Рыцарь едет к центру на верблюде.
Солнце затерялось в волосах.
Грезит чёрный глаз мечтой о чуде.
Эльфы спят в изогнутых усах.
Всё сильней сжимается пружина.
Стрелки на часах раскалены.
Рыцаря гигантская машина
катится под музыку с горы.

Прямо в центр златого циферблата
сложное копьё устремлено.
Здесь был рыцарь маленьким когда-то
и смотрел о рыцарях кино.
Сквозь экран, раздувшийся над залом,
мальчику, что фильмом покорён,
рыцарь с жизнерадостным оскалом
в сердце бьёт невидимым копьём.
И теперь в толпе детей крикливых
с чародеем, скрытым в глубине,
избежавшим счастливо могилы,
бродит мальчик-рыцарь, как во сне.
Чтоб спустя года, при битве в Каннах,
разогнавшись, выпустить копьё
сквозь парчу небесного экрана
и продлить бессмертие своё.

***
Когда восток рождал неосторожно
Пылающее солнце-батискаф –
Мы все тонули в тысячах пирожных.
И был спасеньем только чёрный шкаф.
Бежали мы, кто в кедах, кто в камзоле,
А кто-то контрабас тащил с собой,
Но всех опередил старик-Бен3оло
С десятком бледных нимф над головой.
Гремя по полу в кресле инвалидном,
Ругательствами сыпля невпопад,
Он взмахивал клюкой спиралевидной,
Ведя воображаемый парад.
И вот когда уже через мгновенье
Могли мы в свете дня навек пропасть,
Свершив молниеносное движенье,
Могучий шкаф раскрыл стальную пасть,
И, выгнувшись, как чёрная акула,
Всех нас без промедленья проглотил.
И сразу солнце в зеркале сверкнуло,
И свет пустую комнату затмил.

***
Посмотри молотком в электрический суп
из окна тонконогого глаза.
Я к твоей голове прислоняю не вдруг
октября хитроумную вазу.
Я люблю генератор меж диких лесов,
стрекозы раздвижную улыбку,
только умер в кармане моём птицелов,
напугав бородатую рыбку.

***
В холодный лес вонзаясь, не дыши.
Цени покой изысканых растений.
Застывшую синичку окружи
Синонимом своих столпотворений.
Лес полумёртв. Отравлены поля
Апрельской высотой полубезумья.
Цари лесов, назначьте же меня
Ответственным за хохот в полнолунье!

***
Когда ведёте вздёрнутою бровью
Так ровно, что невольно ломит глаз,
Мой череп наполняется любовью,
И в небо рвётся вытесненный газ.
Когда шагаю ночью по аллее,
Скрипя чредой тоскливых шестерней,
Почти по-человечески болеет
Шарнир меж пневмоприводных плечей.
Вы так пьяните синхрофазотроном,
Так ваших чувств игла утончена,
Что я лишь целовать могу со звоном,
Склонившись, Ваших бёдер зеркала.

PANDEMONIUM
Благослови мой ротор, Артемида!
В бескрайних джунглях штата Вашингтон,
Где в воздухе снуют эвфемериды,
Живёт среди ветвей летучий слон.
Тяжёлый рёв свод неба сотрясает,
И мрачный океан под ним бурлит,
И монстры на поверхность выплывают,
Когда он за добычей в Кёльн летит.
Не дай же мне пропасть среди развалин
С базукой электрической моей,
А выведи на место, где, печален,
Гуляет слон в тени густых аллей.
Средь буйства дикой зелени кислотной
Он ставит ног алмазных острия.
И толпы юркой нечисти животной
Несутся прочь, о помощи моля.
Поют его подвижные суставы,
Вводя в экстаз молоденьких лисиц,
И капает слеза порою в травы
С небрежно позолоченных ресниц.
Он полон тайн. Давно уплыли в Лету
Счастливые далёкие века,
Когда раджа впрягал его в карету,
И улетал к луне сквозь облака.
Я — мёртвый воин клана Стратосферы.
Электродрель стучит в моей груди.
И отблеск электрической пантеры
Дорогу освещает впереди.
Я смазал мёдом дуло у базуки,
Чтоб ядрам было легче выползать.
И рядом с царством гномов шестируких
Засел слона в засаде поджидать.
Обратно время мутное бежало
Среди спиралевидных сикомор.
И ветра дуновенье усыпляло
Мой медленно вращающийся взор.
Вдруг в чёрном небе, там, где брёл Меркурий
Со свитой восхищённых биссектрис,
Тяжёлый воздух вздулся, как пред бурей,
Подобно складкам бархатных кулис,
И вышел слон во всём великолепьи,
В пурпуре ниспадающих шелков,
В голландской шляпе прошлого столетья,
Увешанный брикетами часов.
В прозрачном лбу, ход мыслей ускоряя,
Вращались миллионы шестерней.
И, кровь к его деталям поставляя,
В груди скрипели тысячи поршней.
Раздался гром оваций повсеместно.
Слон каменной горой ко мне шагал.
И вышел я с базукой трёхотверстной.
И стал ещё сильней оваций шквал.
Мы кланялись торжественно друг другу,
Учтиво притупив кинжалы глаз,
Прохаживались медленно по кругу,
Вводя замерших зрителей в экстаз.
И вот я на курок нажал старинный,
Тяжёлое ядро вкатилось в ствол.
И, тягой напитавшись реактивной,
Взлетело вверх, наполнив громом дол.
Оно летело средь миров небесных,
Тревожа отдыхающих богов,
Что плыли в облаках своих чудесных
Вдали от утомительных пиров.
Вдруг смолкло всё. На миг погасло солнце,
И взрыв потряс морковные поля.
Огромный слон на части раскололся.
Лишь мирный атом, в воздухе паря,
С орбитами безумных электронов
Остался над обломками мерцать.
И я движеньем пальцев многотонных
Сорвал его. Долг атома — блистать
В комплекте электронной диадемы
У нашего могучего царя,
Транслируя генкод его системы
Доселе в неподвластные края.

***

НОВОГОДНЕЕ
За окном воет ветер угрюмый.
Корчит вьюга оскаленный рот.
Для наивных, больных и безумных
Зажигает огни Новый Год.
Адским пламенем ёлка мигает.
Пляшут призраки бледных теней.
Тихо дверь Дед Мороз открывает.
Нет улыбки зубастой страшней.
Шевелится мешок за плечами.
Там беспомощно куклы скулят,
Непослушными шарят руками,
Разорвать мешковину хотят.
С ним Снегурочка в платьице чёрном.
Подведённые сажей глаза.
Башмачки на высокой платформе.
А во рту притаилась гюрза.
Взгляд Снегурочки злобой лоснится.
Душит ненависть приступом слёз.
А вокруг детвора веселится,
Преисполнена радужных грёз.
Так забудемся в танце дикарском!
Пусть вино мчит внутри наших вен!
Мы поднимем бокалы с шампанским!
Стала смерть ближе на год ко всем!

3xyc