасти молодых людей от демона Невоздержанности», разошелся в приложении к «Новому свету» в двадцати пяти тысячах экземпляров. Уитмен, постоянный посетитель ресторана Пфаффа на Бродвее, где о нем лестно говорили, что он «никогда не бывает пьян и всегда при деньгах», должно быть, писал книгу, думая только о двухстах долларах, которые за нее обещали. Позже он всегда бывал рад сменить тему разговора, если речь заходила о его первом и единственном романе.

В нем заметно влияние Диккенса. Интересно, что в специальном приложении к «Новому свету», предшествовавшем «Франклину Эванзу» (оба вышли в ноябре 1842 года), печатались «Американские заметки» Диккенса, разошедшиеся в пятидесяти тысячах экземпляров в течение месяца.

II

Новая книга, над которой Уитмен работал в типографии Роумов в 1855 году, называлась «Листья травы». В июле она вышла.

В книге было только девяносто пять страниц, из которых десять были отведены предисловию, напечатанному в два столбца и занимавшему больше места, чем текст самих стихов. Остальные восемьдесят пять страниц занимали двенадцать стихотворений без названий, или, вернее, каждое имело один и тот же заголовок «Листья травы». Широкие страницы позволяли печатать стихи почти без переносов и представляли поразительное и величественное зрелище. Их благородная простота прекрасно гармонировала с первыми строками:

Уолт Уитмен. 1860–1861 гг. Рисунок С. Кейта.
Фронтиспис факсимильного издания

Книга была довольно тонкой – около полудюйма, включая обложку, – но переплетена с основательностью, достойной тома судебных протоколов. Обложка была из плотного картона, обтянутого темно-зеленой материей, размером одиннадцать с половиной на восемь дюймов. И спереди, и сзади был орнамент из листьев чего угодно, только не травы, обведенный тройной золотой рамкой. Чуть выше середины была надпись золотом «Листья травы», простыми крупными буквами с бахромой из корней. На корешке тоже золотом написано «Листья травы» и узор из листьев, обведенный золотом. Обрез был золотой, шмуцтитул – из «мраморной» бумаги, – словом, дорогая книга.

http://kellyoconnormcnees.com/71

Однако не все первое издание вышло в таком виде.

Некоторые экземпляры имели название только на передней обложке, не было золотой каймы и контуров на обложке и корешке, золотых обрезов тоже не было, а шмуцтитулы были простые – желтые. Вывод очевиден: книги были переплетены не все сразу. Когда стало ясно, что коммерческого успеха не будет, автор стал благоразумней и оставшиеся экземпляры переплел с большей экономией. У Горация – Уитмена не было другого Мецената, кроме самого Уитмена.

Зато у Уитмена была непоколебимая вера в себя и умение печатать и набирать. Этим он сэкономил себе все затраты на издание. Ему удалось каким-то образом достать бумагу и эскиз обложки и добиться, чтобы ему переплели книги. Имена благодетелей неизвестны и, конечно, никогда известны не будут. Все это сомнительное предприятие держалось единственно на расположении к автору, которого тот умел добиваться.

Много спорят о том, анонимно или нет вышли «Листья травы». Действительно, ни на титульном листе, ни на обложке не было имени автора. Титульный лист сообщал только: «Листья травы. Бруклин, Нью-Йорк, 1885». Однако на следующей странице помещался один из известнейших теперь дагеротипов в истории американской литературы. На нем был изображен бородатый мужчина тридцати с лишним лет, в рубашке с расстегнутым воротом и без галстука. Мягкая черная шляпа надета ближе к левому уху. Правая рука на бедре, левая на кармане брюк. Вся поза выражает достоинство и важность. Портрет не подписан, но всякому ясно, что это автор. Авторское право, указывалось на обороте титульного листа, принадлежит Уолтеру Уитмену. На двадцать девятой странице автор представлялся читателю: «Я Уолт Уитмен, я космос, я сын Манхеттена…», через две страницы он провозглашал: «Речь не измеряется речью, она всегда глумится надо мной, она говорит, издеваясь: Уолт, ты содержишь немало, почему ты не дашь этому выйти наружу?» На странице 92 сообщались и подробности; оказывалось, что автор «родился в первый день мая, в 1819… и что я вырос шести футов ростом и достиг тридцатишестилетнего возраста в 1855».

«Листья травы». Титульный лист
факсимильного издания

Сколько экземпляров этого издания напечатано, точно не известно. Не больше девятисот, а может быть, всего пятьсот. Цена была два доллара – внушительная сумма для того времени, особенно если вспомнить, что некоторое время спустя можно было купить «Песнь о Гайавате» Генри Лонгфелло за один доллар, и уже продавалась «Алая буква» Готорна за 75 центов. Позднее книгу уценили вдвое, но и тогда книжные магазины не наполнились толпами покупателей.

III

О продаже книги известно только, что таковой почти не было. По нескольку экземпляров было в магазине Свейна на Фультон-стрит и в торговом заведении Фаулера и Уэллса в доме 308 на Бродвее в Нью-Йорке.

Эта фирма, вероятно, разослала книги в свои филиалы в Бостоне и Филадельфии и в агентства по всей стране, до самого «города процветания» – Сан-Франциско. Как издательство, Фаулер и Уэллс имели склонность к лженауке френологии. Сегодня никто даже не шутит о френологических «шишках», но во времена Орсона и Лоренцо Фаулеров френология считалась вполне серьезной и уважаемой наукой. Ее сторонники в Европе поделили мозг на тридцать зон, Фаулеры и Уэллс внесли свой вклад, увеличив их число до сорока трех. Многочисленные трактаты братьев Фаулер включают «Брак, или Френология и выбор супруга» Орсона и «Брак, его история и философия, с руководством к счастливой семейной жизни» Лоренцо. Не уступает им и мистер Уэллс (кстати, женатый на сестре Фаулеров Шарлотте), написавший несколько позднее «Брак, или Правильные отношения полов». Фирма также выпускала «Водолечебный журнал». Редактировал его мистер Уэллс, который к тому же был пионером вегетарианства в Америке. Несмотря на столь явную склонность к причудам, Фаулеры и Уэллс умели торговать книгами. Но даже они не смогли распродать «Листья травы».

Наибольшего успеха добился, наверно, «Старый Угловой книжный магазин» в Бостоне и то благодаря энтузиазму и энергии знаменитого писателя Эмерсона.

Профессор Перри, готовя свое исследование «Уолт Уитмен, его жизнь и творчество»,[172] пользовался экземпляром первого издания, который был когда-то куплен по рекомендации Эмерсона в этом магазине. Перри также сообщает, что знаменитый экземпляр Теодора Паркера, находящийся теперь в Бостонской публичной библиотеке, вероятно, тоже из того магазина. Эмерсон, конечно, получил свой экземпляр от автора, но тома, подаренные писателю Санборну из Конкорда и поэту Карлейлю, куплены в «Угловом магазине». Считают, что Эмерсон купил там еще несколько экземпляров и раздал друзьям.

Однако своей популярностью «Листья травы» обязаны не Эмерсону. Как часто бывает с поэтическими первенцами, книга не расходилась, и ее уценили. В Англии это было сделано уже в конце 1855 года представителями фирмы Фаулер и Уэллс – Хорзелл и Кo с лондонской Оксфорд-стрит. Известны экземпляры первого издания с наклейками «Лондон, У. Хорзелл, Оксфорд-стрит, 492» на титульном листе. Одна книга с такой наклейкой имеет дарственную надпись: «У. Россетти (1) от У.Б.С. Рождество 1856 г.» Это, наверно, самый замечательный рождественский подарок в истории литературы, ибо с него началось знакомство английских читателей с Уитменом.

У.Б.С. – это Уильям Белл Скотт, поэт и художник, один из «Прерафаэлитского братства». В своих «Автобиографических записках» он рассказывает, как книга попала к нему. В Америке, пишет он, «книгой пренебрегли все книготорговцы, отказавшись сначала даже выставить ее на прилавках». Затем он еще более категорично говорит, что книга «вовсе не появлялась на прилавках американских книжных магазинов». Судя по его склонности к поспешным обобщениям, оба утверждения неточны.

Очевидно, Хорзелл еще раз уценил большинство экземпляров, попавших в Англию, потому что некоторые из них оказались даже в Сандерланде, в двухстах пятидесяти милях от Лондона, у самой шотландской границы. Там один торговец всякой всячиной пытался продать их голландским аукционом, т.е. ежедневно снижая цену, пока не объявится покупатель. «Томас Диксон, – продолжает свой рассказ Скотт, – простой резчик пробки, прислал мне ту книгу как диковинку».

Скотт купил еще несколько экземпляров и один послал Россетти, который, прочитав, решил ее издать.

Это-то английское издание и сделало Уитмена знаменитым.

Первое английское издание «Листьев травы», вышедшее в 1868 году, содержало посвящение Скотту, в котором ему приписывалась вся заслуга этого открытия.

На подаренном Скоттом экземпляре 1855 года Россетти сделал пометку: «Некоторое количество экземпляров этого оригинального издания «Листьев травы» было привезено в Англию и продано по сниженной цене.

Томас Диксон, резчик из Сандерланда, купил ту книгу и подарил ее У.Б. Скотту, который дал ее мне».

Почти через четверть века Скотту пришло в голову попросить Диксона подробно описать историю своей покупки. Диксон ответил замечательно полным рассказом одного из самых романтических эпизодов в истории книжной торговли: «В книжной торговле есть такой прием, который представляет собой род аукциона, но торговец, применяющий этот прием, не имеет квалификации аукционера. Объявленная цена книги постепенно снижается, пока кто-нибудь не купит ее. Начинают, скажем, с пяти шиллингов, потом снижают, пока цена не дойдет до шиллинга или шести пенсов. В то время в городе появлялся один человек (кажется, это было в начале 1856 года) по имени Джеймс Гринфорд, занимавшийся такой продажей книг, сошедших с рынка или изданных не совсем законно. Некоторое время спустя, много позже окончания Гражданской войны в Америке, он опять приехал в Сандерланд и возобновил торговлю тем же способом, но его жена (с которой он разошелся, оставив ее вполне обеспеченной), еще жившая в городе, вскоре заставила его уехать. Я очень об этом жалел, потому что он приносил столько удивительных и любопытных книг, таких, какие редко попадаются. С тех пор у нас не было такого книготорговца. По воскресеньям он приходил пить чай со мной, и тогда я узнал, что он прошел Гражданскую войну в Америке, так же, как и Уитмен. Он не любил рассказывать о том, что он видел на войне, только мое сочувствие обычно вызывало его на разговор, а мне очень хотелось узнать, как они выстояли. Он присоединился к одному из полков Штатов и большую часть времени был в армии, которой командовал генерал Шерман. Он был с Шерманом во всех ужасных рейдах под конец войны и часто голодал и был вынужден есть почти все, даже самое отвратительное, что они могли найти во время тяжелых переходов по опустошенной стране; он видел, как много людей падало и умирало от голода. «Но когда мы достигли лагерей, где была еда, за нами очень хорошо ухаживали; но я никогда в жизни не испытывал таких мучений, как тот голод во время рейдов». Он был с генералом Шерманом при взятии Атланты, а потом демобилизован вместе с другими, несшими ту же тяжелую службу.

Он не хотел оставаться в Сандерланде, хотя мог продавать книги. Он путешествовал, поехал в Ланкашир и там через год или два нашел свою смерть в железнодорожном крушении в туннеле. Так что вы теперь знаете историю книги».

Этот интересный рассказ опускает одну важную деталь: сколько Диксон заплатил за книгу? На внутренней стороне обложки карандашом написана цена: два шиллинга и шесть пенсов. Объявленная это цена или же это Диксон столько дал за книгу? Во всяком случае, покупка весьма удачная.

IV

Скотт не совсем прав, говоря, что Уитмена прославило лондонское издание 1868 года. Эмерсон сделал это на тринадцать лет раньше. Прочитав книгу, присланную ему Уитменом, он написал ему 21 июля 1855 года самое восторженное письмо, когда-либо полученное начинающим поэтом от современника-олимпийца. «Я не остался слеп к удивительной ценности этого подарка – «Листьев травы», – так начиналось  письмо, и среди прочих поразительных фраз, которые обрадовали бы сочинителя реклам и польстили Уитмену, были такие: «самое остроумное и мудрое, что создала до сих пор Америка», «бесподобные вещи, неподражаемо хорошо сказанные», «смысл книги – в трезвой определенности». Но больше всего польстили его тщеславию слова: «Приветствую вас в начале великого поприща».

Когда через год с лишним вышло второе издание «Листьев травы», эта веская рекомендация была помещена на самом видном месте книги – на корешке…

Что ж, не нам судить об уместности этого шага.

О мнении самого Эмерсона на этот счет можно только догадываться. Ясно, что дальнейшие отношения между двумя писателями не стали более сердечными.

Уитмен, однако, и на том не остановился. Он отпечатал несколько копий письма, сколько – точно не известно. Текст письма предварялся надписью мелким курсивом: «Копия только для личного чтения». Можно представить, насколько «личным» хотел в действительности сделать это чтение Уитмен. Сохранились только две копии. Одна была включена в материалы по Эмерсону в коллекцию Уэйкмана, проданную в 1924 году в Нью-Йорке за 230 долларов.

С биографической точки зрения интересны мотивы, побудившие Уитмена выпустить второе издание книги.

В приложении к этому изданию, называвшемся «Опавшие листья», Уитмен приводил письмо Эмерсона и свой ответ на него, в котором утверждал, между прочим, что издание 1855 года вышло в тысяче экземпляров и «быстро разошлось». Тираж, разумеется, сильно преувеличен, но скорая распродажа – это уж совсем выдумка. Книга вызвала слабый отклик в газетах: кто-то хвалил, кто-то ругал, а кто-то был напуган, но никто не покупал. Уитмен собрал эти отклики, из которых три он написал сам, и включил их в свою книгу (по ним библиографы узнают экземпляры второго выпуска первого издания). Но читающая Америка осталась равнодушной.

Почему в таком случае вышло второе издание?[176] Потому что у Уитмена было много новых стихов, потому что теперь он был готов посвятить свои средства и свою жизнь пополнению сборника и завоеванию популярности. Литература не знавала еще такого писателя-коммерсанта. Началась кампания, продолжавшаяся до самой его смерти. «Листья травы» переиздавались примерно каждые пять лет: в 1856, 1860–1861, 1867, 1871, 1876, 1881–1882, 1889 годах, как сообщает «Краткая библиография произведений Уолта Уитмена». Потом интервалы сокращаются, что может наконец означать признание, хотя борьба еще не была окончена.

Издание 1856 года – это увесистая книга из 384 страниц в двенадцатую долю листа. Опять помещен знакомый нам дагеротип, все еще без подписи. На титульном листе значится только: «Листья травы.

Бруклин, Нью-Йорк, 1856 г.». Авторское право Уолта (не Уолтера) Уитмена. Стихотворения озаглавлены. «Я славлю себя…» называется теперь – «Стихи о Уолте Уитмене, американце». Всего в книге тридцать два стихотворения вместо двенадцати в 1855 году. Выпущена была тысяча экземпляров. Это издание оказалось несколько счастливее первого, но все же не принесло автору ни богатства, ни славы. За один доллар оно продавалось у Фаулеров и Уэллса, которые выпустили книгу, но остерегались на этот раз помещать имя фирмы на обложке. Это издание теперь настолько редко, что цена одного экземпляра поднялась до семидесяти пяти долларов.

«Я твердо верю, что первое издание «Листьев травы» поднимется в цене выше любой другой книги, напечатанной в 19 веке», – эти слова были сказаны одним библиофилом в 1924 году, когда книга стоила на аукционе двести долларов, а часто и того меньше. Это очень низкая цена, особенно по сравнению с «Томом Сойером», например. Через три года один экземпляр был продан с аукциона за немыслимую тогда сумму в 800 долларов, а с тех пор цена на аукционах и в каталогах поднялась до трех тысяч долларов, и конца этому подъему не видно. Уитмен, вернись он в этот мир, был бы обрадован, но не удивлен, ибо такая вера, как его, сдвигает горы… непроданных книг.

Примечания:

1.Уильям Россетти – критик, брат известного поэта, одного из основателей «Прерафаэлитского братства» – содружества поэтов и художников, оказавшего значительное влияние на английскую литературу и культуру второй половины XIX века.

——————

Полный текст книги Уитмена:

http://www.sky-art.com/whitman/leaves/leaves_1_ru.htm

http://www.belousenko.com/books/winterich/winterich_famous_books.htm

http://kellyoconnormcnees.com/71