(акварель Ильи Ибряева)
Причуды бабочек
***
Причуды бабочек, уловки пауков,
Жуков навозных мирные забавы
Среди деревьев и цветов
В садах, под сению дубравы
Описывать поэт готов.
И, боже мой, как вы не правы,
Считая, что не стоят слов
Возвышенных и не приносят славы
Уловки бабочек, причуды пауков,
Жуков навозных мирные забавы…
***
Летящей ласточки стремительная тень
Опровергает тяжесть притяженья.
Склоняют долу утомленный день
Улиток медленных ленивые движенья.
С годами привыкаешь забывать,
Как свет дневной по волосам струится.
Бессонница нас учит понимать,
О чем молчит подраненная птица,
Зачем стрекочет на печи сверчок,
Ночные сны скрепляя ровной строчкой…
Коровка божия читает между строк —
Лети, лети, живое многоточье!
Лети и забери меня с собой —
Туда, где небосвод от солнца звонок,
Туда где скачет мячик голубой…
Где каждый взрослый — все еще ребенок.
2005-2006
Ностальгия по любви
***
Смотрю в окно, как облетает сад,
Как листья сухо шелестят,
Как ты идешь, калитку отворив,
По трупикам упавших груш и слив
И, яблоко кусая на ходу,
Ведешь с собой судьбу на поводу.
В больнице
***
У меня ледяные ноги —
Как у Пьера Ришара в эротической сцене с блондинкой.
Напротив железной дороги
Лежу я под рваной простынкой
И смотрю, как бегут поезда
В никуда.
***
Я хожу смотреть на закат,
На запущенный зимний сад
И на то, как вороны летят
К Останкинской телебашне.
Просыпаюсь — смотрю на восход,
Сквозь который поезд идет.
На окне намерзает лед.
И каждый день — как вчерашний.
***
Запотевший шкалик водки
На лимонных корочках,
Серебристый бок селедки
В луковых оборочках,
Розовый кружок салями
Да грибок на вилочке…
Дух шашлычный над углями,
Хванчкара в бутылочке…
А теперь кругом одна строгая диета!
За что же йогуртом травить русского поэта?!
***
Стихи, написанные после операции,
во время восьмидневного хождения по коридорам больницы
(150 шагов туда, 150 шагов обратно).
Неровность стиха объясняется неровностью походки
И никто не звонит.
Эсэмэсок не пишет никто.
Телевизор вопит —
Люди смотрят кино,
Где в течение серий пяти
Ему никак от нее не уйти,
А ей — не придти к нему.
Мне все это ни к чему.
По кочану.
Кочан капусты
Делит повар на сто частей,
И в супе — пусто,
Второе — и то без затей.
В компоте плавает дохлый изюм.
Чай горяч и угрюм.
Сахар нейдет к нему.
И весь обед — ни к чему.
По кочану.
Даун Коля в своей палате,
Получивши одиннадцать клизм,
Спит в халате,
Не чувствуя метеоризм
И всякие прочие «измы».
Не снятся ему катаклизмы.
Тихий ангел слетит к нему.
А прочее — ни к чему.
По кочану.
Будь проще,
И к тебе потянутся люди.
Запах щей,
Больничные будни.
Останкинский шприц тянется к небу.
Морозная мгла, зимняя небыль.
Не надо болеть никому.
Всем это ни к чему.
По кочану!!!
Январь 2006
*******
ОКТЯБРЬ
Октябрь, и не достать чернил –
по клавишам стучи и пялься
в экран:
как ловко из-под пальцев
бежит строка…
так день уныл…
береза тает за окном
свечой
по лету
поминальной…
и сонно дышит старый дом…
и сердце птицею печальной
нахохлилось
и не поет,
а только все чего-то ждет
в надежде параноидальной…
Октябрь…
***
Выплываю из глубин сна,
Поднимаюсь на поверхность дня…
Мне приснилось, что совсем я одна,
Показалось, что живу зря…
Ах, оставь меня, злая тоска,
И заройся в черный донный песок!
Как бы жизнь ни была коротка –
У всего свой черед и свой срок:
Время – плавать,
время – лечь на дно,
Время – строить,
время – жечь корабли.
Время – плакать,
время – пить вино.
Время ненависти.
Время любви…
Выплываю на поверхность дня,
Поднимаюсь из глубин сна…
Вспоминаю, что я не одна!
Понимаю, что живу я не зря.
***
Как мало времени для дружбы и любви!
Все суета, работы да заботы…
Присядешь вечерком, достанешь счеты –
баланс не сходится, как не зови
на помощь память,
как ни ставь
в строку все мелкие улыбки,
и как ни вычитай ошибки,
и как удачу не лови…
2010
***
Не плачь – никто слезам не верит…
Под мягким светом февраля
Мы словно загнанные звери.
Как дикари у алтаря
Не знаем мы, кому молиться,
Кого просить о чудесах…
Февраль все длится, длится, длится…
И тишина на небесах.
***
Просто сесть и крылья сложить,
Не смеясь, не плача, не думая…
Может, Время придет ворожить,
Разведет руками беду мою –
Так разводят мосты в ночи
Корабли пропуская белые…
Полечи меня, полечи!
Чтоб опять к облакам полетела я.
УТРО
…подняться,
кофе намолоть,
жужжаньем распугав синиц в кормушке,
умыться,
в зеркало взглянуть,
рукою растирая след подушки
на бледной утренней щеке…
потом в вагоне
в уголке
зависнув,
умереть, уснуть…
но поезд, раздраженно свистнув,
нас высыпает, как горох,
в дуршлаг московского вокзала…
а я ведь так и не сказала тебе, что…
ладно, как-нибудь…
забудь!
НЕМНОГО СНЕГА В ИЮНЬСКОЙ ЖАРЕ – ЕЛЕНЕ КАСЬЯН
В иные дни одиночество ощущается так остро,
что им можно нарезать время на кусочки…
Елена Касьян
Жара стояла за окном куском плавленого янтаря.
Я открыла маленькую черную книжку – и настали сумерки ноября.
Поздняя осень, переходящая в зиму – дождь, переходящий в снег.
Время остановилось и обратило свой бег.
Косая снежная крупка больно режет глаза…
А может быть – это слезы… Но плакать – нельзя.
В этой книге нет ни весны, ни лета, ни утра, ни полуднЯ.
Только лишь сердце и сердце. Только лишь Ты и Я.
Только Мужчина и Женщина, только Любовь и Смерть.
Здесь уходят, чтобы не вернуться. Смеются, чтоб не стареть.
Но моя душа состарилась, так и не повзрослев.
Ты-то знаешь, как горек
одиночества черствый хлеб.
Мы не становимся взрослыми – я утешу тебя, сестра!
Можно прятаться вечно, с вечера до утра.
Забыть, как нянчилась с болью, как кормила ее с руки.
Но помнить, как это было – на другом берегу реки.
Тратить любовь на кошек. Или собак.
И умереть – просто так.
2011
***
Что весенней цвело медуницей,
Да сплеталось в живой венок —
Засушила жизнь на странице
Многоточием между строк.
Но под майским кустом сирени,
Где ничей не заметит взгляд,
Все стоят наши бледные тени –
До сих пор, обнявшись, стоят.